Бернхард Хеннен - Огненная сага [litres]

Маттео был так близко к проклятому верховному священнику и теперь снова потерял его из виду… Этого не могло быть! Нужно несколько часов потерпеть.

Когда проклятое солнце исчезнет, он восстанет из тени и поймает верховного священника!

ВИА СИЛЕЗА, НЕПОДАЛЕКУ ОТ КАЛАТАНИИ, ПОЛДЕНЬ, 21-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Милан опустил голову на грудь. У него пересохло во рту. Кляп впитал всю слюну. Он уже давно не потел. Тупая боль пульсировала в висках. Жара внутри повозки была невыносимой. Он сидел взаперти, в кромешной тьме. Сколько дней уже прошло? Он не знал. Он перестал их считать. Так же, как перестал стыдиться того, что обмочил свои штаны. Иногда ему казалось, что он перестал быть собой.

Были ли его глаза закрыты? Когда Рокко заметил, что в повозку проник узкий луч света, он закрыл тканью небольшой зазор под окошком. Теперь не было никакой разницы, держал ли Милан глаза открытыми или закрытыми. Тьма окружала его. И он был рад ей! Она гасила все…

Ужасными были мгновения, когда он увидел Фелицию, скованную цепями, в объятии пламени. Даже сейчас он пытался вырваться из своих оков, когда его посещало воспоминание об этом. На руках и ногах Милана уже давно образовались кровавые раны там, где кожаные ремни привязывали его к этому проклятому креслу.

Стук лошадиных копыт, скрежет тяжелых колес, голоса Рокко и его товарища были единственными звуками, которые проникали внутрь повозки.

Милан пытался откусить язык, чтобы задохнуться им, но ему это не удалось. Он не хотел жить в мире, где больше не было Фелиции.

Если бы только он послушался ее и сразился на ее стороне с клинком в руке за их свободу! Тогда бы они умерли бок о бок.

Перед глазами Милана снова предстало пламя, когда внезапно звук, как от мощного удара, вернул его в реальность.

– Нет, пожалуйста… – Это был Рокко. Его голос дрожал. – Я тут ни при чем… – Теперь его голос превратился в приглушенное бульканье.

Дверь повозки распахнулась. Яркий солнечный свет ослепил Милана. Все, что он мог видеть, это огромная тень, которая заполнила почти весь дверной проем.

– Развяжите его! – приказал знакомый голос.

Раинульф? Милан прищурился. Постепенно он различил знакомые черты. Лучник.

Кто-то залез в повозку и развязал ремни.

– Отец небесный, да тут воняет хуже, чем в сточной канаве, – пожаловался незнакомый голос. Затем у него изо рта вытащили кляп.

Милана схватили и вынесли наружу. На мгновение ему показалось, что его ноги вот-вот подкосятся. Он прислонился к повозке.

Рокко лежал на мостовой. Кровь текла из его разбитого носа. Он корчился от боли и не решался взглянуть на Раинульфа.

– Настоятельным желанием Фелиции было сохранение тебе жизни. Она хотела, чтобы ты не исчез в Красном монастыре, а словом и делом сражался на нашей стороне. Я знаю, что ты был с ней. За день до… – Раинульф запнулся и посмотрел на Рокко, не пытаясь закончить предложение.

– У нас был план побега, – начал Милан и замолчал, потому что не знал, как объяснить Раинульфу, почему все пошло не так.

– Я и не сомневался, – фыркнул Раинульф. Он вытащил один из своих коротких мечей и подал его Милану, затем указал на Рокко. – Он твой. Перережь ему горло и наконец-то стань мужчиной!

– Пожалуйста… – произнес Рокко жалким гнусавым голосом. Кровь текла по его губам. – Твой отец приказал мне так с тобой обращаться.

Милан взял меч и взвесил его в руке. Расставив ноги, он стал перед Рокко, который умоляюще поднял руки.

– Пожалуйста, господин…

Милан со всей силы опустил клинок.

За дюйм от руки Рокко он остановился.

– Спасибо, господин. Я никогда этого не забуду. Спасибо!

Раинульф был явно разочарован, когда Милан вернул ему меч и при этом посмотрел лучнику прямо в глаза.

– Мужчина не принимает решения в соответствии с пожеланиями других. Он сам себе ориентир. – Милан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – А теперь я хочу привести себя в порядок и надеть чистую одежду. После этого ты отведешь меня к Луцилле. Мне нужно многое обсудить с сестрой Фелиции.

Лучник колебался:

– Она не очень хорошая компания для тебя.

– Наши послания герцогам Швертвальда были перехвачены. Они ничего не знают о предстоящем военном походе. – Милан постучал по виску. – Но я до сих пор помню каждый документ, который я списал.

Раинульф посмотрел на него узкими глазами:

– Почему ты это делаешь? Почему предаешь своих людей?

– Отныне враги моего отца будут моими друзьями. Вы боретесь за справедливость и… – Он запнулся, понимая, что это были лишь надуманные объяснения. – Я не смог спасти Фелицию. – Он посмотрел на Раинульфа, пытаясь найти понимание в его холодных серых глазах. – Теперь я хочу спасти хотя бы ее герцогство. Она умерла за него.

– Нет, парень. – Лучник покачал головой. – Она умерла не за свое герцогство. Она умерла из-за тебя. Мы могли бы уже давно покинуть Далию, но она не могла бросить тебя… – Раинульф посмотрел на меч, который по-прежнему держал в руке.

Внезапно он сделал резкий выпад и вонзил лезвие в грудь Рокко, который, скорчившись, все еще сидел на дороге.

Вышибала ахнул, попытался что-то сказать, но кровь заглушила его голос. Выпучив глаза, он с упреком посмотрел на Милана, затем повалился на спину.

– Но он был мой…

– Если ты оставляешь что-то на дороге, то оно принадлежит следующему, тому, кто его найдет. Запомни это, парень! Умные речи еще не делают из тебя мужчину. Твои действия покажут, кто ты на самом деле!

ШВЕРТВАЛЬД, НЕПОДАЛЕКУ ОТ ТУАРА, ПОСЛЕ ОБЕДА, 23-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Джулиано наслаждался возможностью свободно дышать. Прошло уже около получаса с тех пор, как Рутгер снял с его головы свою кожаную сумку, но для Джулиано каждый вдох до сих пор был как праздник. Воздух в этот жаркий день был прозрачным. Над ними простирались ветви пробковых дубов с их характерной изборожденной бледной корой, а еще выше поднималось куполом яркое синее небо.

По вечерам, когда они делали привал, Рутгер тоже снимал с его головы вонючую кожаную сумку, чтобы хотя бы во сне Джулиано мог почувствовать облегчение.

Теперь они ехали по крутому склону, следуя по извилистому пути, который был слишком узким для повозок. Справа и слева от тропы простирался густой лес, который переходил в кустарник там, где почва была каменистой.

Джулиано слышал море. Снова и снова он смотрел на гребень холма, к которому они направлялись. Слегка покачиваясь на ветру, в небе парили три чайки. Джулиано показалось, что он почувствовал запах соли в воздухе. Он толкнул своего жеребца пятками в бока.

– Не так быстро, сын священника! – прозвучал позади него голос Рутгера.