Николай Степанов - Сила воли [litres]

При этом степняк скорчил такую рожу, что даже кузнецу стало не по себе.

– Подумаю над твоим предложением, – кивнул Александр и снова обратился к пленнику: – Так куда ты собирался успеть?

– Я хотел помочь, дорожка там не дальняя, однако путь извилистый, заблудиться немудрено. Со мной было бы скорее, но раз нельзя…

– А еще нельзя тянуть время. – Еремеев говорил, будто с недалеким. – Ты опять испытываешь терпение, мое и Кочебора. Если он, конечно, действительно меня ждет.

– Он покинет место за два часа до заката. Или раньше, ежели заметит, что ты идешь не один или с посторонними.

– А как же сопровождение? Я так понимаю, вы собирались меня на телеге доставить?

– Еще не поздно все исправить, – начал было «купец».

– Салех, он меня нынче порядком утомил. Забирай.

– Погоди, ты меня не понял…

Александр махнул рукой, и пленника потащили прочь из комнаты. Правда, через пару минут привели обратно. Бледного как мел и без веревок на руках.

– Командир, он сказать, что сильно ошибаться. Ты ему верить? – спросил Салех.

Для Еремеева оставалось загадкой, почему наставник степняков говорил без акцента, лишь когда по-настоящему злился. Впрочем, сейчас это помогало понять, что Салех развлекается.

– У меня в левом кармане записка для тебя. Как раз на тот случай, ежели не удастся лично сопроводить, – выдавил из себя бледный пленник.

– Доставай, – приказал Еремеев.

Трясущимися руками купец вытащил скомканный лист. Его же заставили прочесть послание, в котором говорилось о некой сторожке в пяти верстах на север.

– Знаю это место, – сказал один из ветеранов. – На самом краю болота. Токмо наши охотники уже лет двадцать его стороной обходят.

Карпов едва успел переговорить с Данилой до отъезда боярина в Корытню. Кузнецу было важно определиться, как поступать дальше. С одной стороны, Евсей провалил задание руководства, повязав тех, за кем приказали только наблюдать, а с другой – сумел сорвать операцию противника и захватить в плен заезжих лазутчиков.

– Да чего волноваться? – успокоил его Еремеев. – Ты, проживая на подконтрольных мне землях, просто обязан подчиняться воле боярина. Поскольку мы вроде как еще и работаем на одну контору, то какие к тебе могут быть вопросы?

– Вроде как? – переспросил кузнец. – Ты что, ушел из особого отряда? Разве сие возможно?

– Бумаг я не подписывал, клятвы не давал, денежным довольствием меня также не особо баловали… Вот сам и суди. Да и сомневаюсь я, имеет ли право сотник особого отряда отдавать приказы боярину. И ладно бы толковые… Как-то мы с Творимиром с первых дней не сработались.

– А разве каждый из нас не обязан незамедлительно выполнять любой его приказ?

– Он тебе велит убиться об стену и ты побежишь выполнять? – Пока кузнец обдумывал ответ, Еремеев продолжил: – Я точно не побегу, да и по другим его приказам – тоже. Пока не уверюсь в том, что они – для пользы дела.

– Силен ты, однако, – покачал головой Карпов. – У нас мало кто осмеливается спорить с особым отрядом. Тем более с руководством. Ты, часом, на его место не метишь?

– Своих забот полон рот, да и не по мне такая работа, – отмахнулся Александр от подобного предположения.

– Ежели сотник решит, что ты поперек его воли идешь, проблем не оберешься.

– Знаю, не впервой. Токмо подстраиваться под него не буду, даже несмотря на то что он мою девушку из беды вытащил.

– Вон оно как… Так почему она?.. – Евсей не закончил вопрос, понимая, что наступил на больную мозоль. – Извини, боярин.

– Чего извиняться – проворонил я ее. Из-под самого носа умыкнули.

Они разговаривали по пути от трактира до ворот, где Данилу поджидал запряженный конь, другого времени попросту не нашлось. Боярин торопился попасть в сторожку за пару часов до заката.

– За всем не уследишь. – Карпов развел руками. – Тем более опосля того, что ты взвалил на свои плечи.

– Так ведь к этому тоже приложил руку Творимир. Мы с ним в очередной раз немного повздорили, а на следующий день меня отправили наместником в Крашен, добавив для весу титул боярина.

– Почему решил, что дело рук сотника?

– Ты бы видел его довольную рожу – словно у кота, обожравшегося сметаны.

– Я в Крашене пожил немало, не думаю, что тебе свезло, – подумав, произнес Евсей.

– Еще бы! – хмыкнул Еремеев.

– А что с пленниками делать? Держать их здесь опасно, а ну как подельники нагрянут. Опять же, мы тут, считай, без власти остались. Старосты нет…

– Точно! – Александр хлопнул себя по лбу. – До моего возвращения назначаешься старостой. Салех останется с тобой. Отправь гонца в Смоленск, можешь даже от моего имени, доложи Творимиру про дела здешние. Спроси, куда доставить пленников, степняки в этом деле помогут. Извини, мне пора.

Боярин быстро отдал распоряжения Салеху и покинул деревню, а кузнец принялся готовить гонцов в Смоленск. Теперь у воинства Корытни имелось достаточно хорошего оружия, да и гарнизон временно увеличился вчетверо, если считать три десятка верховых степняков.

Уже через десять минут после отъезда Данилы в Смоленск отправился один из ветеранов в сопровождении молодого парнишки. Можно было бы воспользоваться и голубиной почтой, однако ее надежность на расстоянии более десяти верст оставляла желать лучшего. Беркуты и сапсаны, которых много развелось в лесах Смоленщины, легко нагоняли нагруженного посланием крылатого гонца. Лишь у гномов птичья почта срабатывала без сбоев. Чужаки присоединяли к письмам тайное заклятие, от которого хищные птицы теряли интерес к легкой добыче.

Гонцы отправились в Смоленск на одной из телег заезжих лазутчиков. Они не собирались привлекать к себе лишнего внимания, а потому двигались без особой поспешности. Через полчаса им волей-неволей пришлось остановиться.

– Вечер добрый, дяденьки. Я заблудилась в лесу, чудом на дорогу выбралась. Не подвезете до деревни, а то скоро стемнеет?

Молодая крестьянка с полной корзинкой красноголовиков смущенно стояла у дороги. Ее красоту нельзя было не заметить, даже несмотря на вымазанное грязью лицо. Сразу было видно – слез девушка нынче пролила немало.

– Кто же тебя саму в лес-то отпустил, красавица? – спросил ветеран.

Парень же был настолько поражен красотой незнакомки, что просто онемел. И было с чего. Миловидная, стройная, с густым русыми волосами, заплетенными в толстую косу… Ее большие зеленые глаза под изогнутыми дугой черными бровями буквально завораживали. Сердце молодого человека забилось с перебоями.

– Так не одна я была, дедушка. Подружки, тетка Пелагея да… – принялась объяснять заблудившаяся.

Вскоре она сидела на повозке. Говорила ладно, да только речь ее лилась как-то монотонно, убаюкивая слушателей. Минуло всего несколько минут, и роли сменились. Теперь она задавала вопросы, а ветеран и его подопечный рассказывали обо всем, что произошло в деревне.