Соман Чайнани - Кристалл времени [litres]

А затем Софи увидела, как кто-то прорубается к ним сквозь толпу верхом на лошади, безжалостно давя и расталкивая всех вокруг.

Яфет.

– Темница, – выдохнул он, глядя на брата. Сине-золотое одеяние Яфета было густо забрызгано чем-то белым. – Они прорвались…

В небе над их головами раздались крики.

И это не человеческие крики были, нет.

Райен, Яфет и Софи дружно подняли глаза.

Из серебристого тумана вырвалась стая стимфов, они несли на своих спинах друзей Софи – Кико, Рину, Беатрису, Дот. У всех у них сверкали зажженные кончики пальцев, все они, наклонившись вперед, палили заклинаниями по королю и его брату. Сразу три парализующих заклятия поразили Райена в грудь, отбросили его сквозь открытые двери назад в церковь, а еще одно заклятие выбило Яфета из седла, и он свалился со своей лошади. Затем Дот превратила землю под ногами Яфета в густой расплавленный шоколад мокко, и Змей ухнул головой вперед в эту дымящуюся яму. Яфет барахтался в шоколаде, а в это время над его головой ворковали слетевшиеся безмозглые голуби:

– Агату поймали! Куда ей до нашего Льва! Куда ей до нашего славного первого советника! Слава королю Райену! Яфету слава!

Налетел краснокожий демон и быстренько съел одного за другим незадачливых голубей. Сразу стало тише.

Повернувшись, Софи увидела подлетающих к ней верхом на стимфе Эстер и Анадиль.

– Хватайся за мою руку! – крикнула Анадиль.

Бледная после отсидки в подземелье ведьма опустила свою руку, а Эстер заставила стимфа пикировать вниз. Анадиль и Софи уже, казалось, коснулись друг друга кончиками пальцев, как вдруг…

Сверкнул в воздухе брошенный рукой Уэсли пиратский абордажный нож и вонзился в ладонь Анадиль. Ведьма дернулась от боли, откинулась назад, испуганный стимф взбрыкнул и сбросил Анадиль со своей спины.

– Ани! – вскричала Эстер.

Ее демон ринулся спасать подругу своей хозяйки, но Анадиль падала слишком быстро. Ее откинутая в сторону рука должна была удариться о землю самой первой, и тогда торчащий в ладони нож наверняка пронзит ее насквозь…

Другой стимф успел поднырнуть под падающую ведьму, и сидевшие на нем Бодхи и Лейтан успели подхватить Анадиль на руки, а затем вместе с ней взмыли вверх. Парни все еще были в белых костюмах хористов, которые сейчас были забрызганы черной слизью – это все, что осталось от охранявшего карету скима. Из тумана один за другим появлялись новые стимфы, несущие на спинах друзей Софи. Две птицы, четыре, пять…

– На помощь! – закричала Софи, но вылетевшие из тумана стимфы оставались все еще слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть тех, кто сидел на их спинах. – Пожалуйста! Кто-нибудь! Помогите!

Но теперь из окутанного серебристым облаком замка выскочили всадники – пираты с луками в руках – и принялись палить по улетающим стимфам. Перепуганные птицы резко вильнули в сторону от Софи, чтобы снова укрыться в тумане. Биба и Тиаго тоже вскочили на своих лошадей и, балансируя на стременах, начали, в свою очередь, стрелять из луков, метя стрелами в голову Эстер, Кико и Анадиль. Подруги Софи пригибались, отклонялись в стороны, и пущенные пиратами стрелы пролетали в основном в пустые промежутки между ребрами стимфов, не причиняя этим странным птицам никакого вреда.

– На помощь! Спасите меня! – кричала им Софи, прыгая на месте, в то время как ее подруги пытались направить своих стимфов ближе к ней.

Но напрасно прыгала Софи, и напрасно старались ее подруги. Из церкви выбежали новые пираты, их стрелы полетели еще гуще, пугая стимфов. Беатриса, Эстер, Бодхи очень старались заставить хотя бы одну из своих птиц спикировать к тому месту, где умоляюще тянула руки к небу Софи. Но слишком уж силен оказался натиск пиратов, слишком плотным был их огонь. Выбившись из сил, но так и не переупрямив своих испуганных стимфов, ее друзья были вынуждены отказаться от попыток спасти своего декана и дружно повернули прочь от церкви, прочь от Камелота… и от Софи тоже.

У Софи разрывалось сердце от боли. Она с надеждой повернулась в сторону замка. Серебристый туман над ним рассеялся, но больше ни одного стимфа в воздухе так и не показалось. На глаза Софи навернулись слезы. Ее оставили, бросили, покинули. Точно так же, как совсем недавно она сама оставила, бросила, покинула Берта и Беккета, которые к этой минуте, должно быть, уже мертвы. Так что не стоило ей плакать, совершенно не стоило. Она просто получила то, чего заслуживала. Так судьба наказывала ее за эгоизм, за все плохое, что она совершила в своей жизни, за то, что она… ну да, просто за то, что она вот такая . Поэтому и история ее, и сама она в этой истории никогда не меняется, независимо от того, каким пером она написана…

– Софи! – раздался голос сверху.

Она подняла глаза и увидела стимфа, улепетывающего в последних клочках тумана, уклоняясь от стрел, и сидящего на нем парня с обнаженным торсом, который уже опустил руку, готовясь подхватить Софи с земли. В туманной дымке трудно было рассмотреть лицо парня, видны были лишь его разметавшиеся на ветру белые как снег волосы…

Рафал?

Он проскочил сквозь дымку…

Нет.

Не Рафал.

Время, казалось, замедлило свой бег, сердце гнало горячую кровь по жилам, и Софи впервые по-настоящему увидела парня, на которого сотни, тысячи раз лишь вскользь смотрела до этого. Сколько раз ему пришлось спасать ее, приходить на помощь, сколько раз вновь и вновь спокойно терпеть ее выходки, чтобы у нее, наконец, хватило ума заметить это.

Софи подняла руку, а освещенный солнцем Хорт планировал навстречу ей на своем стимфе. Волосы у него, кстати говоря, стали белыми от осевшей на них белой пыли. На лице и обнаженной груди виднелись многочисленные, оставленные скимами порезы. Еще секунда…

– Есть! Поймал! – воскликнул Хорт и начал поднимать Софи на своего стимфа…

И тут она вдруг застыла.

Замер и Хорт, проследив за ее взглядом.

И пираты встали, разинув от удивления рты и опустив луки.

Высоко над Камелотским замком рассеявшийся было туман вновь собрался в гигантский пузырь, внутри которого появилось лицо девушки, парящее в воздухе словно мерцающий серебром призрак. Изображение казалось слегка искаженным – так бывает, если смотреть на какой-нибудь предмет через увеличительное стекло. Как вскоре выяснилось, темноволосая девушка появилась в пузыре не одна – за ее спиной стояла целая армия преподавателей и студентов в униформах всегдашников и никогдашников, а еще дальше за ними, на стене виднелся герб Школы. Своими большими блестящими глазами девушка смотрела вниз, прямо на Софи.

– Агата? – задохнулась Софи.

Но ее подруга – точнее, ее изображение уже начинало таять, растворяясь в воздухе.