Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

Они достигли башни. Деревянные перекрытия, которые когда-то здесь были, уже давно исчезли, и теперь казалось, что они стояли на дне колодца.

Лука вздрогнул. Проклятый город… Как обычно бывало прямо перед битвой, он почувствовал желание облегчиться.

– Скажи… Ты подождешь минутку?

Гуннар повернулся к нему:

– Только не говори, что тебе нужно посрать.

Гуннар слишком хорошо его знал. Вместо ответа Лука расстегнул ремень и стянул штаны.

– Ты же не думаешь, что я буду наблюдать.

– Тогда отвернись.

Моменты вроде этого случались каждый день в бесконечных военных походах Черного отряда. Они всегда держались близко друг к другу. Лука был уверен, что видел практически всех членов его отряда, когда тем нужно было отлить или сделать еще что-то подобное. Они делили все: победы и поражения, хлеб и женщин, которых военная удача бросала им в руки.

– Я поднимусь на стену, – заявил Гуннар.

Лука уже присел на корточки.

– Подожди чуть-чуть. Минутку…

– Тебе не нужна нянька, чтобы вытереть задницу.

Он услышал шаги Гуннара на каменных ступенях. Им, в отличие от деревянных полов, удалось простоять десятилетия.

Страх охватил Луку. У него начали дрожать руки и появилось ощущение, что его кишечник превращается в воду. Кажется, они не одни здесь. Даже если он не видит сейчас этот странный голубой огонь, на этом участке стены что-то есть. Он всегда мог положиться на свою интуицию…

Какой-то звук! Плачущий ребенок? Здесь?

Он услышал, как Гуннар что-то сказал, но не смог разобрать слова.

Лука натянул штаны. Он должен забрать друга со стены. К черту серебро! Они найдут другую добычу.

Он торопливо застегнул ремень.

Со стены донесся металлический звон. Забыв о своем арбалете и большом щите, Лука помчался вверх по лестнице.

Гуннар лежал поперек боевого хода. Шлем упал с его головы и откатился к дверному проему башни.

Лука рванулся к своему спутнику и наклонился над ним. Луна вышла из-за облака и окутала стену серебристо-белым светом.

На лице Гуннара застыл чистый ужас. Его глаза были широко открыты, так же как и рот, словно он хотел закричать в момент смерти. Черные волосы арбалетчика стали белыми как мел. Даже щетина на его щеках побелела.

Лука не смог обнаружить на теле товарища никаких повреждений. Он притянул его к себе и прижал к груди. Почти семь лет они провели вдвоем в Черном отряде. Они преодолели вместе так много опасностей…

– Тебе следовало послушать меня, – произнес он сдавленным голосом. Слез у него уже давно не осталось, но к боли он еще не привык.

Наконец Лука положил своего друга на боевой ход. Он приведет нескольких товарищей, чтобы унести его со стены. Гуннар должен хотя бы получить достойную могилу. Уверенность в том, что никто из них не станет кормом для ворон, что их обязательно похоронят, укрепляла сплоченность наемников. Они были преданы не только серебру, как любили утверждать те, кто не был знаком с Черным отрядом.

Лука поднял арбалет Гуннара. Это было хорошее оружие. Оно стреляло на сто сорок шагов, почти так же далеко, как и длинный лук.

Тихий плач заставил его остановиться. Он исходил с внешней стороны стены.

«Значит, не призрак», – подумал он с бесконечным облегчением и подошел к парапету. Там он увидел маленькую девочку, сидящую в засохшей траве у небольшого ручья. Она держала на коленях голову женщины. Женщина не двигалась.

Девочка посмотрела на стену. Глаза малышки засветились бледно-голубым сиянием, затем она внезапно исчезла.

Лука испуганно вздохнул. Ему нужно было убираться отсюда. Подальше от стены…

Когда он повернулся к башне, девочка стояла в темном дверном проеме. На малышке было поношенное платье, а на ее худом лице выделялись большие светящиеся голубые глаза. Эти глаза… Они выглядели так, словно загорелись от жидкого огня.

– Ты арбалетчик? – спросила она робким голосом.

Лука посмотрел на оружие в руке, которое он только что поднял. Он хотел что-то сказать, но голос подвел его. Наконец он кивнул.

Теперь малышка оказалась прямо перед ним. Ей было совсем немного лет, возможно, шесть или семь.

– Ты убил мою маму и Арианну.

Лука покачал головой.

– Ты плохой человек с холодным сердцем.

Девочка подняла руку, которая выглядела так, как будто была сделана из плоти и крови, но, когда рука скользнула в его живот, у Луки возникло ощущение ледяного клинка. Маленькие холодные пальцы схватили его за сердце.

АРБОРА, САД У ПАЛАЦЦО КАНАЛИ, НЕЗАДОЛГО ДО РАССВЕТА, 21-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Он был мертв, в этом Маттео был уверен, но тем не менее он продолжал существовать… Он попытался пошевелиться. Это было странно. Как-то не так. Неуклюже.

Тьма окружала его. Было влажно. Грязно. Он не чувствовал никакого запаха. А ведь раньше у него было тонкое обоняние. Он поднял руку.

Видеть он тоже не мог. Наверное, из-за кромешной тьмы вокруг. Как будто он был заперт в хорошо закрытой бочке.

Маттео положил руку на лицо. По крайней мере, он надеялся, что это было его лицо. Потому что он ничего не ощущал, словно его пальцы и лицо онемели. Неужели он лишился всех чувств? Где он находился?

Он вспомнил красивую женщину с мальчишеской фигурой, которая пошла с ним в сад. И огонь. Голубой огонь!

На город обрушился жидкий огонь. Это было дело рук верховного священника Люцио Тормено! Томмасо Галли, капитан порта, явился в образе смерти на его пир, чтобы предупредить о проклятом священнике.

Гнев воскрес внутри Маттео. Он почувствовал это пылающее пламя, как будто снова загорелся пожар той давней ночи. Теперь он знал, где находится, вспомнил, как поднял тяжелую крышку клоаки, чтобы оказаться в безопасности. Какая ошибка! Он вспомнил о жаре, который становился невыносимым, и о нехватке воздуха. Задыхаясь, он пытался забыть о зловонии вокруг. Маттео не был уверен, как именно он умер, но вспомнил свои последние мысли: Отец небесный насмехался над ним за его поступки. Он стоял под землей, по грудь в кале своих лакеев. Он сварился заживо в фекалиях? Или же потерял сознание и захлебнулся ими?

Как бы там ни было, он умер!

Но почему он был здесь сейчас? Он вернулся… вооруженный знаниями, которые не мог иметь? Он знал, что в Далии жила Мария, внучка его младшего брата. Она ненавидела верховного священника, потому что он не помог ей с поисками ее сына Антонио. Знал, что его мать жила в Дрепане и ненавидела семью Тормено. Знал о дяде на материке. И знал об историях, согласно которым вовсе не был мертв, пережив падение Арборы.

Маттео был удивлен тем, что нес в себе мысли и чувства своих родственников и потомков. Все члены его семейства, которые не были в Арборе той роковой ночью, покинули Цилию после пожара. Часть их имущества была конфискована. Имя Канали покрылось позором. Им пришлось перебиваться мелкой торговлей, контрабандой и содержанием домов грез, в которых и поденщики, и дворяне лежали бок о бок и скрывались в снах, дарованных лекарствами из ханства.