Марина Крамская - Козырь. Создатель миров [litres]

Сперва Юкон долго не мог понять, что с ним происходит. Вода была повсюду, ее соленая горечь забила рот и нос, ее холод отрезвлял. Сознание то вспыхивало, и тогда в полумраке спустившихся сумерек он отчетливо видел берег впереди, то затухало, и все погружалось в однообразную беспросветную мглу.

Одно он понимал точно – за ними не гонятся.

Вывод напрашивался сам собой: целью захвата были не Козырь и не престолонаследник. Юкон обернулся: отец следовал за ним упрямой тенью. До берега оставалось немного, но как же он был далек!..

Когда тьма уже окончательно слила воедино поверхность воды и край неба, колени Юкона неожиданно чиркнули по песчаному дну. Он ползком выбрался на берег. Плечи ныли от долгой работы, грудь резало каждым вздохом, к тому же бил озноб. Но они снова спаслись, снова выбрались и остались живы.

Фос сел рядом, стащил с себя новый плащ и отжал жгутом. Рана на руке уже превратилась в рубец, и Юкон, не в силах осознать, что с ним случилось, спросил:

– Как это работает?

– Кровь первых адептов, – пояснил Фос устало. – Я – единственный ребенок на Супермирье, чьи родители оба происходили от Орбиса. Он запретил им строить семьи, но отец всегда считал себя выше любых указов. В результате мама умерла при родах, а я… – он замолчал, но вскоре подытожил: – На мне все заживает быстрее. Нужно очень постараться, чтобы убить меня.

– Но маме удается?

– Она так думает, – Фос отвел взгляд.

Юкон кивнул. Ему хотелось свернуться на песке и уснуть, никуда не идти и ни о чем не думать. Отец тронул его за плечо:

– Нам придется зайти вглубь, – он кивнул на остров за спиной, темный и пустынный. – Наши корабли сюда не придут.

– Но там ведь ничего нет, – вглядываясь в тьму, удивился Юкон.

– Мир под куполом, – пояснил Фос. – Пройдем и все увидишь.

Сражение между двумя кораблями продолжалось, но матросы, кажется, успели перерубить все канаты. Тела продолжали лететь за борт, и оставалось только надеяться, что среди них нет Тулара. Несколько мгновений Юкон смотрел на корабль с багровыми парусами. Стоял бы он здесь, если бы один упрямый мальчишка согласился на условия матери и пошел против отца?

– Идешь? – ладонь Фоса сжалась, и Юкон вздрогнул.

Ноги казались ему окаменевшими, провалившимися глубоко в мелкий песок. «Принц», отбившись или продолжая отбиваться от мертвых, величаво удалялся по зеркальной глади. Но кто теперь властвовал на нем? Шанна? Что она будет делать с менкурами, ожидающими у мертвых садов?

– Ей нужны другие козыри, – заметил Фос его печаль. – Когда придет срок Тенебриса и все его миры падут, ей нужен будет корабль, чтобы забрать их из мертвых садов. Тех, кого отпустит Соро.

– Или чтобы убивать менкуров и забирать их энергию, – проговорил Юкон с отчетливой яростью.

– Да, для этого тоже.

Они помолчали, покуда «Принц» не растворился в темноте, заполнившей все пространство от неба до земли. Кружили и тревожно кричали над водой чайки. Корабль на багровых парусах тоже сдвинулся с места и заскользил прочь. Мертвые колебались на волнах, и Юкон подумал, что к утру весь берег будет покрыт их телами.

– Ты не виноват, – неожиданно вполголоса сказал ему Фос. – Это война. На войне погибают.

– Это ведь мир Тенебриса, да? – спросил Юкон, думая, что корабль неспроста ожидал их здесь.

– Да. Но тебе это на руку – попадешь в Тенебрис напрямую. Ты ведь все равно собирался повидаться с матерью?

– Не надо, – впервые попросил отца Юкон. – Зачем ты это говоришь?

– Я не прав? Твоя способность склонять судьбу на свою сторону меня сперва обескураживала, но теперь уже почти пугает. И я всерьез верю, что все снова будет по-твоему. Поэтому мне хотелось бы знать, что ты задумал.

– Вытащить Инку невредимой.

– А цена?

– Да мне плевать! – Юкона снова затрясло от негодования. – Если вы все настолько трусы, что ради спасения вашего человека не готовы отправиться в Тенебрис, может, его укрепление научит вас чему-то.

– И я тоже? На твой взгляд, я – трус?

– Если тоже собирался сидеть сложа руки – да.

Фос кивнул. На скулах под кожей ходили желваки, но спустя несколько секунд он небрежно бросил в кровавый полумрак:

– Ты заберешь девочку, а я разберусь с Шанной. Но ты не станешь пробуждать мир для Тенебриса. Я запрещаю тебе.

– Запрещаешь как друг или как отец, которым, кстати, отказался быть?

Лицо Фоса скривила судорога. Он смежил веки и, не глядя сыну в глаза, ответил:

– Ты похож на Риада больше, чем я думал.

– Ну конечно. Теперь во всем виноват он, а не ты.

Фос большим и указательным пальцами протер глаза, и взгляд его переменился, будто с него сняли тяжелую, но надежную броню.

– Я запрещаю тебе пробуждать мир для Тенебриса именем Императора, – подумав, добавил он. – Ослушавшись, ты нарушишь наши законы и будешь наказан по всей строгости.

– Выпорешь меня? – усмехнулся Юкон. Усталость – физическая и моральная – развязала язык и разрушила барьеры этики.

– С радостью. Но полагаю, к тому моменту ты уже будешь безнадежно мертв.

Юкон запоздало понял – отец не собирался этого говорить, но впервые потерял контроль над словами. Оказывается, даже у него есть предел.

– Почему мертв? – тупо переспросил Юкон, так и не разобравшись, что с ним произошло.

– Так сказал Ассе Орбис. Тот, кто хочет получить дар Козыря, должен быть готов пожертвовать его жизнью. И неспроста ты родился у нас – тех, кто продолжает войну и не может с ней покончить.

Ах вон оно что. Вот что он хотел сказать на корабле и, возможно, еще раньше – в фехтовальном зале. Предостеречь. Защитить. Но только теперь уже поздно. На помощь никто не придет, единственный путь – в Тенебрис, прямо в руки Шанны, в ее красные перчатки, будь они трижды прокляты. Но даже это можно было бы пережить, если бы не досадное обстоятельство – ни при каких условиях правительница Тенебриса не отпустит его без пробужденного мира. Никогда не отпустит его живым.

Странно, но он даже не испугался. Словно правда всегда жила где-то в подсознании, глубоко под кожей, и он знал, знал, что его жизнь имеет цену, весьма определенную. Оставалось лишь найти того, кто способен заплатить. Все давно уже катилось к дьяволу, и вот – он уже у самой цели. Даже жаль, что Фос проговорился. Уж лучше было умереть в неведении…

– Почему ты раньше не сказал? – Юкон уставился на отца, не моргая.

– Я пытался, – Фос, к его чести, выдержал прямой взгляд. – Думал, мне хватит смелости. Но когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь, как сложно объяснить, что всю жизнь они будут вынуждены нести неподъемное бремя. Я надеялся избавить тебя от ответственности и взять ее на себя. Это мне по силам. Я и предположить не мог, что все так обернется.