Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

Вскоре Томин услышал какой-то шум, зазвучавший прямо в голове. Все сильнее и сильнее. Сложилось ощущение, что большой хор комаров назойливо буравит голову. Сквозь усиливающийся писк послышался прерывающийся голос Наяды:

– Дима! Не пугайся! Это… Разум океана. Ныряем! Ныряем в свет!!!

Море света переливалось уже совсем рядом. Отдельные бурные волны готовы вот-вот захлестнуть ныряльщиков. Дима зажмурился и… нырнул.

Открывать глаза оказалось незачем – сквозь веки сиял яркий белый свет, заползая в каждую клеточку организма. Слева, справа, сверху, снизу. Здесь не было направлений, только величественное сияние по всему объему, и Дима медленно парил в этом сверкании, захлебываясь от восторга. Пространство потеряло трехмерную направленность, мир стал многомерным и выпуклым.

Мозг был удивительно спокоен, в голове больше не раздавался комариный писк, не слышалась человеческая речь, но существовала твердая уверенность, что направление движения выбрано правильно, словно кто-то незримый указывал дорогу.

В голове формулировались вопросы, причем Томин задавал их сам.

«Что тут делаешь?»

«Хочу вернуть сумку с венком».

«Зачем?»

«Чтобы спасти человечество».

«Уверен, что справишься?»

«Да, уверен».

Дима общался как бы сам с собой, смотрел на себя со стороны. Ему вдруг стало абсолютно понятно, что он поступает правильно, делает благое дело. Есть первоочередные ценности, и люди должны жить по законам любви и добра.

Сколько продолжалось сказочное погружение, невозможно было определить, так как время, похоже, тут не властвовало. Вскоре Дима почувствовал, что кто-то крепко взял его за руку, и свет мгновенно побежал вниз. Пальцы нащупали нежную девичью руку.

«Конечно же, это Наяда!»

Затем все его тело обдало холодком жидкости, и через пару мгновений голова Димы оказалась на поверхности спиралевидного моря. Сумка привычно висела на правом боку. Рядом, как два буйка, качались головы Наяды и Андрея. Глаза их светились от восторга, а в расширенных зрачках колыхались алмазные отблески подводного пламени.

От пережитого все трое рассмеялись звонким, веселым смехом.

– Наяда! Что такое – Разум океана? – взволнованно спросил Дима.

– Мы потеряли слишком много времени, нужно спешить. Вы и так уже не попадете в свое время. А про Разум океана расскажу после. – И девушка указала на сужавшийся конус моря.

Друзья поплыли. Удивительно было видеть, что плывешь как бы по небу и смотришь с огромной высоты туда, где недавно плыл. Вскоре их подхватило течение и понесло со скоростью автобуса, спускавшегося по каменке с горы. Дима еще раз залюбовался диковинным морем. Он предположил, что диаметр его не меньше нескольких десятков километров. Течение вынесло путешественников на противоположную часть морской трубы, где в земных условиях должна быть самая высокая точка неба. Ребята почему-то не падали. Казалось, там, где недавно плыли, был верх, а в данный момент они внизу. Сделав несколько витков, друзья уже не ориентировались, где верх, а где низ. Всюду бурлило залитое жемчугом море, а из бесконечности лил фантастический свет.

Между тем, двигаясь по суживавшейся спирали, парни заметили, что скорость течения увеличивалась. Центробежная сила вдавливала в воду, и если бы не цепкая рука Наяды, то Дима давно бы ушел глубоко под воду.

Со временем давление еще усилилось, и, несмотря на все усилия Наяды, Томин скрылся под водой. Вначале он периодически выныривал и лихорадочно хватал воздух, раскрывая рот, как новорожденный птенец, но вскоре сделать глоток стало проблематичным.

Через некоторое время ребята полетели с бешеной скоростью по бесчисленным кольцам спирали. Голова закружилась, дыхание остановилось, в глазах стало темнеть, несмотря на пружинно бьющий яркий свет. Последнее, что запомнил Дима, – это молотом стучащие в мозгу слова Наяды:

– Когда попадете в Полтаву, идите на Белую беседку. Там, на самом краю обрыва, ищите хату Миколы Чударя…

Дыхание его остановилось, голова закружилась, в глазах потемнело. Томин потерял сознание.

Очнулись ребята возле того же озера. Сонно шуршали роскошные деревья на легком ветру, плавно выгибая зеленые бока. Солнце ласково пригревало. Высокое небо очаровывало голубизной и чистотой. Вода в озере была настолько прозрачной, что виднелись колеблющиеся стебли водорослей на дне. А лохматый рогоз, оккупировавший берег, был удивительно сочным и крупным. Кругом приветливо чирикали птички, усердно стрекотали кузнечики. Рядом сердито прожужжал пушистый шмель и, приземлившись на ромашку, деловито задвигал лапками. Было совершенно очевидно – друзья находятся на земле. А точнее – в Полтаве, а еще точнее – на берегу озера в Яковчанском лесу. Земля издавала медвяный запах лета, и реалистичность мира отвергала всякие сомнения о существовании чего-то потустороннего.

Дима с Андреем переглянулись. Сумка на месте. Одежда сухая. Кругом ни души.

– Что скажешь, Димка?

– Трудно ответить сразу. – Томин поморщил лоб.

– Ничего не могу понять! Что с нами было? Может, сон такой приснился? – молвил Дорошенко, внимательно глядя на друга.

– Если сон, то очень реалистичный и приснился нам одновременно. А сумка на плече из сна или купили на Барабашовке [3] Барабашовка— оптовый рынок в Харькове. оптом? Ведь мы отправлялись вечером на работу, возить шведов, помнишь? А сейчас где мы и где наши шведы?

– Может, на поляне ждут? – иронично произнес Андрей.

– Ага, ждут не дождутся. День на дворе. По-любому уже не ждут.

Дима встал, подошел к озеру. Сильно вдохнув воздух, громко позвал:

– Наяда!!!

Ответа не последовало. Томин повторил – опять тишина. Поверхность озера словно застыла. Зеркальная гладь отражала пышные, медленно плывущие облака. У берега задорно резвились водомерки, где-то вдалеке монотонно квакали лягушки.

– Ты громче зови, громче! – подкалывал Андрей. Томин вернулся к другу, сел рядом. В голове была вата. Все пережитое просто не укладывалось в мозгу. Некоторое время оба ничего не говорили.

– Знаешь, – нарушил молчание Дима, – я переживал за тебя. Ведь мы были на волосок от смерти.

– Я тоже волновался за тебя! И был приятно удивлен, как лихо ты проходишь преграды, – высказался в свою очередь Андрей.

– Наяда же сказала, что у меня определенные способности. Вот они и проявились. Хорошо, что и у тебя оказались способности.

Андрей улыбнулся.

– Послушай, Андрюха! У меня возникла мысль. Наяда говорила, в мире нет случайностей. И я оказался у озера не случайно. А ты, выходит, случайно?

Дорошенко поморщил лоб.

– Знаешь, так можно далеко зайти. Вот мы с тобой дружим – случайно или нет? А родились в Полтаве тоже не случайно? А когда человек открывает в себе врожденные способности, такие, что не разовьешь никаким трудом, например писать музыку или сочинять стихи.