Сет Патрик - Темнота драконов [litres]

– Ты только послушай, – сказал он, всё ещё думая о Флейте, – длительность просто поразительная! Обычно требуется немного больше…

Рен кашлем перебила его и указала на дырку в двери. Патч опустился на колени и выглянул. Монахи по-прежнему курсировали по аббатству, но теперь двигались явно быстрее, и время от времени то один, до другой слегка подпрыгивал на ходу. Большинство их улыбалось . А кое-кто даже смеялся. Поразительно!

– Тебя снова кто-то отвлёк? – спросила Рен.

– Нет, – сказал Патч. Флейта наконец стихла, и он посмотрел на неё с искренним удовлетворением. – Это впечатляет. Вот что значит перья дракогрифа.

– Как долго Подъём будет на них влиять? спросила Рен.

– Всё зависит от них самих, – ответил Патч, – некоторые, полагаю, решат, что слишком серьёзные для всех этих улыбочек. Другие… Но на пару часов его наверняка хватит, – и тут он разглядел вдали кое-кого, кто точно улыбаться не собирался. – Посмотри-ка, идёт брат Даффл.

Лицо монаха было суровым и несколько растерянным. Он замедлил шаг, посмотрел на улыбающихся монахов, весело шествующих мимо. И, покачав головой, пошёл дальше, явно направляясь к домику.

Рен нахмурилась:

– Что это он? – спросила она. – Надеюсь с Барфером всё в порядке!

– Что случилось, брат? – спросил Патч, когда Даффл дошёл до них.

– Ситуация серьёзная, – сказал тот. – Брат Тобиас ждёт вас в госпитале, срочно!

Посадив Рен в карман, Патч поспешил за братом Даффлом в маленькую комнатку при госпитале. Вдоль стен там стояли полки с книгами, бутылками и склянками. Брат Тобиас стоял перед столом с разложенными аптекарскими инструментами – ступками и пестиками, а ещё пучками трав и растений, и что-то готовил.

– Ты можешь оставить нас, брат Даффл, – сказал брат Тобиас, – благодарю тебя.

– Я вернусь к Барферу, – сказал Даффл, – сделаю ему массаж, пока он парится.

Когда Даффл ушёл, брат Тобиас холодно посмотрел на Патча.

– Генри Смит, – сказал он, – интересный выбор имени. Как беглый узник, ты подвергаешь аббатство серьёзной опасности… Патч Брайтвотер!

Патч почувствовал, как у него краснеют уши, но прежде чем он смог спросить, как брат Тобиас узнал правду, тот развернулся и вышел из комнатки через другую дверь. Мальчик заметил, что он несёт что-то в руке, а когда понял, что это Флейта, едва сдержал возглас удивления. Зачем монаху понадобилась Флейта?

Но секундой позже Патч и правда ахнул , потому что через дверь, в которую вышел брат Тобиас, вошёл кое-кто другой.

Эрнер Витлок.

– Патч! – воскликнул Эрнер, подбегая к нему. Рен выбралась из кармана и забралась мальчику на плечо. – Это действительно ты! И Рен! Я думал, что вы погибли ! – Эрнер заключил Патча в объятия с выражением глубочайшего облегчения на лице.

Когда они вновь посмотрели друг на друга, Патч простонал:

– О, нет… нет, нет, нет…

Эрнер с изумление глядел на него:

– Что такое? Что за ужас в глазах? Ты не представляешь, как я рад видеть тебя живым! Мы с Магистром Стоуном были на пути в Ярмингли, когда нас настигли новости об атаке на Тивискан. Нам сказали, что Гамельнский Крысолов мёртв, и некоторые другие узники тоже, и даже «тот парень, которого только-только посадили в темницу – Паттерфольский Крысолов»! – юноша горестно покачал головой. – Это была просто ужасная новость, Патч. Ужасная. Час назад, когда мы прибыли в аббатство, брат Тобиас сказал, что здесь остановилась Рен в компании дракогрифа и молодого парня, который представился Генри Смитом, – на этот раз Эрнер улыбнулся, – и я и не смел надеяться, что… Но это ты! Это вы. Оба!

Но Рен и Патч молчали, и Эрнер смутился:

– Вы всё еще так странно на меня смотрите…

У Патча перехватило горло. Он постоянно бросал взгляды на дверь, ожидая, что вот-вот в комнату зайдёт Рандел Стоун.

– Неужели ты не понимаешь? Ты обнаружил меня живым, и твой долг сделать так, чтобы меня доставили обратно в темницу! В любом случае, где твой Мастер? Я подумал, что Рандел Стоун будет несказанно рад снова заковать меня в кандалы!

Улыбка Эрнера поблёкла.

– Мой долг… да. Возможно, так и есть. Я так рад вновь видеть тебя, что даже и не подумал об этом. Но Патч, пожалуйста… Я не скажу ни единой живой душе, даже Магистру. Оставайся здесь как Генри Смит и будешь в безопасности. Никто не узнает!

Рен кашлянула.

«Брат Тобиас уже знает» , – заметила она.

– Ох… да… – Эрнер поморщился. – Брат Тобиас. Прости. Когда он сказал, что ты здесь, Рен, я, кажется, всё ему разболтал. Но больше никому не скажу!

– Я знаю, ты не хотел навредить, – сказал Патч, всё ещё нервно поглядывая на дверь, – но Магистр Стоун никогда не будет ко мне снисходителен. В любом случае, где он?

– И что за серьёзная ситуация, о которой нам сказали? – спросила Рен. – Или это была просто уловка, чтобы привести сюда Патча?

Эрнер мрачно покачал головой.

– Никакой уловки, – сказал он, – но всё довольно запутанно. – Юноша подошёл к двери. – Пойдёмте за мной, я всё объясню.

Эрнер провёл их через основное помещение госпиталя. Двадцать простых кроватей стояли в длинном зале, на каждой кто-то лежал: мужчины и женщины, молодые и старые, за которыми ухаживали трое монахов.

В дальней части зала был отгорожен угол, Патч услышал, как оттуда доносятся звуки Флейты. Они подошли к занавеске, Эрнер отогнул её. У стены стояла кровать, на краю которой сидел брат Тобиас и играл на Флейте.

Патч слушал, поражённый сложностью Песни, которую играл брат Тобиас – Песни Исцеления, настолько замысловатой, что он и мечтать не мог когда-либо её выучить.

– Ого! – восхитился он.

Эрнер кивнул.

– Впечатляет, правда? Брат Тобиас был Флейтистом до тех пор, как принял священные обеты. Он мог бы неплохо зарабатывать, но предпочёл жить в аббатстве и помогать людям задаром.

Патч впервые взглянул на пациента, лежащего на кровати, и чуть не подпрыгнул на месте. Это был Рандел Стоун, глаза его были закрыты, кожа настолько побледнела, что казалась почти белой.

– Что с ним случилось? – спросил Патч.

– Нас вызвали в деревню Ярмингли, – ответил Эрнер, – там умер человек, который был близким другом Магистра. Его несколько раз очень сильно ударили по затылку чем-то тяжёлым. Мы провели там всего пару минут, когда Магистр вдруг вскрикнул и упал. Уже теряя сознание, он велел мне доставить его сюда. Мне пришлось часто останавливаться и играть Песни Исцеления, чтобы поддерживать в нём жизнь. Брат Тобиас и монахи заботятся о нём с первой же минуты, как только мы появились здесь, но он до сих пор не пришёл в себя, а причина его состояния так и остаётся загадкой.