Георгий Герцовский - Владей миром! [litres]

– Здесь я, – справа раздался голос Шайны. Она схватила меня за рукав. Так, одна есть, а вот и второй.

– Кропп, Махна! – гаркнул капитан двум матросам на палубе. – Круги бросайте!

Видимо, моряки у него были совсем тормоза – пока не прикажешь, сами пальцем не пошевелят. Я дотянулся рукой до кэпа и, крикнув волшебное «едрить ангидрить», перенес всех на палубу прежде, чем первый круг шлепнулся в воду.

– Даже не знаю, благодарить тебя, волшебник, или по морде врезать, – сказал капитан, выливая воду из сапога. – То вроде спасти пытаешься, то убить норовишь.

Я плечами пожал и тоже принялся раздеваться и одежду выжимать.

Капитан, приведя себя в порядок, подошел и похлопал тяжеленной ладонью меня по плечу.

«Этот точно убить хочет – тут-то ясно все», – подумал я.

– Шучу я, парень, шучу. Спасибо, что спас, – сказал капитан и дал команду подавать ужин. Как раз и дождь поутих, словно слокты были с ним как-то связаны.

Мы ели вяленую рыбу, каши какие-то, рыбную похлебку и копченые ребра неведомого зверя. Надеюсь, что зверя, а не провинившихся матросов.

– Я, вишь, одного слокта за бошку поймал, к палубе пригнул, за ножом полез, – рассказывал капитан за ужином, опрокинув пару кружек зайти, – да тут второй меня на копыто нацепил…

«Да, здоров ты, братец. Надета, – подумал я. – Вот только если бы не мы с Шайной, пришлось бы нового капитана выбирать».

Утром следующего дня, а утро у меня ближе к обеду началось – хотелось выспаться, – выяснилось, что мы попали в штиль. Вчерашняя непогода обернулась тишью да гладью. А поскольку двигатели в этом мире еще не изобрели, бензин из нефти не получали, то и держались мы посереди океана, как сонная муха на оконном стекле. Нет, двигатель я сотворить не смог бы. Более вероятно, получилось бы шампанское наколдовать – да только я очень сомневался, что метод капитана Врунгеля сработает.

Так день и продержались. Думали, завтра-то заиграют паруса, свежим ветром напряженные. Не заиграли. Зато мы все напряженнее становились. Немо, поди, буйствует, последние деревни дожигает, магов файерболами коптит, а мы тут загораем под небом неоновой окраски. А вон и солнышко – разглядел я наконец-то. Просто оно маленькое – по сравнению с нашим, земным. Маленькая белая звезда, но, видимо, сильная, раз ее хватало, чтобы так слепить и жарить.

Я надумал вернуться к магическим упражнениям. А что еще делать? С Шайной уединиться негде, настольных игр тоже не прихватили, ни книг, ни смартфонов. Конечно, книгу я мог бы и сотворить, да вот только надо было бы и ее содержимое наколдовать. И чтобы мне же потом интересно читать ее было.

Я решил найти заклинание для работы со стихиями. Я знал, что такое есть, – Рахли сказывал. Этим и занялся – сидел и вспоминал знакомые эвфемизмы и ругательства, параллельно представляя, как поднимается ветер и наполняет паруса. Я в сторонке, возле шлюпок, обосновался, но до матросов не раз доносилось: «Ёкарный эки-бастуз!» или «В рот пароход!».

Матросы не смеялись, а делали умное лицо и углублялись в свои такелажные дела.

«Ёлки-палки» – как просто! Вот и все, что надо, чтобы стихиями повелевать. Но добрался до этого банального восклицания я только наутро пятого дня пути.

Как это было. Я проснулся, встал, потянулся, кофию откушал и пошел упражняться в матерщине на свое место возле шлюпок. На этот раз решил не ветром заниматься, а вызвать небольшой дождь – больно уж душно было. Первые два моих восклицания канули втуне, а вот на «ёлки-палки» маленькое синее облако заплакало скудным дождичком. Попробовал заклинанием волны поднять, потом и ветер. Сработало!

Но не мог я не нарисоваться. Вышел к зрителям, встал рядом со штурвалом, руками повел, словно сеятель, выругался про вечнозеленые деревяшки и наполнил паруса долгожданным ветром. Но своим колдовством вызвал не только радость.

– Что ж ты, колдун недоделанный, раньше ветер не наколдовал? – спросил меня капитан.

На помощь Шайна пришла:

– Чем ты недоволен? Радуйся подарку! А у магов свои причуды. Нам с тобой не понять, гот.

Тот довольно осклабился и пошел команды отдавать.

Постояли, полюбезничали с Шайной. У обоих глаза хитрые, масленые даже. Подумывали, не одолжить ли у Кинсли Тайный Кров. А установить его можно опять-таки возле шлюпок. Ну, уединиться нам захотелось, непонятно разве?

Но тут стало не до обниманий. Слава небесам Утронии, что я зачем-то взгляд поднял в эти самые небеса. На палубу летел огроменный булыжник. Не булыжник, а целая комета – диаметром метра в три. Я и сам не понял, как успел среагировать. Моментально представил хорошо мне знакомый предмет – ракетку для бадминтона. Только размером с нашу шхуну. «Дру-умс-с» отыграли струны ракетки, и булыжник плюхнулся в воду очень далеко от корабля. Но такую волну поднял, что я думал – перевернемся.

– Что это было? – спросил кэп. Он выбежал из гальюна и на ходу натягивал штаны.

– Смерть наша, – сказала Шайна, задумчиво в небо глядя. – Но Вольта опять нас спас.

– Слушайте, ребятишки, – осерчал гот. – Многовато с вами проблем. Будто я саму госпожу неудачу на борт взял.

Но и на этом приключения не закончились. Только мы от камня отбились, на палубе появился злой мальчик Кроннель.

– Выжил, гад? – поздоровался он.

– Пока да вроде. Но почему… – начал я, но Кроннель перебил.

– Слушай меня, неудачник, – процедил он сквозь зубы. – Это я в ваше корыто булыжник кинул. Хотел разнести в щепки, лишь бы тебя достать.

– Что-то ты сложный метод выбрал, пацан. – Я тоже начал злиться. – Чем остальные-то виноваты? Меня бы и убивал.

– Ты же с кристаллом, трус проклятый, – продолжал шипеть Кроннель. – Я бы рад тебя одного…

«Врезать бы ему, – подумал я. – Без всяких умствований. Маваши-гери с правой и досвидос. Чтоб его щучкой в море смело. Да он же, мерзавец, колдовать начнет… И тогда от шхуны точно одни щепки останутся».

– Что тебе надо? – спросил я.

– Чтобы ты убрался вон или сдох.

– Почему, Кроннель? – спросила Шайна. – Вольта нам не враг.

– Плевать. Мне – враг, – огрызнулся злой мальчик. – Из-за этого чужака погиб Рахли, деревни горят, люди умирают.

– Что, не унялся Второй Падший? – спросила Шайна.

Кроннель не сразу ответил:

– Унялся, но ненадолго. – Он вновь на меня зыркнул недобро. – Из-за кристалла Предельной Ясности этого гада, – кивнул в мою сторону, – не видно. Падший, верно, решил, что Вольта ваш сбежал или сдох. Но как только выяснится, что это не так, плохо будет всем.

Мы помолчали, переваривая услышанное.

– Так что убирайся, – уже спокойнее сказал Кроннель. – Или лети к нему в лапы и умри героем. Не то мы поможем. Дай другим жить спокойно.