Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

Инквизитор сказал, что им предстоит разговор. Что ж, послушаем, тем более, речь явно пойдет о лорде Ириодале, к которому у Шэйрада уже набежал изрядный счет. Он сам себе не отдавал в том отчет, но он очень хотел схватиться с Властелином Тени, сойтись на смертном поле, где жить или умереть решает не тайная интрига, а честная сталь меча. Или магия. Но не изысканные чары, как к тому привыкло множество опытных магов, а тупая мощь Силы, как бросал заклинания сам Шэйрад. Но нонсенс, Темному идти против Темного, тем более того, от которого ты получил свою силу.

И тут Шэйрад задумался всерьез. И даже остановился в тени могучих ясеней, разросшихся по обеим сторонам дорожки.

А действительно ли он Темный? Не просто же так Инквизитор Лаэрдинн отправил его скрываться от лорда Ириодала именно в общину Светлых сектантов-пацифистов дочерей Элени. А может и встреча с сестрой Элени Аэлинн была не случайна? Может быть.

Додумать эту мысль он не успел. Непроизвольно пальцы сжались в кулак с хрустом хрящей, с них посыпались черные искры, падающие на траву. Рассудок куда-то ушел, как всегда бывает, когда думаешь о любимом, а особенно о любимом, ушедшем туда, откуда не возвращаются.

Неожиданно Шэйрад почувствовал чужое присутствие. Наваждение исчезло, мир в глазах снова стал нормальным и в них больше не плясали картинки того, как живые угольно-черные молнии Властелина Тени терзают Аэлинн, убивают ее. Шэйрад обернулся: сзади стоял Инквизитор Лаэрдинн. Внешне совершено спокойный, даже лениво жевал травинку, но глаза его лучились нестерпимым изумрудно-зеленым сиянием.

–Со мной все нормально, понятно! – крикнул Шэйрад.

–Кто бы спорил, – отозвался Лаэрдинн, глаза его потухли, снова став обычными зелеными глазами эльфа. До того спокойно опущенная рука вытащила изо рта травинку и отбросила ее. – Прогуляемся, ворлок? Алея длинна, слов нам сказать друг другу нужно не мало, как раз хватит.

Инквизитор набросил на голову капюшон от прохладного ветра и каким-то непостижимым даже хорошо тренированному бойцу, каким был Шэйрад, оказался рядом с ним. Они пошли рядом неспешным шагом, и Лаэрдинн начал говорить:

–Ириодал не оставит тебя в покое, Шэйрад. Не буду врать, он очень силен, необъяснимо, просто невероятно силен. Я не знаю пределов его сил, но боюсь, что даже мне, Инквизитору, пришлось бы несладко. Сойдись я с ним в поединке. Дело в том, что волею судьбы, ох, как я не люблю это слово, Ириодал завладел, много эонов назад, крайне сильным артефактом…

–Прости, но я-то здесь причем?

–А ты не перебивай, и узнаешь. Так вот, этот артефакт – легендарный Меч Тьмы, который выковал лично Творец – создатель всего сущего, всей Пирамиды – он же использовал этот меч во время Первой Войны, когда он защищал свое творение от сил Хаоса, откуда сам вышел. Но это уже история пополам с космогонией. Так вот, этот меч придает Ириодалу небывалую силу и подсказывает, направляет его действия. – Лаэрдинн остановился, чтобы сорвать еще одну травинку, покрутить ее между пальцами и аккуратно положить на землю. Воспользовавшись паузой, Шэйрад задал вопрос:

–Как это меч может направлять своего хозяина? И почему нельзя отобрать Меч Тьмы, не отдать его какому-либо Светлому или не уничтожить?

–Отвечаю. Артефакты такой силы обладают собственным разумом, не похожим на разум других существ. Он выбирает себя хозяина сам, и если ты предназначен мечу, только ты сможешь использовать его в полной мере. Кого-то. Кто недостаточно силен, он просто убьет, из более сильного высосет все силы и так далее. Уничтожить его практически невозможно. Полагаю, разве что в Преисподней, она же Дно миров, она же Бесконечные поля и прочая. Однако выход есть, не стоит падать духом, и считать, что Ириодал не поплатится. Творец создал и владел еще и Мечом Света. И он сейчас в наших руках. И я предлагаю тебе взять его.

–Мне???!!! – Шэйрада словно ударили булавой по голове. – Чтобы он меня убил? Благодарю покорно. И вообще, почему везде я? Я не просил ничего: ни Силы, ни всяких там мечей и прочих жутей. Я зарабатывал себе на кусок хлеба и кружку пива честной сталью и теми крохами магии, что были доступны…

–Не истери! – глаза Инквизитора снова полыхнули изумрудным пламенем. – Я расскажу тебе.

Они остановились в тени особенно раскидистого ясеня, Лаэрдинн устроился на земле и повел рассказ. Он рассказывал о том, как услышал предсказание сивилл, о спорах в братстве Инквизиторов относительно судьбы молодого ворлока, о том, как он тенью ходил по пятам за ним, о суде над Ириодалом. И по мере того, как Шэйрад слушал, его лицо вытягивалось, плечи опускались, будто от тяжелой ноши.

–Итак, сейчас ты на пути к Свету. Тебя гложет злость, да, но злость твоя рождена смертью любимой женщины. У тебя есть шанс отомстить за нее, да заодно и оказать всему мирозданию немалую услугу, сразив Ириодала. – закончил Лаэрдинн, – Обдумай все и приходи ко мне с ответом. А пока, независимо от твоего решения, замок Дракмор – твой дом. – не дожидаясь реплики своего визави, Инквизитор исчез, предпочел телепортироваться в апартаменты Найтари, чем слушать полную праведного негодования тираду Шэйрада.

Лаэрдинн встал за троном, на котором сидела слепая царица, и провел рукой по ее роскошным рыжеватым волосам. Женщина почувствовала касание своего мужчины, взяла его ладонь в свою и поднесла к губам. Этим двум слова уже были не нужны. Они понимали и так чувства друг друга. И поэтому Канн прошептал не слова под нос, а как будто извинения.

–Я понимаю, твою жизнь принесли в жертву чему-то большему. Так нельзя, но у меня нет другого выбора.

И извинения эти были адресованы некоему человеку, который сидел сейчас, прислонившись спиной к стволу могучего ясеня.

-Эй, чешуйчатый, иди сюда, – приказал голос из слабее прочих мест в этом переходе Замка Теней закутка.

Чешуйчатый – змеелюд по имени Шамасс – замер на месте, клацнув загнутыми когтями на нижних лапах по камню пола. Он на собственной шкуре и опыте прочих сородичей знал: лучше подчиниться и вытерпеть очередную порцию унижений от кого-либо из бешеной орды, которую собрали в замке его хозяева, чем пытаться сопротивляться или бежать. В первом случае легко можно лишиться головы, что абсолютно всегда и происходило, а жизнь для и так не особо многочисленного народа змеелюдов была слишком дорога. Во втором же случае вариантов было несколько. Можно было получить стрелу, метательный нож или иной снаряд, или молнию и огнешар (это если в компании находились маги), а потом, раненым, подвергнуться еще большим издевательствам, но можно было и погибнуть сразу или после. В общем, Шамасс предпочел выполнить приказ и приблизился к закутку, по собственной воле прихватив факел со стены, хотя его об этом и не просили.