Георгий Герцовский - Владей миром! [litres]

Опять я усомнился было, а не остаться ли здесь на подольше, но – нет. Хватит.

В конце концов я решил в своем волшебстве с другой стороны подойти – лучше представить конечную точку. Может, в этом дело? И не сразу, но добился результата. С той стороны потянуло пыльным асфальтом, стал слышен шорох автомобильных шин и обрывки разговоров. А домой захотелось с утроенной силой. Особенно когда скрипнула дверь моего подъезда. Я этот скрип от тысячи других отличу.

И вот когда я приступил к новой сотне переходов с идиотскими фразами на устах и кристаллом в руке, передо мной явился Кине ли.

– Твой братец совсем с ума сошел, – сказал он вместо приветствия. – Хотя ты тоже, как вижу.

– Мой братец? – переспросил я, мечтая поскорее избавиться от оруженосца и окунуться в таинства магической алхимии. – Не знал, что у меня здесь и братья есть.

– А кто ж он тебе? – сердито заявил Кинсли и сбросил с плеча тяжеленную на вид котомку. – Немо твой.

– Он уже мой? Ладно. – Я постарался не раздражаться. – И что же натворил мой возлюбленный братец Немо?

– Он, кажется, сразу всем войну объявил. За магами гонялся, потом на Западные королевства напал. Всем досталось, кроме разбойников Хуала. Эти, наоборот, поживились – шли по следам стеклянной армии и грабили.

– Итить твою за ногу, – сказал я равнодушно.

«Кстати, вот это заклинание я еще не пробовал».

– Что от меня-то надо?

– Тебе их не жалко? – Карлик посмотрел на меня с презрением.

– Кинсли, милый, я их даже не видел ни разу! – сказал я.

На том разговор и закончился. Я занялся созиданием ужина из припасов, что Кинсли притараканил, а он сам убрел куда-то. Сказал, что скоро вернется.

Позже с неба бухнулась Шайна на грухсе. Она была весела, чумаза, на ее поясе бренчала набитая мошна.

– Это где, – спросил я, увидев новый шрам на лице, – заработала?

– Мародеров косила. Штук тридцать на мне сегодня.

– А деньги тебе Западные королевства заплатили? За дезинсекцию, так сказать? – спросил я, кивая на звонкий мешочек на ее поясе.

– Нет, – засмеялась валькирия. – Я, по-моему, атамана хуальского зарубила. Вместе с охраной. Вот и, – она тряхнула мошной, – посчастливилось. – Ты как? – повернулась ко мне, но, не дожидаясь ответа, попросила: – Колдони еще этой пакости, а?

На этот раз водка получилась лучше – я вспомнил запах спирта и решил, что именно он и должен быть основной нотой в менделеевском напитке. И не ошибся.

– Так и оставите все? – спросил Кинсли, хмуро глядя на нас, пьющих горькую.

– Что – все? – спросила Шайна.

– Кинсли сказал, что Западным королевствам помощь нужна, – пожал я плечами.

– Не им одним! – сказал гортванец. – Я только что разговаривал с травптами…

«Так вот где он шлялся», – подумал я, снимая пробу из котла.

– Немо сегодня третью деревню спалил.

– Ясно, – пожал я плечами, не собираясь отступать от своего решения. Не я бардак в этом мире навел, не мне и порядок наводить.

– Погоди, – посерьезнела Шайна. – Чего он от нас хочет-то?

– Оборванца какого-то ищет в красной джинсе, – сказал Кинсли. – Что такое джинса, не знаю, а оборванцев тут – пруд пруди.

Я посмотрел на свои шорты, которые когда-то были красными. Шайна и Кинсли – тоже.

– Не даст он тебе покоя, – сказала Шайна.

– Странно, почему тогда он меня на холмах не ищет? – спросил я. – Мы же там с ним повстречались.

– Был и там, – ответил Кинсли. – Маги сбежали. Он их сейчас даже через финфор не сыщет. Все невидимками стали…

Поели, выпили. Настроение было препаршивое, и мне снова захотелось одному остаться. Даже объятия красавицы не смогли бы отвлечь меня от грустных мыслей. Поэтому я оставил друзей и перенесся на знакомый холм – тот самый, на котором был убит Рахли. На самом холме было тихо, но вдалеке дымился лес, и вокруг не было слышно ни птичьего щебета, ни шелеста листвы. Будто вымерло все, даже ветер.

Чтобы быстро к кому-то перенестись с помощью магии, нужно вспомнить его лицо. Если, конечно, у хозяина лица нет в кармане кристалла Предельной Ясности. Но моя попытка найти и расспросить Литтию не увенчалась успехом. То ли меня в другое место перенесло, то ли Пчелиная ведьма даже при мне решила не становиться видимой, то ли ее уже не было в живых. В последнее, впрочем, я верил мало.

Я снова вернулся на холм и здесь, в одиночестве и тишине, решил разобраться с собой.

«Может, довольно уже показывать, как мне безразлично, что вытворяет Немо? Может, надо признаться себе самому в главном – я не смогу жить спокойно даже на Земле, если буду знать, что тут бесчинствует этот мерзавец. Я буду знать, что рано или поздно он доберется и до Литтии, и до Шайны, и до гортванцев. Никому не будет покоя. И мне не будет – ни там, ни здесь. Буду думать, что все беды Утронии – сгоревшие деревни, убитые маги и жители Западных королевств – из-за меня. И не только потому, что я не попытался спасти мир под сиреневым небом. Но и потому, что Немо всех будет мучить, пока меня не найдет. И как я буду с этим жить? Гада надо остановить».

Рано утром, когда я вернулся, Шайна спала возле потухшего костра. Кинсли отсутствовал. Я стал разводить огонь – озяб и хотелось горячего чая. Тут и явился оруженосец, который спал в Тайном крове, потому был невидим.

– Ты куда пропал? – спросил он голосом сварливой мамки.

– Тихо ты, – сказал я шепотом. – Дай человеку выспаться.

Шайна лежала на спине, закинув руку за голову. Она была красива, хотя копоть и грязь вчерашней драки так и не смыла с лица.

Мы пили травяной чай и шепотом переговаривались под треск костра. Даже не заметили, что Шайна уже проснулась и, не меняя позы сна, вслушивалась в наш разговор.

– Пойду воевать с Немо, – шепнул я Кинсли. – Ни вам, ни мне покоя не будет, пока мерзавец жив. Надо либо на Землю его сослать навсегда, либо просто убить. Другого выхода нет.

– Вот и хорошо, – громко начал было карлик, но я положил свою руку на его, призывая к тишине. – Вот и хорошо, – повторил он тише. – Я с тобой. Обойдемся и без магов, раз они струсили, – сердито закончил он.

Поразительный оптимизм.

– А я знала, – услышали мы голос Шайны. – Ждала только, когда созреешь. Я с тобой.

– Отлично, – кивнул я. – Теперь надо придумать, как нам троим дать Немо по сусалам.

– Самое главное, – сказала Шайна, вставая, – найти, где они у него.

– Найдем и выдернем, – убежденно сказал я.

– На Земле та же история, – сказал я. – Тоже какая-нибудь нация возомнит, что самая исключительная, и может творить все, что угодно. И ну руки выкручивать другим народам, особенно тем, у кого есть какие-нибудь полезные… – тут я спохватился, понимая, что слово «ископаемые» они вряд ли знают, – у кого есть что отнять. А если местные не согласны, то наглецы подплывут на огромном острове железном – авианосец называется – и давай бомбить файерболами. Так что этот бардак мне знаком. И надо наказывать, а то мерзавцы во вкус начинают входить и все больше наглеют.