Кристи Голден - Военные преступления [litres]

– Да, – ответила волшебница. – Прошу, скажите вождю, что я благодарю его за понимание.

– Конечно, миледи, – Цзя низко поклонился и ушел.

Джайна смотрела ему вслед, по-прежнему улыбаясь и ощущая тепло. С ее места было отлично видно собравшуюся внизу толпу. Из всех только у одного были синие волосы. Кейлек. Он разговаривал с Варианом и Андуином, затем пожал им руки и отправился прочь, опустив голову.

«Он уходит», – догадалась Джайна.

Сжав письмо от Вол’джина в кулаке, она сорвалась с места.

– Кейлек! – закричала Джайна, не обращая внимания на то, что все развернулись в ее сторону. – Кейлек!

Она бежала по дорожке, не чуя под собой ног и ловко перепрыгивая через торчащие корни. Перед ней расступались, но Джайна то ли не замечала, то ли не придавала этому значения. Она смотрела только на Калесгоса и молила Свет, чтобы он не затерялся в толпе.

– Кейлек!

Калесгос замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Он склонил голову и развернулся, осмотрев толпу. А затем, встретившись взглядом с Джайной, просиял. Ее же сердце забилось чаще. Джайна подбежала ближе и бросилась в распростертые объятия.

Не стесняясь огромной толпы, они приникли друг к другу в долгом и радостном поцелуе. Джайна была благодарна за это мгновение.

Гаррош Адский Крик причинил достаточно боли.

Но он не сможет забрать главное – ее душу.

– Вериса! – тепло обратилась Му-Лам Шао к подруге. – Я не знала, придешь ли ты, ведь сегодня последний день суда.

Вериса улыбнулась пандаренке, нарезавшей имбирь, лук и прочие продукты с такой скоростью, что было трудно разглядеть нож в ее руке.

– Ну что ты! Я хотела узнать рецепт этого блюда. Говорят, оно пользуется такой популярностью, что даже всем известный орк его любит.

Му-Лам издала дружелюбный низкий смешок. Ее глаза засияли.

– Эльфы тоже от него не отказываются, – сказала она, подмигнув. – Но ты права, с моей стороны было бы упущением не поделиться с тобой рецептом. Я всегда тебе рада, знай это. Надеюсь, ты будешь меня навещать?

Пандаренка посмотрела на Верису с надеждой, и та вдруг ощутила мучительную боль. Нет, навещать Му-Лам она не будет. Она вообще не вернется ни сюда, ни в другие места, где привыкла бывать. Теперь домом Верисы станут темные закоулки Подгорода, пыльные улицы Оргриммара и гоблинские трущобы, над которыми клубится смог. Впрочем, не совсем так. Вериса сможет отправиться в Луносвет и оценить, как сильно изменился город в ее отсутствие, а еще отправиться в Шпили Ветрокрылых…

– Да, конечно, – солгала она. – Я очень к тебе привязалась, Му-Лам, – хотя бы это было правдой.

Му-Лам просияла, а затем, чуть смутившись, грубовато заявила:

– Давай-ка, займись чем-нибудь полезным. Поруби базилик и нарежь солнцеплод.

Солнцеплод… Он источал насыщенный аромат даже в кожуре. Вериса принялась аккуратно нарезать фрукт, как будто боясь пораниться.

Обед рассчитан на восемь персон, поэтому Му-Лам расставила соответствующее количество небольших фарфоровых мисок. Вериса разрезала солнцеплод на четыре части, а пандаренка тем временем принялась рассказывать, что нужно добавлять в рыбу с карри и из чего готовится соус. Вериса не слушала. Она думала только о том, что Гаррош Адский Крик должен умереть, что бы ни говорил Бейн. Ронин мертв, и орк должен заплатить за это жизнью.

– Какая из тарелок для Гарроша? – спросила Вериса как можно равнодушнее.

– Вон та, на коричневом подносе из бамбука, – ответила Му-Лам и указала направление ложкой. – Положи ему дополнительную четвертинку. Как знать, может, этот обед окажется последним, а он ведь так любит солнцеплод.

– Не слишком ли ты милосердна к убийце? – резко спросила Вериса, не сумев сдержаться. Впрочем, Му-Лам знала, через что ей пришлось пройти, а потому лишь сочувственно взглянула на подругу.

– Завтра я проснусь и вновь увижу эту прекрасную землю, наслажусь вкусной едой в компании любящих друзей и членов семьи, вернусь к работе, которая приносит пользу. Но у Гарроша Адского Крика, какое бы решение ни приняли Августейшие небожители, этого не будет никогда. Я всегда об этом помню, и мне легко быть доброй.

Вериса ощутила жаркий стыд, сменившийся яростью. Она молча кивнула в ответ и взяла дольку солнцеплода. Му-Лам тем временем вытерла руки и отвернулась, чтобы зачерпнуть карри.

Пора.

Вериса достала пузырек, откупорила его и не дрогнувшей рукой капнула по три раза на каждую дольку солнцеплода. Впрочем, достаточно было и одной капли. Яд быстро смешался с фруктовым соком. Никаких следов. Вериса закрыла пузырек и плотно прижала пробку, а затем вымыла руки с мылом.

Дело сделано.

– Спасибо, Вериса, – поблагодарила Му-Лам. – Я буду по тебе скучать. До встречи!

Вериса вымученно улыбнулась.

– Спасибо, Му-Лам. Спасибо за все. До встречи.

Она развернулась к выходу. Му-Лам крикнула на прощание:

– Не забудь привести с собой сыновей. Наверняка они такие красивые мальчики!

Сыновья…

Вериса задрожала и поразилась собственной реакции. Не останавливаясь, она махнула рукой на прощание, вышла из комнаты на нижнем этаже храма, которую превратили во временную кухню, поспешила дальше по коридору и наконец, тяжело дыша, прислонилась к холодной каменной стене. Вериса была знакома с насилием не понаслышке. Ей приходилось убивать. Вот только обычно это происходило в пылу битвы, когда она за что-то (или кого-то) сражалась. Но теперь все было иначе. Теперь Вериса собиралась добровольно отнять жизнь, тщательно готовилась к этому и все продумала. При этом она действовала не как следопыт, а как хладнокровный убийца, что было гораздо хуже меткой стрелы, выпущенной в глаз, или кинжала в спину.

Наверняка они такие красивые мальчики.

Вериса давно не вспоминала о сыновьях. Сперва ей пришлось разбираться с Похитителями Солнца и Лор’темаром, затем участвовать в осаде Оргриммара, а после начался суд. За последние несколько лет Вериса провела с детьми так мало времени, а уж после…

Они и правда были красивы. Мальчикам-близнецам (Гирамар был старше Галадина лишь на несколько мгновений) достались рыжие волосы Ронина и ее глаза. Вериса вдруг поняла, как сильно скучала по их смеху. Какие безумства они порой творили! Впрочем, у обоих сыновей было доброе сердце. И они, и их отец гордились бы тем, как отважно…

Вериса попыталась представить их рядом с собой в Подгороде и не смогла. Разве смогут они там бегать, играть и смеяться? Смотреть в небо и радоваться солнцу? Как ее сыновья научатся жизни в городе мертвецов?

– Вериса?

Вериса так крепко задумалась о том, как ее прекрасные дети будут чувствовать себя в серых стенах сумрачного Подгорода, что даже вздрогнула от неожиданности.