Игорь Леденёв - Тайна золотого орла [litres]

В два прыжка Кобо добежал до лестничной площадки и снова метнул сноп ослепительного пламени. Загорелись шторы на окнах, но ребята уже скрылись за дверью, ведущей в зал. Разъяренный Кобо тяжело и часто дышал. Его грудь из впалой превратилась в широкую и высоко вздымалась. Демон стал намного выше и весь покрылся густой темной шерстью, окончательно утратив человеческий облик. Из чернеющей пасти торчали огромные заостренные клыки. С нижней губы стекала мутная слюна. Руки и ноги превратились в мощные когтистые лапы. С диким рычанием Кобо метнулся к двери и, легко выбив ее, ворвался вовнутрь. Демона встретил огромный прохладный зал – с мраморными колоннами, грушеобразными хрустальными люстрами и лепным белым потолком.

Ребята пробежали только чуть больше половины зала. Злой дух почувствовал добычу, ноздри его затрепетали, кожа на скулах натянулась, пасть плотоядно осклабилась. Несколько прыжков – и черношерстный демон на середине зала. Правая лапа слегка согнулась, когти разошлись в стороны. Тщательно прицелившись, злой дух метнул в ребят огромный столб черно-красного клокочущего пламени.

Маленькая княжна резко остановилась и развернулась на сто восемьдесят градусов. Обгоревшие края ее недавно пышного платья грациозно крутнулись, закручиваясь обугленными буклями. Натали в упор, не мигая, посмотрела на демона. Она была похожа на разгневанную львицу.

В бесстрашных, широко раскрытых глазах девушки сверкнули четко очерченные, резко изломанные стрелы молний. Прекрасное лицо выражало непоколебимую решимость. На нежных, шелковых щеках запылал яркий румянец. Выразительно очерченные губы плотно сжались. Изумительные каштановые волосы, широкой волной ниспадающие на плечи, засветились в зареве большого пожара.

Натали резко вытянула перед собой точеные руки. В свете пламени, словно солнце, сверкнул большой золотой крест с широким распятием. Казалось, раскинувший руки Иисус шевельнулся и быстро взглянул на демона, встречая двухметровую волну ослепительного огня.

Андрей с Димой застыли за тонкой спиной девушки. Ее хрупкие плечики, осиная талия, стройные ноги выразительно очертились на фоне клубящейся стены пламени.

Мощный огненный поток, достигнув креста, резко остановился, словно наткнулся на невидимое, но непреодолимое препятствие, и с бешеной силой обрушился в обратном направлении.

Стекла из окон со звоном вылетели. Люстры закачались, ударяя друг друга. Осколки хрусталя мелким градом пролились на паркет. Кобо получил сильную дозу пламени, истерически завизжал, словно ошпаренный кабан, и скукожился в три погибели. Жесткая шерсть его с треском загорелась. Одна люстра, сильнее других задетая пламенем, с грохотом рухнула, выпуклым краем задев ошпаренного. Демон распластался на полу, как червяк. Левый бок его был распорот, словно лезвием. Мясо развернулось, как вырезка на прилавке магазина. Из раны обильно хлынула черная бурлящая кровь. Лакированный паркет разом вспыхнул.

А ребята успели добежать до второй двери и стали подниматься по узкой лестнице на третий этаж. В зале раздавались отчаянные вопли Кобо. Оттуда повалил густой черный дым.

Натали завела друзей в маленькую комнатку и закрыла дверь на замок. Это оказалась уютная домовая церковь. Крест она отдала Диме и попросила дежурить у двери. Он встал перед закрытой дверью, держа крест перед собой на вытянутых руках, затем навел на середину двери, наподобие прицела снайперской винтовки, а маленькая княжна подошла к красивому резному алтарю с образами в дорогих окладах. От мерцающей красной лампадки у иконы Божьей Матери зажгла остальные и все имеющиеся свечи. Тонкие восковые цилиндрики замятушились пламенем. Комната наполнилась теплым, благотворным светом. Мягко озарились лики Христа, Марии, Николая Чудотворца, Пантелеймона-целителя и других святых.

Княжна опустилась на колени перед ликом Богородицы и стала горячо молиться. Андрей последовал ее примеру. Освещенные лица на иконах в золоченых ризах и мерный шепот молитв немного успокоили Диму.

Вдруг сильно потянуло гарью, за дверью послышалось зловещее шарканье шагов. Каждый шаг болью отдавался в мозгу. Шепот молитв перед иконой Божьей Матери стал громче. Раздался сильный стук в дверь и душераздирающие крики. Вытянутые капли язычков пламени на свечах задергались из стороны в сторону, словно кто-то дергал их невидимыми нитями.

Натали с Андреем чуть ли не в голос зашептали молитвы. Божья Матерь на иконе начала плакать. Крупные слезы медленно скользили по отполированной поверхности иконы. Дима сделал шаг назад, шире расставил ноги для устойчивости и сильнее навел крест на дверь. Брюки натянулись, в правом кармане что-то твердое больно уперлось в ногу.

«Да это же пейджер!» – вспомнил Томин.

Осторожно держа одной рукой крест, второй достал пейджер, снял предохранитель и нажал красную кнопку. В комнате послышался тонкий писк, как от гудения трансформатора.

А дым прибывал. Дышать становилось сложнее. За дверью топтался Кобо, не смея войти. Постепенно дым заполнил всю комнату. Иконостас скрылся в ядовито-серой пелене. Как маяки, мигали размытые свечи, тускло мерцали маленькие лампадки. Словно из тумана смотрели бледные лики святых.

Дышать стало невозможно. Андрей с Натали встали с колен. Дорошенко покинул свой пост, подошел к окну, с силой распахнул его. Дым качнулся и стал медленно рассеиваться. В комнату ворвался свежий воздух, хотя свежим его можно было назвать только по отношению к дыму в комнате.

Дима почувствовал, что задыхается. Не опуская креста, подошел к окну, глотнул свежего воздуха и выглянул на улицу. За окном медленно клубился дым и турбулентными потоками уходил в бескрайнее небо. Воздух нагрелся, как в печке. Огромная трещина разлеглась от дворца до ограды парка и ощетинилась острыми разломами почти до самого Дворянского собрания. Огонь из бездны поднялся практически до поверхности земли. Черные языки неистово бушующего пламени хорошо выделялись на фоне темного разлома. Слышался приглушенный стон десятков тысяч человеческих голосов, и от этого стона сжималось сердце.

За окном, на уровне третьего этажа, появился Чударь. Он сидел в чем-то похожем на маленький глиссер, прыгающий на мелких воздушных волнах. Микола, не скрывая негодования, неотрывно смотрел на ребят. Весь его облик выражал немой укор.

Не успел Чударь сказать и слова, как послышался сильный раскат грома. Безоблачное, но задымленное небо осветилось яркой зарницей. По небесной тверди пронесся могучий ангел. Белые одежды неистово трепыхались на лету. В руке небожителя сверкнула молния, разрезав пространство изломанным светом, и обрушилась куда-то в середину дома. Раздались оголтелые вопли, затем звериный вой, переходящий в жалобный писк. Вскоре крик стих, уходя глубоко в землю.