Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

– Сейчас и компьютеры пишут поэмы, – возразил Томин.

– Это не поэзия, а рифмованные строчки, – парировал Дорошенко.

– Меня другое смущает, Андрюха! – воодушевился Дима. – Я прожил шестнадцать лет и ничего не знал о каких-то там способностях. Выходит, меня вели все время за ручку, и привели к озеру, и поставили перед фактом. Получается, кто-то решил за меня, что смысл моей жизни в доставке этого венка по назначению.

– Во-первых, доставка венка – только этап в жизни, во-вторых, у тебя был выбор.

– Любой на моем месте выбрал бы венок. Так что это не выбор. Меня другое смущает: может, судьба всего мира уже давно определена, а мы, наивные, пытаемся что-то изменить.

– Ты не прав! – возразил Андрей. – Всегда есть несколько сценариев развития, и по какому пойдет процесс, зависит от людей. В этом и состоит выбор. А относительно того, что тебя кто-то вел, думаю, претендентов было несколько, просто ты оказался ближе всех.

Вот и все. Нужно радоваться, что именно тебе выпала великая честь спасти человечество.

Дима внимательно посмотрел на друга, затем нехотя произнес:

– Все это хорошо, только пора возвращаться к нашим баранам. Последнее, что помню, – слова Наяды о том, что, как только попадем в Полтаву, надо немедленно искать хату Миколы Чударя на краю обрыва, на Белой беседке.

Андрей взглянул с легкой улыбкой:

– То же самое она говорила и мне.

– Ну да. – Дима задумался. – Естественно предположить, что Наяда разговаривала и с тобой. – Потом добавил: – Что-то не припомню на Белой беседке ни хаты Чударя, ни Дударя, и вообще никаких хат.

– Может, построили, пока мы бродили по тоннелям, – смеясь, произнес Дорошенко.

– Андрюха! Как ты думаешь, где мы? – вдруг спросил Томин, словно очнувшись.

– В Яковчанском лесу. – Андрей продолжал смеяться.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– А как думаешь, сколько времени мы отсутствовали?

– Думаю, недолго.

– Так пошли домой!

– Сейчас, только позвоню своим.

Андрей достал мобильник, сделал вызов. На экране появилась надпись: «НЕТ ПОКРЫТИЯ СЕТИ».

Дима взглянул на видавший виды аппарат. Батарейка до сих пор держала заряд, но связи, из-за отсутствия покрытия Сети, не было.

«Надо же, – удивился Дима, – после стольких испытаний мобильник еще и работает».

Томин приложил руку к сумке и похлопал плотный холст. Приятное тепло чувствовалось на правом боку.

– Андрюха! Давай посмотрим, все ли цело внутри? – неожиданно предложил Дима.

Дорошенко пододвинулся к другу. Ребята аккуратно расстегнули замки, затем заглянули вовнутрь. Оттуда ярко блеснуло золото. Символ победы казался из настоящих лавровых листьев. Все прожилки были четко видны, только листья золотые. Данный венок, конечно, был намного меньше оригинала, но после всего увиденного – ничто не удивляло.

– Что с ним делать? – спросил Андрей. – Опасно просто так по улице в сумке нести.

Дима задумался. Действительно – ситуация забавная. Несколько килограммов чистого золота, разыскиваемого по всей Украине, причем не только людьми, преспокойно лежало в потрепанной холщовой сумке.

– Слушай! А он тяжелый? – спросил Дорошенко.

– Килограммов пять-шесть.

– Больше ему не съесть… Димка! Давай я понесу или по очереди нести будем?

– Спасибо! Правда, не тяжело. К тому же русалка мне поручила нести венок.

Дорошенко засмеялся:

– Она что, резолюцию написала на гербовой бумаге и печать поставила?

Дима промолчал.

– Чего молчишь? – не выдержал Андрей после минутной паузы.

– Сам знаешь.

– Послушай! Мы были… даже не знаю, где мы были! Но сейчас – снова в Полтаве. Тут другие законы…

– Андрюха! – перебил его Томин. – Дальше венок понесу я, и закончим этот спор. Носильщик у венка должен быть один.

Дорошенко прыснул со смеху:

– Димка! Тебя можно поздравить с почетным званием носильщик венка! Ты еще в гильдию носильщиков запишись.

– Андрюха, не прикалывайся!

– Дима! Как Разум океана возвращал тебе венок? – уже серьезно спросил Андрей.

– Все было словно во сне. Детали даже не запомнил. Помню, мы подплыли к самой поверхности, потом нырнули. Световое море сделалось ослепительно-белым. В голове зазвучали вопросы, откуда я, зачем хочу забрать венок и так далее. Только задавал их себе я сам. Но на самом деле я их не задавал. Понимаешь?

Андрей сочувственно покачал головой:

– С тобой все в порядке?

– Со мной все в порядке, Андрей! – ответил Дима, распаляясь. – Просто не могу объяснить, что с нами произошло. Там, на дне светового моря, все было необычно, но предельно понятно. Это здесь – ненужные условности, усложняющие жизнь. А там чувствуешь свое истинное «я». Было такое ощущение, что попал в родную стихию. Там моя настоящая Родина, а здесь я временно. У меня просто нет слов. Разум океана – непостижим. Он разговаривал со мной, воздействуя на мой мозг. Это трудно осознать и передать словами. Нам этого не понять, как собаке не постичь алгебру.

– А как ты забрал венок?

– Просто почувствовал его на плече и поплыл обратно. Вот и все.

– Ты видел под водой, я хотел сказать – под светом?

– Видел только ослепительно-белый свет и больше ничего.

– Да, это действительно трудно объяснить, – согласился Андрей.

– Обманула нас русалка, – с грустью подытожил Дима. – Нагло надула. Обещала просветить про Разум океана и не рассказала.

– Ты что – хотел, чтобы она тебе лекцию прочитала, пока ты без сознания крутился по спиралям? Наяда ведь сказала, что расскажет позже.

– А когда – позже? Вот сейчас это позже и наступило. Только нет теперь русалки. Где она? Ау! – Дима с досадой потер лоб, затем с просветленным видом резко обернулся к другу: – Андрюха! Так ты тоже спрашивал?

– Конечно. – Дорошенко улыбнулся.

– Слушай, несостоявшийся носильщик венка! – иронично произнес Дима. – Думаю, не зря русалка поведала про этого, как его, Дударя, нет – Чударя. Давай выберемся в город, определим, что к чему, и попробуем его найти. Хотя я лично никакой хаты на краю обрыва не знаю. А что касается безопасности, думаю, никто и не подумает, что в потрепанной холщовой сумке хранится золотой лавровый венок.

– Ты прямо Шерлок Холмс! – весело ответил Андрей.

Ребята поднялись и пошли по направлению к сиреневой роще. Им не терпелось взглянуть на поляну. Дойдя до места, где должна была начинаться роща, они не обнаружили никаких признаков сиреневого тоннеля – кругом весело шелестели молодые кленки.

Уныло побрели по тропинке. Утоптанная тропа начала петлять, раздваиваться, опять петлять, снова раздваиваться и никак не хотела выводить на заветную поляну. Да и лес был какой-то другой – более чистый, девственный. Отсутствовали пустые бутылки из-под пива, пачки от сигарет, бумажки от мороженого. Вскоре вышли на проселочную дорогу, представлявшую собой хорошо утрамбованный песок с выжженной чахлой травой.