Бекс Хоган - Побег

И вот я уже бегу через лес по тропе, стараясь не обращать внимание на это внезапное первое впечатление и на почти осязаемое ощущение того, будто знаю, куда направляюсь. Я не перестаю думать – просто не могу, – что следую тем путем, который приведет меня туда, где высадился отец. Пытаюсь не вспоминать об остальных членах команды «Мстителя». Прежде чем покинуть песок, я убедилась, что те немногие, которые выползли на берег следом за мной, живы. Я избегала тел, которых прибило к берегу до моего появления. Принесший их прибой опередил меня. Я уверена, что Бронн и Грейс живы. Они непотопляемы. А Харли? Ее ничто не остановит, это точно. А как насчет Аны? Паника и вина подстегивают меня, и я бегу быстрее. Я должна найти их раньше отца.

Лес такой же восхитительный, как и пляж. Плотно сбитые дюны удерживают высокую траву, которая вблизи похожа скорее на бамбук. Нежный бриз клонит ее из стороны в сторону, и она наполняет воздух низким звоном. Земля в лесу сплошь покрыта пышной листвой, а сквозь песок пробиваются цветы, названия которых мне неизвестны, однако все это очаровывает меня. Но пока я бегу, приятный звук в воздухе превращается в зловещее жужжание, и я понимаю, что впечатляющий тростник может служить надежным укрытием для хищников. Я еще не видела дикой фауны, но осознаю ее присутствие, поскольку слышала, как некие существа удирают при моем приближении.

Поразительно синее растение привлекает мой взгляд, и я застываю на месте. Я уже пробегала мимо него. Я в этом уверена. Тяжело дыша, я оглядываюсь, и мое сердце екает, когда я начинаю узнавать окружающее. Узловатый тростник слева с шелушащимся стеблем. Еще один стебель впереди, сломанный пополам. Я перепрыгнула через него в прошлый раз. Как такое могло случиться, что я двигалась по кругу? Ничего не остается, как двинуться дальше, но когда мне снова попадается та же самая листва, я громко кричу от отчаяния. У меня нет на это времени.

Сойдя с тропы, я бегу через тростник в направлении бухты, однако очень скоро осознаю, что звук бьющихся о берег волн становится тише, а соли в воздухе – меньше. Я удаляюсь от моря.

Ориентироваться я не разучилась. Происходит что-то другое.

Но я не брошу своих друзей, поэтому припускаю изо всех сил и бегу до тех пор, пока грудь не начинает жечь огнем. Ноги подкашиваются.

Я ни жива ни мертва продираюсь через какие-то заросли, когда вижу пять деревянных хижин, надежно скрытых лесом. Меня с ног до головы обдает волной понимание: я наконец там, где должна быть. Воздух на поляне слаще, запахи острее, свет ярче. Это одновременно знакомо и странно, как отрывок из забытого сна. Ощущение опасности исчезает, сменяясь неповторимой безмятежностью. Словно в трансе я поначалу даже не замечаю, как дверь ближайшей хижины приоткрывается и появляется женщина в платке.

Кожа сморщена от старости, дряхлые кости ссутулили спину, женщина стара, однако глаза с молочным отливом ярко горят острым умом, когда она останавливает на мне свой взгляд. Старуха бледна, очень бледна, и мне интересно, когда в последний раз она видела солнце. Возможно, тогда же, когда ее седые волосы в последний раз видели расческу. Я узнаю ее, – хотя откуда я могу ее знать, – и какое-то короткое мгновение слишком потрясена, чтобы заговорить. Потом беру себя в руки.

– Пожалуйста, помогите мне! Мне нужно на берег.

Однако, даже произнося эти слова, я не ощущаю в них срочности. Они не относятся к тому, что происходит здесь и сейчас.

Женщина подносит к губам костлявый палец, потом указывает на меня и подзывает ближе. Она ждала меня.

Наверное, доверять незнакомке я должна меньше всего, однако доверие к ней представляется мне сейчас самой естественной вещью на свете. Она понимающе улыбается, разворачивается, прихрамывающей походкой удаляется обратно в хижину, и через мгновение я следую за ней.

В хижине запах земли, влаги и чего-то еще, чего я не могу разобрать. В углу горит маленький костер, над которым висит кипящий котелок. Старуха подходит к нему, снимает котелок и наливает его содержимое в две грязные кружки, после чего протягивает одну мне.

Варево отдает приторно сладким запахом, и мне ну совершенно не хочется брать его в рот, однако женщина настаивает, показывая жестом, чтобы я выпила. Сделав глубокий вдох, я заливаю прогорклую жидкость в горло. Она оставляет омерзительный привкус, однако по моим больным костям расходится тепло, и смертельная усталость медленно отступает. Старуха следит за мной пронизывающим взглядом, я благодарю ее, а она снова наполняет мою кружку.

В помещении почти нет мебели, но все стены завешаны полками, уставленными бесконечными рядами баночек с сухими растениями, кусками костей, обрывками шкурок и еще менее привлекательным содержимым. Даже издалека я замечаю, что в некоторых хранятся сердца и глаза, в других – нерожденные детеныши животных. Все это покрыто налетом грязи, будто их не трогали веками.

– Пожалуйста, – говорю я, – вы можете мне помочь?

Даже произнося эти слова, я не уверена, в чем именно мне нужна помощь. Я знаю, что должна что-то делать, должна где-то быть, но мои мысли словно скрыла пелена.

– Больше, чем ты думаешь. – Она с трудом опускается на пол и, только когда я сажусь напротив, продолжает. – Мне знакомо твое лицо.

– Я никогда здесь раньше не была, – признаюсь я. – Я с Восточных островов.

Она хихикает себе под нос, хотя я не понимаю, что тут такого смешного.

– Думаешь, я старая? Но я все помню.

Она явно заблуждается, наши пути не могли пересекаться в прошлом. Разочарование раздражает.

– У меня нет времени на загадки.

Женщина присматривается ко мне. Потом через силу встает и отходит к полкам.

– Нетерпение – твой враг. Ты должна слушать, если хочешь победить его.

Я вся внимание.

– Вы имеете в виду моего отца?

Она снова ко мне присматривается.

– Ты замыслила убить Гадюку.

Дрожь нерешительности в животе трудно с чем-либо спутать.

– Да.

– И все равно сомневаешься.

Я вздыхаю и, чтобы не отвечать, делаю глоток кошмарной жидкости.

– Я хочу сохранять жизнь, а не забирать ее. Вы целительница, так что наверняка испытываете то же.

Это мой обычный ответ. Не помню, когда он стал ложью. Моя любовь к целительству закончилась неизвестно когда.

Она криво усмехается.

– Я не называла себя целительницей.

– Кто же вы?

– Я Эстер. А твое присутствие здесь не случайно, Марианна. Прошло много лет, но ты наконец вернулась.

Я проглатываю комок, уверенная теперь в том, что нахожусь в объятиях волшебства. Оно привело меня сюда, а с того момента, как вошла в рощу, меня окутали чары, те, что останавливают время. Почему-то меня не удивляет то, что Эстер знает мое имя.