Мерседес Лэки - Элита [litres]

– …страдать на ровном месте, беситься, зависать на Охотничьих каналах и забивать себе голову чем ни попадя, – подхватила я. – Или еще того хуже: уткнется в эту их Книгу и решит, что мы тут все безбожники. Если она такая, как все Христовые у нас дома, то считает, что ее дело – это всякие домашние хлопоты и сад или огород. А больше она типа ни на что не годна. Это ее так воспитали. Но беда в том, что с домашними хлопотами тут туговато.

Кент шумно выдохнул, словно до этого сдерживал дыхание:

– Вот засада. С тех пор как я старший Элит-Охотник, это первая свадьба в штабе. А до этого Охотники вступали в брак только со здешними цивами. Понятия не имею, куда ее пристроить, чтобы не вышло беды.

– Дом, сад, кухня, – как на духу выложила я. – У них женщины только этим и занимаются – ну и религиозная жизнь. Да возьми дома любого из моих друзей: он тебе целый список своих талантов предъявит. Или пристанет как банный лист, чтобы его чему-нибудь учили. Но это все не про Христовых девиц. Они ждут, пока им скажут, что делать. Причем скажет мужчина.

Кент тихонько ругнулся и взлохматил длинные волосы на затылке. И тут его лицо просветлело.

– А знаешь что? Я ее сплавлю Рику Северну. Он у нас шишка по работе с персоналом. Вот пускай и придумывает, чем ее занять.

По-моему, очень разумно. Я кивнула. Вообще чем меньше я сую в это нос, тем лучше. Не мое это дело, и меньше всего я хочу усложнять жизнь Охотнику по имени Белый Паладин или Христовому по имени Марк.

Кажется, с Джесси я взяла верный тон, но еще неизвестно, что она подумает, если мы с Паладином будем много работать вместе. Даже дома друзья решили, что я зазналась, став Охотницей в Пике. А уж приезжая девушка в чужом месте способна навоображать себе невесть что, если я буду с утра до ночи маячить возле ее мужа.

Убедившись, что Джесси еще не принялась накручивать что-то в этом духе, я поймала взгляд Марка, помахала ему на прощание и отправилась к себе. И поставила себя в очередь на ночное дежурство.

– Ча, – сказала я, глядя на третьего мертвого Псаймона, лежащего у моих ног, – что-то мне начинает это надоедать.

В этот раз шок был не меньше, чем в первые два. Я чуть не споткнулась о мертвое тело – я совершенно не ожидала наткнуться на третий труп почти в том же месте, где наткнулась на первый.

Гончие преследовали нагов; мы стремглав вылетели из бокового туннеля, не особо глядя по сторонам. Третье тело лежало у перекрестка туннелей, и я не могла его видеть, не завернув за угол.

Но сперва наги. Преследуя их, я таки потопталась на месте преступления. Ничего, псайкорпус как-нибудь разберется. Догнав последнего змеечеловека, мы убили его – и лишь после этого я вернулась к телу. Теперь можно взглянуть на него поближе. И ролик можно снять. И считать идентификатор нормально, чтобы сигнал прошел по-человечески. В этот раз ведь нет смысла держаться подальше от тела.

«Я чую их запах, – произнес в моей голове Мирддин. – Иди в другую сторону».

Я оставила Псаймона и повернула от него в противоположное ответвление. Нам удалось перехватить нагов, как раз когда они уже колдовали над дверью в сервисный туннель. Почему-то драться они не стали, а шустро поползли прочь. То ли оценили размеры моей стаи и решили, что драться им не с руки, то ли наша слава уже вовсю гремела в Потусторонье. Во всяком случае, до сих пор ни один пришлец при виде нас не пытался улизнуть.

След мы вскоре потеряли. Кто-то – скорее всего уличный уборщик – выплеснул в решетку водостока целое море воды, и это, разумеется, сбило нас со следа. Пришлось разделиться на тройки. След взяли Мирддин, Шиндже и Кусач, и все остальные рванули на соединение с ними. Я не стала говорить Мирддину, чтобы ничего не предпринимал без меня: ни к чему ставить под сомнение его понятливость – он и так поймет. Я лишь на бегу рассовывала везде зажигательные боеприпасы.

Наконец я примчалась к Мирддину с заряженным дробовиком на предохранителе. Мирддин не подкачал: он терпеливо дожидался меня на моей же стороне еще одного перекрестка, а с ним и вся остальная стая.

«Думаю, они пытаются укрыться в другом сервисном туннеле, – раздался голос Мирддина в моей голове. – Я чую магию и змей».

Я приготовила заклинание сети. Времени у нас мало: если наги уйдут в сервисный туннель, нам придется из кожи вон вылезти, чтобы их оттуда вытащить. А если они задумали удрать через этот туннель, понадобится целый Элит-отряд, чтобы их выследить и прикончить. Я быстро прокрутила в голове план. «Ча, ты со всеми алебрихе, кроме Душаны, бацаешь впереди нагов. А мы сразу наседаем с этой стороны. Зажмем их в клещи, и я накрою их сетью».

Ча кивнул, и шесть Гончих… растворились. Они не стали невидимками, просто их яркие краски поблекли и мои алебрихе, став ровно такого же цвета, как бетон, распластались вдоль стены. Если они двинутся медленно, то сумеют подкрасться к нагам довольно близко. И наш план сработает.

Мы ждали, пока алебрихе во главе с Ча скроются за поворотом. И снова ждали. Терпеть не могу ждать, особенно когда не вижу, что творится.

«Пора!» – рявкнул Ча в моей голове. И мы опрометью кинулись за угол.

А за углом наги, вместо того чтобы позорно слинять, решили дать бой. И накинулись на алебрихе, как только те возникли рядом.

Чтоб их! У меня засосало под ложечкой. И вдруг я услышала пронзительный крик – кого-то из Гончих ранили. Меня этот крик полоснул как ножом по сердцу. В общем, началась полная жесть. Я все-таки кинула на нагов сеть: может, они сообразят, что их поймали, и отстанут от Гончих.

В каком-то смысле помогло. Сеть стесняла их движения, не давала наносить удары в полную силу. «Взять!» – прокричала я остальным Гончим, и они ринулись на выручку товарищам.

Там ужас что творилось, сплошная мясорубка. Гончие выли, визжали от боли, и мне тоже было больно, будто это меня кромсали наги своими мечами. Побоище длилось недолго – спасибо моим зажигательным боеприпасам. До нагов дошло, что зря они затеяли драку, но было уже поздно. Они превратились в кучки пепла, и я уронила сеть.

А у Ча, Шиндже и Калачакры оказались жуткие глубокие раны, прямо до кости. Поэтому мы еще немного задержались. Я вливала в раненых Гончих целительную манну, а остальные стояли на страже. И я ругала себя на чем свет стоит, просила у них прощения вслух и даже поревела немного. Когда моих Гончих ранят – ничего хуже нет.

Ча нежно цапнул меня за запястье.

«Хватит, – сказал он. – Хватит винить себя. Мы сражаемся вместе. Мы знаем, что делаем, и ты не принуждаешь нас к тому, чего мы не стали бы делать».

«Ну да, только…» – мысленно отозвалась я, хлюпнув носом. Я все-таки чувствовала себя виноватой.