Павел Майка - Мир миров [litres]

– Я знаю, дочка, – Шулер гладил большой лапой ее светлые и легкие, словно ветерок, волосы. Он ощущал их светлыми. А Минск он видел как огромный вихрь несбывшихся историй. Ему было интересно, боялись ли одержимые деревья и орды демонов духов тогдашних жителей города. – Возможно, ты даже могла бы им помочь. Но они могут навредить дирижаблю и всем людям на борту. И птицы бы к нам приблизились.

– Яшек не может с ними поговорить?

– С одержимыми? Нет, малышка.

– А он действительно умеет разговаривать с животными? А то мне кажется, что он только хвастается, чтобы произвести на меня впечатление. Я еще не видела, чтобы он с кем-нибудь разговаривал.

– Потому что у нас нет ни одного животного. Я боюсь, что ты еще насмотришься на его способности, когда мы будем путешествовать по земле.

– Не могу дождаться, пап!

Не только она тосковала по этому способу передвижения. Кутшебе тоже осточертел дирижабль. Его угнетала теснота. Во время походов он всегда находил время удалиться от товарищей и отдохнуть от людей, особенно когда чувствовал, что слишком к ним привязывается. На борту воздушного корабля это было почти невозможно. Только он забирался в какой-нибудь тихий уголок, как его тут же кто-то находил. Хуже того – его не покидало предчувствие, что в критический для похода момент его проклятие даст о себе знать и навредит механике, которая приводит в действие «Баторий». Он хотел бы, чтобы они двигались лишь благодаря силе ветра, но тогда они не смогли бы оторваться от птиц. Птицы, похоже, тоже не знали усталости и рано или поздно должны были их настичь.

– Это же звери, а не демоны! – Новаковский, ранее убежденный, что птицы когда-нибудь выбьются из сил, теперь сдался. – Я понимаю, что они одержимы, но ведь у них есть тела. Их мышцы устают, требуют энергии!

– Может, они меняются? – задумался Кутшеба. – Достаточно, чтобы каждые несколько десятков километров новые птицы заменяли уставших. Мы видим постоянно одну и ту же стаю, но, может, она состоит из других, новых птиц?

– В таком случае, когда они нас настигнут, мы будем более уставшими, чем они. Я жду ваших дальнейших предложений, господин Кутшеба.

– Мы должны приземлиться где-то тут, – Кутшеба указал на карте на небольшой лес, окруженный со всех сторон степью. – Мы высадимся, а дирижабль полетит самостоятельно. Пусть его несет ветер, он уведет за собой погоню.

– Тогда они будут уже слишком близко и увидят нас!

– Я думаю, они гонятся за дирижаблем. Они на самом деле тупые. Если Вековечная приказала им гнаться за летающим кораблем, то они сосредоточатся на нем. В конце концов, в лесу они будут не так опасны.

– Лес населен духами?

– Это один из восставших детей Пущи, которыми она пыталась инфицировать Дикие Поля. Здешняя магия приручила его. По-своему, конечно. Он не атакует нас, если мы будем соответствующим образом себя вести. В лесу полно болот, нужно будет их перейти. Там есть остров, а на нем – город. Там мы и укроемся. Меня там знают с… лучшей стороны.

– Это люди?

– Да, русские. Но белые. Убегали из охваченной Революцией России на Запад, к Польше, но застряли там. Ими правит династия, начало которой положил один граф. Они ждут возвращения царя. В свое время я им немного помог.

– И что дальше?

– Если у нас будет достаточно серебра, они продадут нам лошадей. Мы восстановим силы, сможем купить кое-какие запасы и двинуться на север. Нужно будет преодолеть Дикие Поля, но я знаю несколько безопасных мест. В конце концов, там можно повстречать не только врагов. Это займет немного времени, но таким образом мы сможем добраться, наконец, до Тайги.

– Она не атакует нас?

– Матушка Тайга не ненавидит людей так, как ее своенравная кузина. Пущу мы потихоньку убивали, пока она не пробудилась. А Тайга всегда имела власть над людьми, а те, кто в ней жил, воспринимали ее как богиню… по крайней мере, пока с вашей помощью на наши головы не свалились настоящие боги. Пробуждение немногое изменило. Доберись мы до Тайги, преследуемые Вековечной, Матушка приняла бы нас за врагов. Но теперь, пока мы туда доберемся, наша стычка с Пущей будет уже легендой. Я знаю, как правильно вести себя с Тайгой. Если прислушаетесь ко мне, она даже поможет нам.

– Я рад, что взял вас с собой.

– Не беспокойтесь, вы еще передумаете. Я думаю, самое важное сейчас – это ваши враги. Во-первых, нужно учитывать, что их маг выжил. Они могли позвать на помощь, и кто знает, не направляется ли сейчас по нашему следу еще один дирижабль. Я не думаю, что после всего они отступят.

– Вы правы. И что из этого следует?

– По правде говоря, мне ничего не приходит в голову. Могли они знать про цель нашего путешествия?

– Есть такая вероятность.

– В таком случае, на их месте я бы выбрал северную тропу. Они бы добрались до места, опередив нас, забрали бы всё, что можно забрать, а потом просто поджидали нас.

– Уверенности от ваших слов не прибавляется.

– За магию у нас отвечает Мочка, а я предпочитаю ступать по земле твердо.

– Ну что ж, думаю, вы можете и ошибаться. Если всё так, как вы говорите… зачем им нас преследовать?

– Ну и оптимизм! Может, он и оправдан… Я вам еще нужен? Я бы хотел поспать пару часов.

– Да, разумеется. Отдохните. Я хочу, чтобы вы были полны сил на момент приземления.

Март 1968 года по старому календарю, пятьдесят третий год Предела, шестнадцатый год Мира, Дикие Поля

– Напомни-ка мне, зачем мы тут оказались? – Кутшеба еще раз проверил карабин. Оружие было что надо – почищенное, заряженное, готовое.

– Чтобы ты мог немного отдохнуть, – ответил Шулер. – Очистить сознание, отыскать второе дыхание. И чтобы они тоже отдохнули от тебя и перестали за тобой следить.

– В следующий раз, когда мне придет в голову мысль об отпуске, затяни меня на какой-нибудь пляж с прирученными сиренами. Пусть даже силой.

Они наблюдали за стаей волкодлаков, пытающихся перейти реку вброд.

Не чувствуя присутствия врагов, чудовища вели себя как беззаботные щенки. Один из них радостно прыгнул в воду, как только они сняли сумки и патронташ. Другие садились на корточки и жадно пили из реки. Пловцы то и дело обрызгивали их, и тогда те попискивали и отскакивали от берега либо рычали и, наоборот, тоже прыгали в воду, чтобы добраться до шутников.

Офицеры, защищенные крыльями из черной кожи, пытались утихомирить своих солдат, но даже волкодлаки нуждались порой в отдыхе и не реагировали на крики революционных комиссаров. Будь они на своей территории, охваченной террором, скорее всего, командиры использовали бы оружие, призывая к порядку. Застрелили бы двоих, может, троих самых веселых, а остальных плетьми построили бы в шеренгу. Однако на Диких Полях они не отваживались дисциплинировать подразделение проверенным методом.