Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

Николай тем временем взошел на трибуну. Воцарилась полнейшая тишина. Люди, молча, лицезрели государя. Он поздоровался, поздравил всех с двухсотлетием Полтавской битвы, остановился на важности этого события для Русского государства. Провел параллели с сегодняшним моментом, а также пожелал мира и благополучия. Говорил неторопливо, мягким и спокойным голосом. От него веяло неподдельной интеллигентностью, искренностью и благородством.

Все, затаив дыхание, слушали императора. Глядя на русского царя и зная, что будет с ним после революции, глаза Димы наполнились слезами. Томин глянул на Дорошенко. В его глазах тоже сверкали слезинки. Первый раз Дима видел друга в таком состоянии.

Томину безумно захотелось крикнуть: «Беги! Беги скорее из этой Богом забытой страны! Тебя зверски убьют через девять лет! Расстреляют вместе с женой и детьми!» – но слова застряли где-то в горле.

В глазах потемнело. Виски вот-вот разорвет молотом бьющая кровь, а Николай уже спустился с трибуны и направился к ожидавшим его крестьянам. Царя провожали приветственными криками. Стоял невообразимый шум.

– Мабуть гроши розкидати не будуть, – с досадой сказал коренастый мужичок убогого вида с взлохмаченной бородой.

Дима вспомнил печально знаменитую Ходынскую трагедию.

Толпа слегка качнулась. Началось движение, люди стали расходиться, многие подались вперед, в надежде протиснуться к царю. Государь с кем-то живо беседовал.

«Надо любой ценой спасти царя!» – безумная мысль, как молния, прожгла Димино сознание.

Он рванулся вперед, в освободившееся место между людьми, но дальше протолкнуться оказалось непросто. Все же Дима протискивался, активно работая локтями и плечами.

– Ти чого пхаешь! – услышал он в свой адрес от низкорослого седоватого мужичка.

Не обращая внимания на реплику, Томин шел вперед упорно и напористо. Джинсы слегка увлажнились, колени дрожали от напряжения, волосы слиплись на висках.

Толстая баба в цветастом платке сердито крикнула:

– Куди лизешь, чортяка! Хиба не бачив царя!

Соленая струйка пота медленно потекла по щеке.

Перед глазами весело плясали солнечные зайчики, но Томин чуть не рассмеялся. «Хиба не бачив царя», вроде в то время можно бачить царя каждый месяц, а вечером пересмотреть встречу помазанника с народом по телику или в Интернете.

В толпе поднялось медленное броуновское движение. В этом движении возникали новые и новые бреши, в них, как быстрая молекула, заскакивал Томин.

– Куда спешишь? – услышал Дима ироничный голос Дорошенко, с трудом перекрывающий нарастающий гул. – Царь до ночи будет разговаривать с народом. Успеем еще поговорить с Николаем.

– А ты откуда знаешь, что до ночи? – с сарказмом спросил Дима.

– Читал, – засмеявшись, ответил Андрей.

Симпатичная женщина в цветном платке, стоявшая рядом, явно слышала диалог друзей. Она с интересом посмотрела на Андрея и хитро улыбнулась. Дима перевел взгляд на женщину. Красивое, с правильными чертами лицо ее кого-то мучительно напоминало. Томин интуитивно почувствовал – женщина знает все.

После разговора Дима стал продвигаться гораздо медленнее, а когда осталось преодолеть метров десять, увидел, что возле трибуны продолжают стоять полицейские.

«Как же их пройти?» – ломал голову Дима.

Встал на цыпочки, глаза его засверлили по толпе в поисках государя. Николай продвинулся далеко вглубь лагеря. Его со всех сторон обступили крестьяне. Люди, стоящие перед Димой, не собирались расходиться. Очевидно, тоже хотели встретиться с царем. Жандармы тщательно проверяли документы.

– Так мы будем до ночи стоять, – в отчаянии произнес Дима. – Что же делать?

– Идти на Белую беседку, – мелодичным голосом сказала женщина в цветном платке, оказавшаяся и тут случайно рядом.

Ребята вздрогнули, переглянулись. Дима взглянул на собеседницу. Проницательные глаза ее, не мигая, смотрели на друзей.

– Вам туда нельзя. – Женщина загадочно улыбнулась, указывая на лагерь.

– Кто вы? – нерешительно спросил Андрей, но ответа не последовало. Веселая дама исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Друзья еще раз переглянулись. Дима явно не знал, как поступить, но уходить не хотелось. Постояв некоторое время, вновь начал упрямо пробираться вперед.

«Кто эта незнакомка? Чего она хотела?» – неотвязно крутилось в Диминой голове.

Прошло довольно много времени, а ребята практически не продвинулись. Николая уже даже не было видно. Государь ушел далеко вглубь лагеря.

– Так и будем стоять, – с досадой произнес Андрей.

– Что ты предлагаешь? – спросил расстроенный Томин.

– Давай обойдем поляну слева. Может, там свободно, – предложил Дорошенко.

Ребята стали медленно пробираться в поредевшей толпе, обходя поляну. Людей встречалось еще достаточно много, но двигаться можно было уже сравнительно легко. Пройдя метров триста, друзья заметили тропинку, поворачивающую к лагерю, и смело двинулись между высоких деревьев. Неожиданно из-за густых кустов показались стоящие в оцеплении жандармы.

– Кто такие? – сиплым голосом спросил друзей кряжистый жандарм лет сорока, с круглым лицом и пышными усами.

– Мы… мы к царю, – неуверенно ответил Андрей.

– Какого сословия будете?

– Мы дворяне, – уверенно соврал Дима.

– Кто? – удивился жандарм. – Дворяне? А ну покажите документики!

– У нас с собой нет документов, – парировал вопрос Андрей.

– Тогда пройдемте в отделение, для выяснения личности. Человека по одежде видно. Может, вы шпионы?!

Несколько жандармов направились к ним, и Дима понял – это почти конец. Андрей быстро наклонился к его уху и шепнул:

– Бежим!

Друзья побежали, полетели к заметно поредевшей толпе, игнорируя ругань толкаемых людей. Сумка слегка била Томина по ноге, но на такую мелочь он даже не обратил внимания. Главное – не сильно мешала и висела прочно. А Андрюшина авоська сильно затрудняла движение и постоянно цеплялась за прохожих, существенно замедляя бег. Андрей начал отставать. Дима оглянулся и отчаянно крикнул:

– Брось ее!

Дорошенко выбросил авоську куда-то в сторону и быстро нагнал друга. Ребята бежали, нагло работая локтями, но погоня приближалась. Ужасно хотелось оглянуться, но это означало потерю нескольких секунд, что могло быть фатальным.

Толпа, как большая река, медленно плыла в одном направлении, постепенно растекаясь на бесчисленные притоки и ручейки. И по этой реке, как две короткие соломинки, нервно и хаотично продвигались беглецы. Они повернули вправо и стали прорываться к лесу.

Вот и долгожданный лес. Беглецы, словно по команде, сделали рывок, как на стометровке, даже слегка прижались к земле от напряжения. Шли примерно одинаково.