Бекс Хоган - Побег

Когда наступает ночь, я устраиваюсь в тенистом уголке луга, пользуюсь возможностью перекусить содержимым сумок, но даже в таком замечательном месте позволяю себе лишь короткий сон и не выпускаю из руки ножа.

Я возвращаюсь на дорогу еще до пробуждения птиц, и каждый шаг в сторону от моря ощущается маленькой победой. Постепенно я позволяю себе уверовать в то, что справилась. Я вырвалась из отцовских клешней.

И только когда я прохожу через поле сиреневой дикарки, кожу начинает покалывать от присутствия незримой опасности, птицы замолкают, воздух замирает. Именно тогда я слышу, как кто-то взводит курок пистолета, и уверена, что нацелен он точно мне в голову.

Я машинально поднимаю руки, я сдаюсь. Если пистолет принадлежит кому-нибудь из людей отца, это не будет иметь значения, – я уже труп. Но если нет, тогда я не хочу давать повода для выстрела.

Ничего не происходит.

Чувствуя, что нападающий колеблется, я начинаю медленно опускать руки.

– Держите как держали! – долетает справа незнакомый мужской голос, и я еще медленнее поворачиваюсь в его направлении.

– Я безоружна, – сообщаю я, надеясь, что он с такого расстояния не видит моих ножей. – Уберите оружие. Я не опасна.

– Кто вы? Что вам нужно? – Мужчина по-прежнему во мне не уверен, однако я понимаю, что непосредственная угроза миновала.

– Меня зовут Марианна. Я просто иду мимо, ищу, где бы укрыться.

И сразу же жалею о своей откровенности. Надо было назваться другим именем.

Снова пауза.

– Вы одна?

– Да.

В конце концов мой так и не состоявшийся убийца выходит из-за изгороди. Это мужчина средних лет с добрым лицом, которое сейчас искажено страхом, и с нервным взглядом, прыгающим во все стороны в поисках беды.

– Вы далеко забрели. Что вас занесло в такую глушь?

Я улыбаюсь.

– Попытка забрести в глушь.

– Бежите от кого-то?

Приближаясь, он оценивающе оглядывает меня, замечает мои синяки на физиономии и поднимает бровь, когда упирается взглядом в кинжалы.

– Безоружная?

Я застенчиво пожимаю плечами.

– Ну да, кролика освежевать…

Раздумывая, как со мной поступить, он смахивает со лба выцветшую челку и принимает решение.

– Почему бы вам не зайти ко мне в дом? Моя жена будет рада вас покормить, а вы поведаете, откуда путь держите.

Я тоже смотрю на него, не зная, можно ли ему доверять. Здешние жители считаются миролюбивыми, однако моя встреча со Старой Грязькой едва ли это подтверждает, и уж посиделок в ближайшие день-два я точно не планировала. Зловещее отсутствие людей подсказывает, что я не должна расслабляться. Однако «безопасное место для отдыха» звучит заманчиво, не говоря уж о дружеском общении. Если от него будут неприятности, я запросто смогу за себя постоять.

– Спасибо. Если вы уверены, что это не будет неудобством?

– Не больше, чем то, что вы на моей земле. – Но произносит он эти слова с огоньком в глазах, и я сразу же теплею. – Меня зовут Йорен.

Я пожимаю протянутую руку:

– Приятно познакомиться.

Он указывает в сторону ряда деревьев, и я иду следом за ним.

– Простите, что зашла в ваши владения, – говорю я. – Я и не предполагала, что кто-то живет так далеко.

– Вы ведь не с Четвертого?

Я не отрицаю. В чем подвох?

– А что, заметно?

– Вы бы не стали бродить одна, если бы были здешней, – грустно объясняет он и тем самым лишь подтверждает мои опасения.

Что же тут произошло?

Хотя мне не терпится спросить, я подозреваю, что Йорен не из тех, кто выложит все первому встречному, а потому не тороплю события, и мы покидаем поле и входим в соседний лесок.

– Нам вот сюда, – говорит Йорен, и я понимаю, о чем он.

В самом сердце природы, возле журчащего ручья примостился самый хорошенький домик из всех, что я когда-либо видела.

Хозяин ведет меня внутрь, и аромат свежего хлеба заставляет мой желудок приплясывать от возбуждения.

– Клара? У нас гости!

Йорен подбадривает меня улыбкой, и тут торопливо входит его жена, она не в силах скрыть неприязнь.

– Йорен? – дрожит в нерешительности ее голос.

– Нашел на верхнем поле. Чуть было не застрелил.

– Простите за вторжение, сударыня, – говорю я, надеясь развеять ее опасения. – Я Марианна.

– Вы не одна из тех бандитов, что воруют у нас последнее? – Клара подбоченивается. Явно сердится.

– Нет! Погодите, у вас что, бандиты есть?

Как и мой отец, бандиты обычно не интересуются Четвертым. Что тут можно умыкнуть, кроме букета цветов?

Клара и Йорен переглядываются.

– Наверное, лучше перейдем к ужину, – спохватывается он. – Всегда лучше беседовать на сытый желудок.

Клара соглашается не сразу, ее взгляд задерживается на ожоге запястья, но в итоге кивает.

– Присаживайтесь, – приглашает она, продолжая хмуриться. – Томас! Еда готова!

Йорен проводит меня на кухню, и когда я уже готова сесть за прочно сколоченный деревянный стол, меня мельком задевает что-то маленькое. Я опускаю взгляд и вижу два больших карих глаза, наблюдающих за мной из-под челки, такой же рыжей, как у матери. Судя по росту, я заключаю, что он пережил не более семи зим.

– Ты кто такая? – В вопросе нет злого умысла, только детское любопытство.

Я отвечаю улыбкой.

– Я Марианна. А ты Томас?

Его глазенки расширяются, будто я волшебница.

– Ты знаешь мое имя?

– Горе ты мое луковое! Девушка слышала, как я тебя зову, – объясняет Клара и нежно проталкивает его дальше, на место, подальше от меня. – Ничего в этом нет интересного.

Однако здравый смысл на Томаса не действует. Я понимаю, что у меня появился дружок на всю жизнь.

Угощение оказывается вкуснее всего, что я когда-либо ела, хотя обильным его назвать нельзя.

Свежий хлеб сопровождают только что выдернутые из земли овощи, поджаренные до сладкой корочки, и блюдо картофельного пюре. Голод, о котором я даже не подозревала, так и норовит вырваться наружу, однако правила приличия заставляют меня не спешить, класть на тарелку немного, а в рот – еще меньше. Орлиный взгляд Клары не отпускает меня ни на секунду, я чувствую, что у них с Йореном накопилось ко мне немало вопросов и они просто дожидаются, когда их сынулька выйдет из-за стола.

Когда тарелки пустеют и стол снова чист, Йорен предлагает Томасу пойти на улицу погулять.

– А Марианна может пойти со мной?

Йорен целует сына в макушку:

– Попозже, может быть. Мы с мамой хотим с ней сначала поговорить.

Томас оглядывается и смотрит на меня сочувственно.

– Не волнуйся, я все время безобразничаю, но они продолжают меня любить.

Я смеюсь, как ни странно, успокоенная малышом.

Как только он уходит, Йорен откидывается на спинку стула и рассматривает меня, а жена ставит перед ним кружку эля.