Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

– Что-то не припомню такую местность в окрестностях Полтавы, – встревоженно сказал Андрей. – Дима, где мы вышли? Случайно, не возле Диканьки [4] Диканька- районный центр Полтавской области. Находится в 40 километрах к северу от Полтавы. ?

– А где наша поляна и сиреневая роща? – недоумевал Дима.

Ребята ничего не понимали. Допустим, не нашли рощу и поляну, но, долго петляя по тропинкам, непременно должны были выйти к Зеньковскому шоссе, с непрерывно гудящими машинами. Вдоль шоссе все было застроено до самых Стасей [5] Стаси – поселок в Диканьском районе. , а тут дикая проселочная дорога, звенящая тишина и даже линий электропередач не видно.

С двух сторон дороги простирались огромные, поросшие сочной травой поля, окаймленные лесом, словно курчавой бахромой. Вдалеке, вдоль дороги, виднелись низкие хаты под соломенными крышами. Несмотря на дикость, местность что-то мучительно напоминала.

Послышался стук копыт и скрип колес – из-за деревьев показалась худая лошадь, запряженная в обычную телегу. Замученное животное, напрягая костлявые бока, еле тянуло повозку. Крупные вены длинными молниями вздулись на дряблых мышцах. Деревянные колеса, обитые проржавевшим железом, издавали пронзительный скрежет. Корпус телеги, сбитый из грубо обтесанных бревен, смешно качался на ухабах. Огромный хомут, как арка, возвышался над сгорбленной шеей животного.

Правил телегой, восседая на сене, бородатый, нечесаный мужичок в темной, изломанной фуражке, холщовой рубахе и просторных шароварах. Босые грязные ноги свободно свешивались с левого бока телеги, покачиваясь в такт езде. Увидев ребят, мужичок вытянул от удивления морщинистое лицо, словно увидел инопланетян, даже слегка приостановил лошадь. Ребята тоже порядком удивились. Такого колоритного кадра не встретишь даже в самом отдаленном хуторе.

Дорошенко сделал шаг вперед и дружелюбно произнес:

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как нам добраться до Полтавы?

Мужичок побелел от ужаса, даже борода разошлась в стороны, как хвост павлина, потом что есть силы стеганул лошадку и быстро помчался к чернеющим хатам.

– Мужичок, конечно, странноват и одет старомодно, – с веселыми нотками в голосе произнес Андрей. – Может, со Шведской [6] Шведская – народное название психбольницы в Полтаве. Находится на поле Полтавской битвы. сбежал?

Дима еще раз глянул на бескрайние поля, раскинувшиеся по обеим сторонам дороги, и его осенило.

– Андрюха! – сказал Томин, указывая на поля. – Это и есть поле Полтавской битвы! А проселочная дорога – Зеньковское шоссе! Не видно цехов Автоагрегатного завода и других строений, потому что… мы… попали в другое… время! И мужичок на телеге не пациент психушки, а крестьянин начала двадцатого века. Потому-то и отреагировал на нас, как на космонавтов. А чернеющие впереди хаты и есть Полтава!!! Мы в тысяча девятьсот каком-то году, не знаю точно в каком, но, надеюсь, до революции. Не зря Наяда говорила, что попадем не в свое время. Вот и не попали. Точнее, мы – попали! И теперь срочно нужно идти на Белую беседку, к этому, как его, Чударю.

Андрей застыл, молча переваривая услышанное, затем улыбнулся и заразительно засмеялся:

– Димка! Ты себя в зеркало видел?

Дима глянул на друга и понял вопрос. Словно впервые увидел на Андрее клетчатую польскую рубашку с короткими рукавами; смятые синие секонд-хендовские джинсы; старый мобильник на поясе и полосатые турецкие кроссовки. Затем внимательно глянул на себя: джинсы, кроссовки и белая хлопковая футболка. На груди яркими красками нарисована летящая ракета и большими латинскими буквами написано: ASTRONAVTIKA. В ответ он разразился таким же веселым смехом.

– Этот мужичок нас, наверное, за нечистую силу принял, – смеясь, прокомментировал Андрей.

– Его можно понять. Ты бы в лесу встретил двух гуманоидов, как бы поступил?

– Побеседовал бы с ними, на пивко пригласил.

– Ладно, ячменный колос. – Лицо Димы стало серьезным. – Нужно подумать, как пробраться к этому Чударю. Судя по месту, мы где-то в районе Зеньковского переезда. Белая беседка как раз на другом конце города. Пробираться через центр в таком виде, наверное, не стоит. Думаю, лучше спуститься вниз Яковчанским лесом, затем через Подол подняться по Панянке [7] Панянка— улица в центральной части Полтавы. к Солнечному парку. Там всего один квартал до Белой беседки.

– Логично, – подтвердил Дорошенко. – В тебе все явственней проступают, просто выпирают, задатки великого стратега.

– Андрюха, не иронизируй!

– Димка, ты не будешь жалеть, что не побываешь в Полтаве начала двадцатого века? – уже серьезно спросил Андрей.

– Буду. – Дима задумчиво глянул на друга. – Но, может, у нас еще появится возможность побродить по центру в соответствующей одежде после встречи с этим Чударем.

– А если не появится? – не унимался Дорошенко.

– Значит, не судьба. Но по-любому мы будем идти Подолом, Панянкой и частью Октябрьской.

– Мне сейчас больше всего хочется побывать на Круглой площади и увидеть золотого орла. – В голосе Андрея чувствовалась решимость.

– Мне тоже хочется, только нельзя так рисковать золотым венком. На Круглой площади полно полиции, а мы слишком приметные. Давай соблюдать осторожность!

– Хорошо, – наконец согласился Дорошенко. – Уболтал. Только дойдем до Зеньковского переезда, уж очень интересно на него посмотреть. А там нырнем в лес и спустимся на Подол. А сейчас снимем рубашки и кроссовки, чтобы меньше выделяться. Ты видел, мужик босиком ехал. И мы босиком пойдем!

– Согласен, – сказал Томин и снял футболку, затем кроссовки.

Андрей отстегнул мобильник и положил в карман, затем скинул кроссовки и рубашку. Кроссовки с футболкой положили в рубашку и завязали авоськой. Так и пошли по проселочной дороге в Полтаву. Дима – с сумкой, Андрей – с авоськой.

В джинсах, голые по пояс, босиком, они никак не походили на пилигримов, особенно Андрей, чья накачанная фигура не соответствовала типичному телосложению того времени.

Вскоре хаты заметно приблизились, вблизи оказавшись низкими мазанками под соломенными крышами. Из первого же двора неистово загавкала собака. К ней присоединилась вторая, затем третья, и вскоре вся улица залилась звонким, многоголосым лаем. Из одинокой покосившейся хаты вышла высушенная старушка в платке. Отрешенные глаза даже не взглянули на ребят. Очевидно, бабушка плохо видела. Из другого двора на улицу выскочил шустрый мальчонка лет девяти, но, заметив путников, бросился обратно и, быстро заскочив в хату, шумно хлопнул дверью.

Двое мужиков у плетня, завидев странного вида юношей, смолкли и тупо уставились на них, как на диковинных животных, но Дима услышал конец фразы, неторопливо оброненной одним из мужиков: