Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

– Ну и что? – недоумённо косясь на выцветший рисунок, спросил Арнольд.

– Здесь должен быть подземный ход.

– С чего ты взял?

– Его не может не быть, – сказал Рудольф. – В замках всегда устраивали подземные ходы. О нём писал Рене Блееккер, его упоминали в своих балладах Вальтер фон дер Фогельвейде и Найдхард фон Ройенталь. Он был, без всякого сомненья, был. Я пытался прибрать его к рукам, чтобы возить товар в обход ворот, но мне не хватило времени как следует порыться под башнями.

– Под всеми? – опешил Телли. – Ну, ты даёшь!

– Так, значит, ты не знаешь, где он, – теряя к разговору интерес, резюмировал Арнольд.

– Погоди, – старьёвщик поднял руку, – сперва дослушай. Тил, свети сюда.

Телли придвинул свечу, и все трое снова склонились над планом.

– Смотрите сюда, – узловатый стариковский палец очертил западную окраину Лиссбурга. – Город начинался вот отсюда. Видите? – на юге и на западе застройка ровная, кварталами, и улицы прямые, а здесь сплошной лабиринт. Вот здесь рыбокоптильни, а здесь Блошиная Канава – остатки крепостного рва, его потом засыпали.

У города семь башен, – продолжал Рудольф. – Их тоже строили не сразу. Дозорная из них самая новая. Посмотреть, так она вовсе и не башня, а навесная бойница, только очень большая. Её горожане иногда так и зовут: Halbturm – «Полубашня». Ни ворот, ни фундамента. Речная башня, башня Синей Сойки и Башня Трёх Ключей были построены лет за тридцать до неё, когда город стал разрастаться на юг вдоль реки. Все они с воротами. Вавилонская ещё старше, она ровесница города. Сперва там были только ворота, потом их фланкировали башнями, но так и не смогли подвести под крышу. За это, кстати, её Вавилонской и прозвали.

– Не понимаю, – нахмурился Арнольд. – К чему эта болтовня? Для меня они все на одно лицо, разве только в одних есть ворота, а в других нет.

– Погоди, Арни, – замирая от собственной храбрости, перебил его Телли. – Я, кажется, понимаю. Договаривай, Рудольф.

– А вот это, – показал старик на чертеже, – Толстуха Берта – старый многоярусный донжон, оставшийся от крепости. К востоку от неё – Горелая башня, её раньше звали Турнирной. Это самые старые башни, им лет по триста, и в обеих нет ворот. Эти две башни и есть остатки крепости. Лет двадцать назад между Вавилонской и Горелой хотели построить ещё одну, даже стену разобрали, но потом передумали и сложили заново. При этом малость не рассчитали, и в стене остался шов на угол – старую и новую кладку отличить легко. Вот в этих башнях и надо искать.

– Как, ты сказал, звался хозяин замка? – спросил Телли. – Умбер…

– Гумберт дю Ле Шардэ.

– Гумберт… – нахмурив лоб, пробормотал Телли. – Берт… Толстуха Берта… Башня Гумберта? Ты думаешь, ход там?

– Какой нам прок от этого хода? – Арнольд равнодушно пожал плечами. – Дракон в него всё равно не пройдёт.

– Когда войско ордена госпитальеров под водительством Годфруа де Во штурмовало замок, барон через подземный ход тайком вывел в тыл противника отряд тяжёлой конницы в полном снаряжении. А там, где прошёл осёдланный конь, думаю, пролезет и дракон. Тем более такой, как Рик.

Телли хмыкнул – пускай Рудольфу не хватило времени подкопаться под башню, в архивах он порылся от души.

Арнольд, однако, был настроен скептически.

– Если только ход за это время не засыпало, – буркнул он и, подумав, добавил: – Или не затопило.

– Это вряд ли, – покачал головой Рудольф. – Обе башни на холме, река к ним не подступает даже в разлив, и почва сухая. Хотя есть, конечно, некоторый риск, но оставаться в городе вам более никак нельзя. Все остальные башни охраняются, да и у Двойки везде есть глаза и уши…

– Двойка? – встрепенулся Арнольд. – Какая Двойка?

– Такая! – огрызнулся Рудольф и многозначительно умолк. Телли и Арнольд переглянулись и тоже промолчали.

– Ладно, – наконец сказал старик. – Решайте сами. Рисунок я вам оставлю. Да, вот ещё что… – Он вынул ещё один свёрток, тяжёлый, чёрной кожи: – Здесь наконечники для стрел, у меня их с полбочонка завалялось. Возьмите, пригодятся. Ну, я пойду, пока темно. Да, кстати, там у стены двое, так вы поосторожней с ними. А меня искать вам ни к чему – ещё нарвётесь. Всё. До встречи.

Он подхватил посох, поправил капюшон и вышел в дождь. Арнольд и Телли долго смотрели ему вслед.

Арнольд подбросил в печку дров и развернул пакет. Наконечников было двенадцать – все узкие, трёхгранные и очень острые. Силач помедлил, выбрал из наструганных палочек с дюжину поровнее и, осторожно постукивая молотком, стал насаживать острия на древки.

– Завтра, – проговорил он медленно, – ты с Вилли пойдёшь к Толстой Берте. Возьмите с собой пару свечей, посмотрите, что там. Пойдёте днём, так безопасней – в толпе легче затеряться. Так что, завтра можешь спать подольше. А я с утра гляну на Горелую. Если что найдёте, не суетитесь попусту: дождёмся вечера, посмотрим вместе.

– А с фургоном как быть? – спросил Телли. – Продадите?

– С фургоном? – Арнольд поднял бровь. – А при чём тут фургон?

– Ну, в подземный ход ведь его с собою не потащишь…

Силач посмотрел на мальчишку с изумлением.

– В подкоп полезешь ты и твой дракон. А мы уедем так же, как приехали – через ворота. Если всё будет в порядке, встретимся на западной дороге, на перекрёстке, у часовни Святой Екатерины Сиенской. Знаешь, где это?

Телли почувствовал, как по спине его ползёт холодок. Он никак не ожидал, что идти подземным ходом придётся в одиночку, но иного выхода, похоже, и вправду не было. Он гулко сглотнул, посмотрел на Рика и кивнул:

– Знаю.

– Ух ты, какая вещь! Ну-ка, дай посмотреть! Дай, дай!

Олле ловко выхватил из-под носа у Тила доску с фигурками и утащил к себе на колени. Покрутил так и этак, перевернул и потряс.

– Поосторожней… – Телли нахмурился, протянул за нею руку. – Перестань!

Олле проворно отскочил, состроил Телли рожу и спрятал доску за спину, потом подбросил её и поймал.

– Ха! – крикнул он. – Всю жизнь с протянутой рукой… Забавная вещица. Где взял?

– Да так… досталось. Слушай, Олле, это не игрушка. Дай сюда.

– Не игрушка? А что? – акробат тронул одну фигурку, другую и поднял взгляд на Телли. – Они не двигаются?

– Нет. То есть… – Тил замялся. – Ну, в общем, я их сдвинуть не могу.

– Тогда какой от них прок?

– Не знаю, – честно признался тот. – Она…

– Давай сломаем! – предложил Олле и, увидев, как мгновенно побледнел мальчишка, расхохотался. – Да пошутил я, пошутил. А здорово вырезано. Это что, кость?

– Наверно.

– А круги зачем?

Тил уже был не рад, что вытащил треклятую дощечку. По правде говоря, ему просто хотелось посмотреть, не сдвинулся ли кто ещё, а более удобного момента, казалось, не предвидится: Арнольд ушёл к Горелой башне, как и обещал, Вильям и Нора двинули на рынок за покупками, в палатке остались только Олле, Тил и Рик, и то последний спал. Теперь, однако, Телли понимал, что лучше бы, наоборот, остались все другие, а Олле ушёл.