Рейчел Хартман - Серафина [litres]

Мне все еще было трудно узнать ее. Я винила в этом отсветы камина, но дело оказалось не в плохом освещении. Она выглядела по-другому.

Она была не одета и намного худощавее, чем казалась в платье. В действительности она выглядела почти по-мальчишески. Ее большая грудь была сделана из подкладок? Я определенно застала ее за подготовкой ко сну, и хотя я была очень смущена, я не могла моргнуть или отвернуться. Казалось очевидным, что такая высокородная дама с искусственной грудью должна иметь слуг, которые помогали бы ей раздеваться.

А потом я поняла, почему их нет, и потрясение выкинуло меня из видения прямо в комнату.

Мне казалось, словно я упала в свою кровать с большой высоты. У меня кружилась голова, я была дезориентирована и возбуждена из-за увиденного.

У нее был хвост, короткий, полностью покрытый серебряной чешуей.

Такой же чешуей, как у меня.

Я натянула покрывало на голову и лежала, дрожа, в ужасе от того, что увидела, в ужасе вдвойне от своего ужаса, в абсурдном возбуждении от того, что это могло значить.

Она была полукровкой. Ведь по-другому объяснить чешую нельзя.

Я не единственная в своем роде! Если мисс Суетливость была наполовину драконом, могло ли это означать, что и остальные гротески тоже? Внезапно у рогов, воротников и рудиментарных крыльев появилось объяснение. Я легко отделалась, заполучив только видения, чешую и внезапные вспышки материнских воспоминаний.

Я все еще бодрствовала час спустя, когда услышала громкий стук в дверь.

– Откройте эту дверь сейчас же, или я приведу дворецкого, чтобы он открыл ее для меня!

Голос мисс Суетливость было легко узнать. Я поднялась и прошла через гостиную, приготовившись объясняться. Фруктовая Летучая Мышь тоже ощущал мое присутствие в видениях, но, кроме него, никто. Что изменилось? То, что я увидела ее в настоящем мире? Была так близко? Если бы я знала, что она заметит меня, я бы не стала подсматривать за ней.

Я ничего не могла придумать, кроме извинений. Я открыла дверь, готовая произнести именно их.

Она ударила меня прямо в лицо, и россыпь звезд взорвалась в моей голове вместе с болью.

Я отшатнулась назад, едва понимая, что из моего носа потекла кровь. Мисс Суетливость с маниакальным блеском в глазах стояла в дверях, размахивая огромной книгой – своим оружием, – и тяжело дышала.

Она побледнела, увидев, что у меня идет кровь, и я ошибочно приняла это за признаки грядущего милосердия.

– Как ты это сделала? – рявкнула она, ступая вперед и пиная меня в лодыжку. Она снова замахнулась книгой мне по голове, но я умудрилась увернуться. Ее левая рука оставила за собой противоречивый запах парфюма из лилий. – Почему ты шпионишь за мной?

– Нггблаа! – сказала я. Не самый сильный аргумент, но я не привыкла говорить с лицом, залитым кровью.

Она перестала пинать меня и закрыла дверь. На мгновение я испугалась, что она собиралась приступить к чему-то более тяжкому, но она намочила тряпку в тазике и передала мне, показывая на нос. Она уселась на стул у спинета, пока я умывалась. Ее жабьи губы двигались вверх и вниз, от отвращения к раздражению, затем веселью и обратно. Теперь она, конечно же, была одета, и ее фигура вновь обрела крепкое достоинство.

Как она умудрялась сидеть с таким хвостом? Я промокнула кровь на рубашке, чтобы не смотреть на нее.

– Простите меня, леди, – сказала я, прижимая покрасневшую ткань снова к носу. – Я даже не знаю, кто вы.

Ее брови в удивлении поднялись.

– Неужели? Ну, зато я знаю, кто вы, мисс Домбег. Я встречалась с вашим отцом. Он отличный адвокат, человек и мужчина. – Выражение ее лица стало строгим. – Надеюсь, что вы унаследовали его осмотрительность. Никому не говорите.

– О чем не говорить? О том, что вы пришли посреди ночи и избили меня?

Она проигнорировала эту реплику, рассматривая мое лицо.

– Возможно, вы не поняли того, что увидели.

– Может, я ничего не видела.

– Лгунья. Я последовала сюда за своей интуицией, а она никогда не подводит.

Слово «лгунья» было неприятным. Я поерзала на сиденье.

– Как вы узнали, что за вами следят? Вы могли меня видеть?

– Нет. Я почувствовала чье-то присутствие – чей-то взгляд на мне? Не могу объяснить – никогда такого раньше не испытывала. Это была магия? Я в это не верю, но знаю, что существуют люди, которые не верят и в подобных мне. – Она сложила руки на большой искусственной груди. – Я теряю терпение. Что вы сделали и как?

Я теребила окровавленную тряпку в руках и печально шмыгнула носом. В носу стоял запах железа. Я должна объяснить ей, может, даже рассказать правду. Она была полукровкой, как и я. Должно быть, она чувствовала себя совершенно одинокой. Я могла рассказать ей, что это не так, просто подняв рукав и показав чешую.

Я мечтала об этом, но когда дело дошло до действий, мой голос не подчинился мне. Сама тяжесть моего намерения давила на грудь. Я не могла этого сделать. Что-то мешало. Небеса обрушатся. Я закатаю рукав, и меня охватит пламя. Рукав моей рубашки не был завязан. Я подняла руку и позволила ему скатиться с кисти, открывая предплечье.

Ее лицо обмякло, и на мгновение, когда я затаила дыхание, казалось, что время остановилось.

Она уставилась на меня, выпучив глаза, и молчала так долго, что я стала сомневаться: правда ли я видела то, что видела? Возможно, это была игра света, а я так отчаянно хотела увидеть собрата, что все придумала. Я опустила руку и быстро прикрыла ее, стыдясь.

– Не верю в это, – наконец сказала она. – Других нет. Это какой-то трюк.

– Уверяю вас, нет. Я эм… то же, что и вы. – Я избегала слова полудракон. Я поняла, что мне до смешного неловко произносить его.

– Хочешь, чтобы я поверила, что у тебя есть хвост? – спросила она, вытягивая шею, чтобы посмотреть на мой зад.

– Нет, – ответила я, смущенная ее взглядом. – Только чешуя на руке и талии.

Ее губы изогнулись в презрительной усмешке.

– Думаю, тебе себя ужасно жалко.

Мое лицо запылало.

– Может, это и не так драматично, как хвост, но я…

– Да, да, бедняжка. Тебе трудно сидеть, и тебе необходима одежда, сшитая на заказ, чтобы казалось, что под ней нормальное человеческое тело. Должно быть, ты жила ужасно долго, думая, что ты одна в мире. О нет, прости, это же про меня.

Мне казалось, что она отвесила мне пощечину. Я ожидала чего угодно, но только не враждебности.

Она вся кипела.

– Ничто из этого не объясняет, почему ты шпионила за мной.

– Это было ненарочно. У меня видения. Обычно никто в моих видениях меня не замечает. – Я оставила все так. Ей не нужно было знать, что я могла увидеть ее в любой момент. Пусть думает, что она особенная, забралась в мою голову без приглашения и лишь одна смогла почувствовать мое присутствие.