Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

– Ты вот что, – наконец сказал он. – Если это так, для баловства, то лучше не надо. Одно весло нам ходу не прибавит, а вот ритм собьёшь. А если всерьёз… Тебе ведь раньше не доводилось грести? Так вот, о чём я: лишний человек нам всегда пригодится, если шторм или ещё что. И если уж всерьёз надумал сесть со всеми, лучше пробовать сейчас, когда спокойно и волны особой нет. Опять же, укачивает меньше. Вильям, вон, весь уже зелёный, да и ты хорош… А мальчишка молодцом.

В последнем утверждении варяг был прав: Тил выглядел отлично, в то время как Вильям уже час лежал на скамейке больной и квёлый, глядел вверх и кутался в плащ.

– Так как решаешь? Сядешь?

– Сяду.

– Вот и ладно.

– Яльмар! – крикнул тем временем неугомонный Хельг. – Эй, Яльмар! Как насчёт перекусить? Уж пятый час гребём, пора бы.

– Точно, самое время, – поддакнул ему кто-то, плохо видимый отсюда, но схожий голосом с Винцентом. – И пива бы неплохо – в горле пересохло.

– Тебе бы только жрать, Хельг! – не то всерьёз, не то притворно рассердился Яльмар. – Что, с утра на берегу закусить не мог? Подождёте. Вон за тем мыском течение слабее, остановимся минут на десять, выкатим бочонок.

До «вон того мыска» пришлось грести не меньше часа. Как только он остался позади, полезли в трюм за пивом и колбасами. Яльмар разорвал колбасное кольцо напополам, протянул Жуге.

– Будешь?

Тот помотал головой: когда корабль стоял, качало ещё сильнее.

– Смотреть на неё не могу!

– А зря: потом захочется. Ну, как скажешь.

Яльмар с хрустом откусил и шумно принялся жевать. Глотнул из кружки. Все закусывали, по скамьям передавали рога, наполненные пивом. Особенно усердствовали гномы, которых не брала морская болезнь. Гертруда вооружилась ножом, Телли грыз прямо так. Дракошка ластился и лез под руку.

– Чего змеюке не даёшь своей? – поинтересовался Яльмар.

– Ему такой кусочек на один зуб, – с набитым ртом ответил мальчишка. – Всё одно что для тебя сыр из мышеловки. Ничего, денёк-другой потерпит. Или хочешь, чтобы он тебе всю палубу уделал?

Моряки загоготали. Вильям застонал и отвернулся.

– Подымай его, – кивнул варяг Жуге, – а то ещё помрёт ненароком. Пока стоим, берите вёсла. Я, пожалуй, тоже сяду, сменю Хуфнагеля, ему вредно много грести с непривычки: ну как черепушка снова разойдётся. Ну-ка, Герта, пропусти… Гальберт! Иди за руль.

Вильям вставать не захотел.

– Не трогай меня, – стонал он. – Со мной всегда так. Ик! Ох… Ветра нет, а волны всё идут. Кажется, это называется «мёртвая зыбь». Я слышал… Ик! Ох, мама, до чего же гадко…

Волоча за собой упирающегося Вильяма, Жуга пробрался по качающейся палубе на нос и сбросил барда на свободную скамью. Нагнулся, вытащил весло. Повертел его в руках, припомнил, как с ним обращался Хельг, и протолкнул в гнездо. Достал второе для Вильяма и уже уверенней пристроил его с другого борта.

Вильям недовольно надул губы.

– Я не умею грести.

– Я тоже. Лютню убери, а то расколешь ненароком.

Весло было тяжёлым, с большим противовесом возле рукояти. Жуга подвигал им туда-сюда для пробы, нащупал равновесие и сел.

– Ну, как вы тут? – к ним подобрался Яльмар. – Ага. Угу. Всё правильно. Особо не спешите, загребайте поверху, следите за остальными. Если плюхнете – ничего, других всё равно отсюда не зацепите… – варяг прищурился на солнце. – Полдень. Хорошо идём! До темноты попробуем пройти ещё столько же… Вильям, не спи, весло упустишь!

Кнорр снова двинулся вперёд. Было немного непривычно видеть у руля вместо Яльмара худую, длинную, как гвоздь, фигуру Гальберта. Однако правил тот вполне прилично, лишь изредка варяг махал ему рукой, веля подправить курс.

Весло пружинило, вырывалось из рук и всё время норовило стукнуть в грудь тяжёлым набалдашником. Особенно трудно было удержать его на нужной глубине во время гребка. С непривычки заболели плечи, потом спина, но постепенно травник разогрелся, мышцы приятно загудели. У Вильяма дела шли хуже. Ворочая веслом, он привставал, отдувался, а пару раз и в самом деле упускал его, всякий раз получая приличный тычок рукоятью в живот. Но наконец втянулся и он.

– Для начала неплохо, – прокомментировал сидевший перед ними Яльмар. – Если совсем невмоготу, греби через раз. И гляди веселей! С такими ребятами мы куда хочешь дойдём, не то что до твоей Британии. Не помешала бы ещё пара человек, но на худой конец сойдёт и так.

Сам варяг орудовал веслом играючи, оно нисколько не мешало ему говорить, чего нельзя было сказать о травнике. Однако через некоторое время Жуга с удивлением заметил, что гребля в самом деле помогла ему отвлечься и забыть про тошноту.

Постепенно речь зашла об экипаже корабля.

Арвидаса и четверых голландцев травник уже знал. Норвежцев было пятеро, считая Яльмара, – высокий рыжий Сигурд Ислефссон, Бранд Кентильссон, которого все звали просто Бранд, и ещё один Бранд, но только Сиемссон, которого все звали Бранд Верёвка. Различались они разительно: Бранд, темноволосый великан с расплющенным носом, был ростом с Яльмара и Сигурда, а Бранд Верёвка был моложе, ниже и светлее волосом. Вообще у всех здесь волосы выгорели на солнце, у кого-то меньше, у кого-то больше, но Верёвка выделялся даже среди них. Лица мореходов были красные и обветренные. Последний из норвежцев звался Хаконар, и отец у него был тоже Хаконар. Роста он был среднего, носил бороду и косил на один глаз. На его левой руке не хватало мизинца.

Ещё было три шведа: невысокий и довольно неприятный с лица Пер Иенсен и два брата – Ларс и Магнус Олсены. Братья были близнецы, им было лет двадцать с небольшим, и различить их было бы затруднительно, не отпусти один из них бородку, а другой – только усы. «Проще простого, – усмехнулся по этому поводу Яльмар. – Запомни: если ус – значит Магнус».

Последним Яльмар указал на гребца со второй скамьи – среднего роста, крепко сбитого темноволосого парня, безусого и безбородого.

– Это Рэйво. Рэйво Ескэлайнен. Он чухонец.

Больше про него он не сказал ничего.

– А Хельг? – Жуга кивнул на бритый купол головы, мелькавший впереди. Яльмар пожал плечами:

– Хельг говорит, что он датчанин, хотя, по правде говоря, никто не знает, откуда он. Я с ним плаваю уже год. Говорят, он работал на ганзейцев в Новгородской фактории, потом ушёл оттуда и отправился странствовать. Быстро думает, ещё быстрее говорит. А так нормальный парень, не хуже других.

В этот миг Жуга насторожился: будто услыхав, что речь зашла о нём, Хельг затеял приставать к Гертруде, правда, пока только словесно.

– Ха! – доносился с кормы его голос. – Похоже, Яльмар изменил своим привычкам и теперь возит баб. Ребята, вы хорошо устроились! Троллей не боитесь? Хотя с драконом ли бояться… Как тебя зовут, красавица?