Филис Каст - Всадница ветра [litres]

– Да, поэтому придется тщательно выбрать момент. Нужно убедиться, что лодки прошли пороги и не зависят от них, – сказал Антрес.

– Но после этого мы их предупредим. Это важно. Даже если это будет означать бой, – сказала Данита.

– Я тоже так считаю, но мне нужно обсудить это с Зорой, – сказала Мари.

– У вас есть две недели, чтобы принять решение, – сказал Антрес и сменил тему, оживленно принюхиваясь. – У нас не осталось рагу Зоры? Отец Джон был не в настроении меня кормить.

– Я отложила тебе немного, – кивнула Данита. – Но сперва я промою и перевяжу тебе палец.

– Признаться, мне нравится, когда ты обо мне беспокоишься. – Он медленно протянул Даните руку. – Когда промоешь мою царапину, посидишь со мной, пока я ем?

– Конечно. – Данита взял его под руку, и они ушли, склонив друг к другу головы, а довольная рысь потрусила за ними.

– Эта котяра умеет сводить людей, – заметил Ник.

Мари подтолкнула его плечом.

– Ты горько пожалеешь, если Баст услышит, что ты назвал ее котярой.

Ник усмехнулся и обнял ее за плечи.

– Вот почему я сперва дождался, пока она уйдет. Слушай, может, возьмем сегодня вторую вахту? Или ты слишком устала?

– Нет, я прекрасно себя чувствую! Ночь полноценного сна творит чудеса.

– Отлично. Раз так, я хочу тебе кое-что показать. – Он предложил руку, и Мари приняла ее, с любопытством покосившись на него.

– Куда мы идем?

– Недалеко. Сейчас увидишь. – В сопровождении Лару и Ригеля он повел Мари по узкой тропе, которая вывела их на каменистый уступ над пляжем. Места на нем было ровно столько, чтобы разместить лежанку и маленький костер, который уютно трепетал под легким ветерком. Ригель и Лару улеглись у входа на площадку. Свернувшись рядом, почти одинаковые отец и сын дружно зевнули и начали устраиваться на ночь.

– О-о! Какой чудесный вид. Как ты нашел это место? – Мари устроилась на дорожных плащах, которыми Ник накрыл подстилку из сосновых веток и побегов папоротника.

– Это не я. Это Лару и Ригель постарались. – Прежде чем растянуться рядом с ней, Ник поднял деревянную кружку, аккуратно обернутую складкой плаща. – Хочешь весеннего медового вина?

– Еще бы! – Мари жадно схватила кружку и, сделав большой глоток, довольно вздохнула и вернула кружку Нику. – Как тебе удалось выпросить у Спенсер мед?

– Я сказал ей правду – что хочу умаслить свою Жрицу Луны.

– Ник! Ты врешь. Ты ведь этого не говорил?

Ник рассмеялся.

– Нет. Но я сказал, что это для тебя. – Он сделал глоток и вернул кружку Мари, а потом придвинулся к ней и обнял. – И я действительно намерен тебя умасливать.

Мари отпила медового вина, улыбаясь ему одними глазами поверх кружки.

– Как именно?

Ник передвинулся ей за спину и начал массировать ей плечи.

– Так, как ты захочешь.

– О, Ник, как же хорошо. Не помню, чтобы я когда-нибудь так напрягала плечи. И чтобы так уставала.

– Насколько ты устала? Слишком сильно для этого ? – Он поцеловал ее в шею, задержавшись губами на коже.

Мари удовлетворенно вздохнула.

– Нет, для этого у меня силы есть.

– А как насчет этого ? – Он поцеловал ей шею с другой стороны. На этот раз его горячие губы прочертили дорожку вдоль шеи до самого плеча, и она задрожала от удовольствия.

– И для этого тоже. – Мари допила остатки меда и, отставив кружку, повернулась к Нику. Она закинула руки ему на плечи. – У меня есть силы для всего , что ты задумал, Николас.

Мари притянула его к себе, и их губы встретились – в жадном поиске той завершенности, которую вскоре обрели их тела, пока они неспешно, томно занимались любовью, изучая нужды и желания друг друга, тихо разговаривая на языке любви и заново открывая свою идеальную совместимость.

Дэвис стоял перед невысоким и крепким сосновым деревцем и смотрел на него в изумлении. Кэмми, непривычно тихий, сидел у его ног. Сосна росла на дальнем краю пляжа, где храбрые маленькие деревца усеивали крутой склон, уходивший ввысь от плато, занятого Салишами. Дэвис медленно приблизился к сосне. Высыпав на землю груду камней, которые он нес в подоле туники, как клубни стрелолиста, он сел и начал складывать камни один на другой, начиная с самого большого, пока не сложил у корней сосны целую пирамиду. Убедившись, что пирамида держится достаточно крепко и простоит хотя бы до сезона бурь, он положил на вершину последний камень. Камень был маленький и почти такой же плоский, как остальные, но, в отличие от них, имел форму сердца.

Они с Кэмми отошли на пару шагов, и Дэвис, подняв взгляд на дерево, в котором увидел один из ликов своей Богини, начал молиться.

– Спасибо тебе, Великая Мать-Земля, за то, что ты с нами. Я знаю, что ты с нами. Ты привела меня к этому дереву. Я чувствую тебя и благодарю за это чудо. Я приношу тебе в дар этот каирн, увенчанный моим сердцем, чтобы каждый, кто проходит мимо, знал, что твой народ любит тебя – ценит тебя – верит в тебя. И, пожалуйста: я знаю, что они тебе не поклоняются, но я прошу тебя присмотреть за Древесным Племенем, и, если в нем еще остались хорошие люди – те, кого не отравил Тадеус и Бог Смерти, – пожалуйста, помоги им. Дай им сил. Позволь им выжить и когда-нибудь снова стать прекрасным, могучим и добрым народом. – Он поднес пальцы к губам, а потом прижал их к основанию ствола. – Спасибо тебе, Великая Мать-Земля.

За спиной у него хрустнула ветка, и Кэмми, оскалившись, круто повернулся с низким рычанием. Дэвис отреагировал не так быстро и повернулся, лишь когда овчарка уже приветствовала его маленького терьера, который мигом прекратил рычать и дружелюбно запыхтел.

– Прости меня! – Клаудия догнала Марию, которая стояла нос к носу с Кэмми и радостно виляла хвостом. – Я не хотела тебе мешать. Мария никак не хотела ложиться спать, все требовала, чтобы мы пошли сюда. – Клаудия осеклась, заметив сосенку. – Ой! Как красиво! Она похожа на женщину!

– Или богиню, – мягко сказал Дэвис. – Красивая, правда? И ты вовсе мне не помешала. Я уже сделал подношение и помолился. – Он смущенно улыбнулся девушке. – Кэмми явно рад компании, и я тоже. Мне кажется, такие моменты ценишь больше, если разделяешь их с другими.

– Я и раньше видела деревья необычной формы, да и кто не видел? – Клаудия приблизилась, разглядывая сосну. – Но я никогда не встречала ничего подобного. Ты прав. Это скорее богиня, чем простая женщина. – Клаудия ласково погладила кору пальцем, обводя контуры ровного лица, которое безмятежно взирало на них. Ее воздетые к небу руки плавно переходили в ветви. Ствол изгибался, очерчивая грудь, тонкую талию и пышные бедра. Видны были даже ноги; казалось, она замерла в танце, кружась с радостно вскинутыми руками и глядя на мир. Осматривая дерево, Клаудия заметила маленький каирн. – Какая прелесть. Это ты сделал?