Дмитрий Скирюк - Драконовы сны [litres]

«А ведь подрос паренёк-то, – неожиданно для себя вдруг подумал травник. – Или мне это только кажется? В самом деле, – осадил он себя, – это ведь у меня там прошло полгода, а здесь – лишь пара месяцев…»

Он снова вспомнил их первую встречу у городских ворот, стражников и Рика, рыбаков в таверне у старого Томаса. «Весёлый» – всплыли в памяти слова Линоры. «Был проказник, пока не забыл». Он снова посмотрел на мальчика и нашёл, что Линора, пожалуй, права. Только теперь эта всегдашняя весёлость, не покидавшая мальчишку даже в самые трудные минуты, исчезла. Именно серьёзность делала его лицо взрослым. Изредка из-под завесы белой чёлки возникал знакомый лукавый прищур, и тогда казалось: ещё чуть-чуть – и по лицу мальчишки опять скользнёт белозубая усмешка, но всё терялось, пряталось в сосредоточии нахмуренного лба, в закушенной губе, в рывках неопытных пальцев. Правое ухо всё ещё торчало вверх и в сторону.

Стежок за стежком ложился на потёртую подмётку башмака, и в голове у Телли под мерный скрип колёс вертелись очень похожие мысли. Он тоже думал о том, что травник стал другим с тех пор, как вернулся, но что за перемена в нём произошла, понять не мог. Ещё он думал о том, что с Норой и Арнольдом в последние дни тоже творится неладное. Он подозревал, что в прошлом травника и Нору что-то связывало, но Жуга хранил на этот счёт молчание, а к девушке Тил подойти не решился. Он видел, как сцепились травник и Арнольд, но не понял суть их спора, лишь недоумевал, почему Жуга не дал сдачи. Хотя, если подумать, связываться с силачом себе дороже, а пускать в дело меч…

Тил вздрогнул, укололся. Сунул палец в рот. Мысли незаметно поменяли направление. Он вспоминал, как Жуга у сокровищницы вогнал меч в камень, словно в масло, и кричал, чтобы Телли вытащил его. Этот меч и сейчас был с ним, но травник ни разу не достал его из ножен с той поры, как нырнул в озерцо за драконом. Он тогда согнул его на поясе, словно это была не сталь, а ивовый пруток; меч и сейчас был там – под складками рубахи, когда ветер задирал на травнике одеяло, угадывались очертанья неширокого кольца. Меч иногда казался Телли чуть ли не живым, как спящая змея, всегда готовая ужалить. Он в который раз вспоминал, как травник разделал компанию под «Красным Петухом», и его опять пробирал бегучий холодок.

Наконец Тил закончил работу. Поднял голову – травник снова смотрел на него – и отвёл взгляд. Силача в фургоне не было, он предпочитал идти пешком.

– Почему ты тогда не стал драться с Арнольдом? – спросил Телли, сматывая дратву. Надел башмак, притопнул ногой.

– С Арнольдом? – травник посмотрел удивлённо. – А откуда… Хм… – он нахмурился. – Подглядывал, значит?

Тил кивнул.

– Арнольд хочет понять, что творится, и считает меня виновником всех бед. Быть может, он прав, но я не хочу наживать новых врагов. А объяснять слишком долго, да он и не поверит. Сейчас важнее другое – добраться до города.

– А зачем ты едешь в Цурбааген?

Травник ответил не сразу.

– Мне надо повидать там одного человека, – сказал он наконец.

– Кого?

– Ты его не знаешь.

– А зачем он тебе?

– Понимаешь, Тил, сдаётся, мы вляпались в какую-то нелепую игру, я никак не соображу, что происходит. А тот человек… На него работают очень много людей, он очень много знает. Если кто и может нам помочь, то он.

– Он что, волшебник? Или… – Тил помедлил, – или такой же, как Рудольф?

– Нет, не такой, – Жуга взъерошил волосы рукой и усмехнулся, глядя в сторону. – И не волшебник. Скорее, наоборот – охотник за волшебниками.

– Это всё из-за доски с фигурками?

Травник не ответил, только посмотрел на Телли, и взгляд его был серьёзен. В ворохе рыжих спутанных волос застряли и не таяли снежинки. С замирающим сердцем Тил вдруг понял, что Жуга боится – не Арнольда, не меча и даже не доски, а чего-то большего, о чём ещё не знает сам. По-прежнему не говоря ни слова, Жуга потянул к себе мешок и вытащил оттуда злополучную дощечку. Установил её на перевёрнутой корзине, оглядел со всех сторон. Насколько Телли мог припомнить, все фигурки находились там же, где и в прошлый раз.

– Они сдвигаются, – сказал травник так внезапно, что Телли вздрогнул, – и каждый раз с нами что-то происходит – с тобой, со мной, с драконом… Любой дурак поймёт, что это неспроста. Я дорого бы дал, чтобы узнать, кто их передвигает.

– Они же двигаются сами…

– Я тоже так думал, но так не бывает. Если фигурки двигаются, значит, это кому-нибудь нужно. Ведь так?

Тил кивнул и без особого успеха подёргал одну из фигурок.

– Но если так… То как он их передвигает?

– Обычно этого никто не видит, но я знаю много способов… О, чёрт…

Оба смотрели на доску, и в этот миг, опровергая домыслы, фигурка лиса плавно и неторопливо сдвинулась на три поля и замерла на новом месте.

– О, нет, – пробормотал Жуга, бледнея под загаром, – только не сейчас…

Он выглянул наружу, сбросил одеяло с плеч, нагнулся и потуже завязал узлы на башмаках. Полез ладонью под рубаху, но перехватил насторожённый взгляд мальчишки и как будто опомнился. Загнанное выражение, так испугавшее Телли, медленно сошло с его лица, тревожные огоньки в глазах погасли.

– К чёрту, – неловко буркнул он и потянулся за одеялом. – Не буду. Надоело. Сколько можно? Глядишь, так совсем собой быть перестанешь.

– О чём ты? Что с того, что сдвинулась лиса?

– Не знаю, – травник помотал кудлатой головой, волосы упали на плечо, – а только мне кажется, что это моя фигурка. Вот назло сяду и не двинусь с места…

Кто-то крикнул, с треском рухнула лесина, и со всех сторон послышались голоса и бряцанье. С гиканьем и свистом налетели верховые.

– А ну, стой! Тпр-ру! Стой, кому говорю!

Топот копыт нагнал повозку, Лола остановилась, схваченная под уздцы, и замерла как вкопанная, прядая ушами.

– Эй, вы! Вылезайте!

Донеслась рассерженная брань. Телли привстал и глянул через травниково плечо. Это были не стражники, и поначалу Телли даже испытал облегчение, но вскоре понял, что хорошего ждать не приходится. Вильям и Нора, спавшие в фургоне, проснулись и с недоумением завертели головами.

– Что там такое? – окликнула девушка травника.

– Не дёргайся, но будь настороже, – не оборачиваясь, проговорил Жуга.

Разбойников было пятеро. Главарь, высокий здоровяк с роскошными усами цвета спелой пшеницы, соскочил с коня и широким шагом направился к фургончику. Ещё один держал их лошадь, оставшиеся трое гарцевали около. Арнольд, оружие которого лежало в глубине повозки, стоял у бортика, сложивши руки на груди, и глядел исподлобья.

– Эй, вы, там! – гаркнул предводитель. – Плохо слышали, что ли? Вылазьте, а то всех перестреляем к чёртовой бабушке!

«Генрих, посмотри, что там», – проговорил негромко кто-то. Полог фургона зашевелился, и внутрь проникла длинная черноволосая голова с маслеными глазками, быстренько оглядела всё и расплылась в щербатой ухмылке. Скрылась.