Маргарита Блинова - Гарпия в Академии. Драконы не сдаются [litres]

– Так вишневое! – попытался оправдаться тот.

– Так, понятно! – махнула я рукой. – Ответственные за реквизит, вам задание. Сгоняйте на кухню и попросите красного перца. Добавим перчинку нашей злобной ведьме. Кстати, подберите голову, пока на нее никто не наступил.

Из левой кулисы выбежал взмыленный Минька и поднял «отрубленную» голову, собственноручно позаимствованную из музея некромантов. Любовно поправив искусственные косы, парнишка умчался со сцены, остальные актеры передвинулись в правый угол.

– Продолжаем! – хлопнув в ладони, скомандовала я, оставаясь на занятой высоте. Садиться уже не имело смысла, да и не усижу я больше на этой колченогой рухляди.

Сцена прокрутилась, являя зрителю новые декорации. Тревожно пропели свирели. Из кулисы рванулась Галочка с огромным колоколом в руках, но споткнулась о подол длинного балахона. Девушка пискнула испуганной мышкой, взмахнула руками, и… колокол полетел вверх.

Люстра! – екнуло мое сердечко.

А набатный колокол летел по изящной дуге, метя прямиком в варварски дорогое великолепие. Повинуясь приказу, ветерок кинулся отклонить полет. Никакой, назначенный на роль Древа Судьбы, тоже взмахнул руками-веточками. Два заклинания столкнулись, срикошетили и унеслись кто куда, так и не достигнув цели. Ронни попытался сбить колокол, но тоже промазал.

Чертов колокол продолжал полет. Невольные свидетели затаили дыхание и ждали неминуемого «брямц», когда декан кафедры Темных искусств лениво повернулся и выбросил вперед левую руку. Его скорости позавидовал бы любой гепард, а точности броска – кобра. Да что там, движение было настолько смазанным, что я заподозрила мгновенную телепортацию.

Набатный колокол, пойманный в паре сантиметров от цели, в тщетной попытке дотянуться мазнул по воздуху медным язычком, но не преуспел. Потревоженные порывом воздуха подвески возмущенно заколыхались, а я наконец вспомнила, как дышать.

Ветра, если после генеральной репетиции и спектакля все останется целым, то, клянусь, я вот прям с утра пораньше схожу в храм и сделаю подношение.

Пока я давала обещания невидимым богам, спаситель хрустального монстра и моей нервной системы передал Галочке колокол. Та подбоченилась и, помня главное правило спектакля – доигрывай при любом раскладе, – пропела лирико-драматическим сопрано:

– Погиб! Погиб геро-о-ой. Не вынес смерти он любимо-о-ой…

Галочка бойко притопывала ножкой в такт песни, напрочь позабыв о длине грязного балахона, зато подол не пожелал быть забытым. В очередной притоп раздалось неминуемое «кхр», и ткань порвалась.

И ладно бы клятый балахон разошелся где-то по шву. Нет! Вопреки всякой логике и законам мироздания ткань поехала снизу вверх, перечеркнув змеящейся линией юбку аж до самого бедра.

– О горе нам! О горе! – допела невозмутимая Галочка и, щеголяя голыми ножками в новообразовавшемся вырезе, степенным шагом полуголой монашки удалилась за кулисы.

У меня задергался глаз.

Почему? Ну почему все так хреново?

Грохоча сапогами, на сцену хлынула переодетая стражей массовка. Впереди, перепрыгивая через тела врагов, под аккомпанемент тревожной музыки бодро скакал Эрг Гай Кьяри. Он уже успел нацепить бумажную корону и накинуть на плечи мантию. Последняя была откровенно коротка и едва прикрывала плотно обтянутые штанами накачанные ягодицы, но иной для такой высоченной туши в гримерке попросту не нашлось.

Обезумевший король весело хохотал, парируя удары, и нарезал круги. Один. Второй. Третий. На четвертый круг этой свистопляски до меня дошло, что некто, не будем называть декана по имени, или чересчур увлекся игрой, или забыл начало реплики. Причем второе вероятнее.

Я уже сама собиралась остановить это безумие, но со стороны черного хода что-то рвануло.

– Олаф! – рявкнула зло.

– Это не я! – раздалось откуда-то с потолка. – Я все еще висю. Вишу… Подвешен.

В доказательство его слов запасные двери, ведущие на улицу, а не в просторный коридор и фойе, полыхнули и вылетели. Пригнувшись, чтобы пропустить над головой горящую створку, я разогнала рукой дым и уставилась на пятерку подозрительных типов.

Ну-с. И кого там нелегкая принесла?!

Первоначальная мысль, что это боевики вновь решили наплевать на расписание репетиций и прорываются в репетиционный зал с боем, развеялась вместе с дымом, едва я присмотрелась к одежде типов. Прокопченная, покрытая пылью и ошметками паутины (и где они только лазали?) черная форма отряда личной сотни короля выдавала мужчин с головой, а надменные взгляды мордоворотов подтверждали причастность к боевой элите не хуже официальных грамот и печатей.

Сребробородый мужчина с нашивкой старшего откашлялся и, видать, проникся великим театральным духом, потому что выпятил грудь и патетично проорал:

– Пришел твой час последний!

А как все хорошо начиналось. Жила себе, не тужила, лекции вела, мировое зло пыталась вычислить, с драконом ругалась… Ой, да кого я обманываю!

Начинался этот бардак тоже не шибко жизнеутверждающе.

– Ну как? – полюбопытствовала Анна Сминт, королевским жестом руки демонстрируя сцену аудитории.

– К… к… креативно, – не скрывая замешательства, ответила я и еще разок оглядела настенную живопись. – А… что это?

– Ваше влияние, милая Марсия!

Судя по расписанным стенам, тлетворное, но старушка лучилась таким неподдельным воодушевлением, что я не рискнула комментировать.

Тут надо пояснить, что у всех преподавателей Академии имелась своя аудитория. За исключением меня, конечно же. Цитирую одного очень вежливого дракона: «Гарпиям кабинеты не положены». Так вот, профессор Хельмерг проводил практику в просторном кабинете, расположенном в главной башне, застенчивая Юлая ютилась в комнатке на чердаке башни имени какого-то очередного ректора прошлого, умудряясь разместить на десяти квадратных метрах целую группу студентов. Эмиль Фаркас, как истинный оборотень, зверствовал в огромном зале с куполообразным прозрачным потолком, а Дори Мильграм – в теплицах, расположенных на заднем дворе Академии.

До этого дня мне посчастливилось лишь однажды побывать в аудитории, закрепленной за Анной Сминт. Привлек меня шум и легкий дымок, вырывающийся из-под двери. Оказалось, студенты что-то напутали и разнесли на молекулы несколько парт.

Кто бы сомневался…

– Брысь отсюда, вредители! – орала разгневанная старушка в спины поспешно эвакуирующихся великовозрастных оболтусов. – Загубили все мои плакаты с формулами!

Помнится, я тогда еще оглядела стены кабинета, увешанные закоптившимися плакатами, позавидовала шестиметровой высоте потолков и пошутила: