Кристи Голден - Военные преступления [litres]

– Андуин! – ответила она и коротко рассмеялась. – Прости, я так крепко задумалась…

– Нет, это ты прости, не хотел тебя напугать. Все в порядке?

Вериса наконец вернулась мыслями в настоящее и взглянула на еще одного красивого мальчика, светловолосого принца с большим сердцем, который пусть и был старше ее близнецов, но демонстрировал ту же доброту.

– Я в порядке, все хорошо, – ответила она. – А что ты здесь делаешь?

Андуин немного смутился.

– Иду к Гаррошу. Некоторое время назад он попросил меня прийти, и с тех пор мы иногда беседовали после заседаний суда. Услышав показания Алекстразы, я не хотел его видеть, но теперь… Как знать, может быть, это последняя возможность поговорить. Я чувствую, что должен пойти, даже если в итоге он снова будет на меня кричать.

Вериса посмотрела на принца и вновь вспомнила о своих смешливых сыновьях. Не дав себе времени передумать, она подалась вперед и схватила Андуина за руку. Тот удивленно взглянул на нее.

– Вериса?

– Я верю, что меня направляет Свет, – торопливо сказала Вериса, прежде чем страх и ненависть заставили ее замолчать. – Я сдаюсь на твою милость. Еда Гарроша отравлена. Поступай так, как считаешь нужным.

Не дожидаясь ответа, Вериса поспешила прочь по коридору. Она отыщет Ю-Фей, отправится в Даларан, крепко обнимет сыновей, таких живых, теплых и любящих, и больше никогда их не оставит.

Андуин смотрел вслед высшей эльфийке, приоткрыв рот от удивления.

Яд? Вериса собиралась отравить Гарроша? В это было трудно поверить! Но потом он вспомнил, какой грустной и жестокой стала Вериса после разрушения Терамора, как много времени она проводила в обществе Джайны, разделявшей ее горе, и с болью признал, что это было вполне ожидаемо.

Андуин вдруг подумал, что обед, возможно, уже подали, и вздрогнул. Он побежал вперед и резко остановился перед дверьми, ведущими к темнице.

– Обед, – задыхаясь, проговорил он. – Его уже принесли?

– Нет, принц Андуин, – ответил Ло. – Быть может, вам тоже следует поесть, успокоиться и только потом вернуться сюда?

Андуин даже ослаб от облегчения и неуверенно рассмеялся.

– Прошу прощения. К нему можно?

Братья-пандарены переглянулись.

– Он… сейчас не в лучшем настроении, – ответил Ло.

– Это уж точно, – подтвердил Ли.

Облегчение от того, что он успел вовремя, испарилось, и Андуин стал серьезным.

– Вполне возможно, он скоро умрет, – сказал он, – и вовсе не так, как воображал. Гаррош проявил смелость, но теперь ему только и остается, что ждать. Я могу понять, почему у него плохое настроение.

– Как скажете, ваше высочество, – сказал Ли и неохотно открыл дверь.

Вопреки своим привычкам, Гаррош не сидел на лежанке, а мерил мелкими шагами крохотную камеру, с трудом переставляя скованные кандалами ноги. Как только дверь открылась, он раздраженно вскинул голову и помрачнел еще сильнее, увидев, кто пришел. Андуин приготовился выслушать злобную тираду, но орк не произнес ни слова и продолжил ходить из стороны в сторону.

Принц взял стул и принялся ждать. Тишину нарушал лишь звон цепей и шарканье ног.

Спустя несколько минут Гаррош остановился.

– Зачем ты пришел, человек?

Не этого Андуин ожидал. В голосе Гарроша не было горечи или ярости, только смирение.

– Я пришел на тот случай, если тебе нужно… если ты захочешь со мной поговорить.

– Я не хочу. Убирайся, – на смену покорности пришло отвращение. – Иди, дальше носись со своим Светом и размахивай Страхоломом. Ладно хоть у Бейна хватило ума показать себя настоящим тауреном и вернуть тебе эту жалкую игрушку.

– Ты пытаешься меня разозлить, – произнес Андуин.

– И как, получается?

– Да.

– Отлично. А теперь уходи.

– Нет, – сказал Андуин и сам удивился своему ответу. – Когда-то ты попросил, чтобы я пришел. В глубине души тебе хотелось поговорить со жрецом, но вызвать кого-то из Орды ты не мог. Потому что тогда пришлось бы признать, что тебе нужна исповедь. Проще было говорить со мной, то есть с тем, кого ты считаешь врагом. Проще упражняться в красноречии и обмениваться оскорблениями, чем примириться с мыслью, что тебя могут казнить ! Но ты не понял одного, Гаррош. Я жрец, и я верю в свою миссию. Я останусь с тобой рядом, хочешь ты этого или нет. Ведь, как знать, быть может, хотя бы на мгновение ты обрадуешься тому, что я здесь.

– Да я скорее сгнию на задворках Круговерти Пустоты, чем добровольно стану слушать твой скулеж!

Гаррош изменился на глазах, и Андуин понял, как тяжело ему было сохранять видимость спокойствия. Теперь же орк скинул напускное хладнокровие, как ненужный больше плащ. Пусть его глаза и не налились кровью, бушевавшая внутри ярость была очевидна и так. Гаррош буквально клокотал от злости, сжимая и разжимая огромные кулаки.

– День ото дня ты сидишь с самодовольной ханжеской миной, – продолжил орк, с отвращением выплевывая слова. – Носишься со своим ненаглядным Светом. Ты так уверен, что, если стерпишь все оскорбления и станешь пристально следить за моей судьбой, я непременно изменюсь и откажусь от собственной личности. Все чего-то хотят от меня, мальчик , и ты не исключение.

– Я всего лишь пытаюсь помочь тебе…

– Чем? – перебил его Гаррош, повысив голос. – Помочь мне умереть? Или начать новую жизнь, став ручным волком, выпрашивающим ласку и кусок мяса? Тебе мало того, что я даже не могу идти, как настоящий воин, и вместо этого тащусь в цепях, словно зверь? Или, может, этого требует твой драгоценный Свет?

Каждое слово орка ощущалось как удар.

– Нет, все не так. Свет подчиняется иным законам…

– О, да, конечно, какой-то незрелый мальчишка знает все о Свете, – с издевкой перебил его Гаррош и расхохотался.

– Я знаю достаточно, – возразил Андуин, начиная злиться и при этом отчаянно пытаясь сохранять спокойствие. – Я знаю, что…

– Ничего ты не знаешь, мальчишка. Давно ли ты отцепился от маминой юбки?

Андуин дернулся так, словно ему дали пощечину.

– Моя мать тут ни при чем, Гаррош. Речь ведь о тебе и о том, что через несколько часов ты, скорее всего…

– Вот как раз об этом я и говорю ! О твоем высокомерии, проклятом высокомерии всего Альянса ! Уж вы-то знаете, что лучше для всех и для меня в том числе!

Дыхание Андуина участилось, и теперь он тоже непроизвольно сжимал и разжимал кулаки. Вдруг открылась дверь, и внутрь вошла Ю-Фей в сопровождении братьев Чу. Все трое выглядели так безмятежно, словно и не слышали гневной речи орка. Гаррош же на них зарычал.

– Отойди. Ты же знаешь, мы не хотим тебе навредить, – сказал Ло.

Миниатюрная Ю-Фей приготовилась дать отпор, если потребуется, и Андуин вдруг понял, что опасность исходила скорее от нее, чем от братьев Чу. Гаррош посмотрел на них, потом снова зарычал, на этот раз от бессилия, и отошел. Волшебница деактивировала барьер, и внутрь внесли поднос с рыбой с зеленым карри. После этого Ю-Фей произнесла заклинание, и все трое молча вышли, захлопнув и замкнув за собой дверь.