Павел Майка - Мир миров [litres]

Он сорвался с места, склонился к Саре и, не дожидаясь ее ответа, схватил ее руку, чтобы подарить ей поцелуй. Удивленный этим, Крушигор сначала вздохнул, а потом стал злобно ворчать. Шокированная Сара даже не пискнула.

– Вот это да, – рассмеялся наглый старик. – Вы меня накормили, напоили и позволили поцеловать девушку! Добрые вы люди, а потому дам вам совет: не едьте туда, куда направляетесь, там, у цели, вас ждет тяжелая участь. Но и не поворачивайте туда, откуда приехали. Возвращайтесь лучше по своим домам.

– Не можем, – Кутшеба впервые заговорил с гостем. – Мы должны отыскать девушку.

– Всегда одна и та же история, да? – старик подмигнул ему. – Молодой человек встречает девушку, влюбляется в нее… – теперь он подмигнул Яшеку, – а потом кто-то ее крадет. Или девушки нас не хотят, и в этом всегда проблема, правда, господин великан? Или же хотят, и тогда начинается настоящее светопреставление… но об этом вряд ли кто-то из вас может знать. Зато я узнал, когда очаровал свою Наину… В тот миг я познал рай любви, Ее неземную сладость, И холод, кипящий в крови , – продекламировал он. – Незачем искать девушку, вот что я вам скажу. Даже если вы ее найдете, потом кто-то может не справиться. Чаще мы, чем они, конечно… Ну, я дал вам несколько хороших советов за ваше мясо и напиток. И за право поцеловать такую прекрасную ручку…

– Не так быстро, – задержал его Кутшеба. – Мы не можем принять эти советы. Поэтому ты должен нам еще три услуги.

– Это не вина платящего, что вы не знаете, что делать с платой, – старик упер руки в боки. – Я ничего вам вообще не должен, само мое общество – это уже сокровище. Если задуматься…

– Я знаю, кто ты! – резко перебил его Крушигор, так что все аж подскочили. – Я знаю тебя, финский чародей!

– О, образованный великан! Вот это удивили! – старик начал скакать вокруг Крушигора, тыкая в него палкой, будто хотел убедиться, что перед ним не иллюзия. – Вот тебе на, как мир изменился! И откуда ты прибыл, толстошкурый?

– Я… – Крушигор запнулся, так заметно краснея, что это было видно даже в слабом свете огня. Он так долго колебался, стоит ли ему отвечать, что старик снова начал тыкать в него посохом. – Я читал балладу, – наконец признался он.

– Крушигорушка – поэт, – похвалила его Сара, и он, хоть в это трудно было поверить, покраснел еще больше.

Он быстро продекламировал, немного заикаясь:

– Для вас, души моей царицы, Красавицы, для вас одних Времен минувших небылицы, В часы досугов золотых, Под шепот старины болтливой, Рукою верной я писал.

– Ну ладно, ты знаешь, кто я, – признался старик и сел возле него. – Чего ты от меня хочешь? Магии, чтобы тебя полюбила эта чародейка? Она красавица, с этим я охотно соглашусь. Даже слишком красивая. Ничего хорошего из чародейской любви не получается, великан. Ты знаешь балладу, так что сам все понимаешь.

– Я ничего для себя не хочу, – ужаснулся Крушигор. – Но знаю, что если ты пришел, то сам хочешь нам помочь. Что всё это как-то связано с тобой. Как в балладе.

– Ох и попался вам великан – божий дурачок! – старик рассмеялся, стуча посохом по земле. – Ой, отчизна моя любимая, я такого еще не видывал! Видно, конец света не за горами! А может, вся ваша компания верует в поэзию? Лазите по Диким Полям, встречаете людей, обнимаете деревья?

– У этого угрюмого товарища, которого ты ни капли не развеселил, украли дочь, – вмешался Кутшеба, пока сконфуженный великан не успел снова что-то продекламировать, а именно это он и собирался сделать, так как снова покраснел. – Мы гонимся за ее похитителями. Это не романтическая интрижка. Говори, что знаешь, или проваливай. Долг будет только расти, если ты нам не поможешь. И в результате тебя это сильно изменит. Или уничтожит.

– Сильно же вы верите в поэзию, – покачал головой старик. – Даже тот угрюмец, что вас ведет. Право слово, дети!

Он обошел костер, глядя им всем по очереди в глаза. Возле Грабинского он на мгновение задержался, что-то пробормотал, быть может, надеясь, что тот достанет еще одну бутылку. А когда не дождался, стал обходить дальше, пока не уселся возле Яшека.

– И очень хорошо, что верите, – сообщил он. – Кто знает, может, именно это вас и спасет.

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля

«Девчонку не спасут и сами погибнут», – повторял про себя Чус. Он чувствовал себя как-то очень странно после того, как группа Кутшебы покинула их отряд. Хотя эта разношерстная компания была ему не по душе, он согласился с решением марсианина, пусть даже горячо отговаривал его. А сейчас он чувствовал себя брошенным, почти беззащитным. Его точно кто-то заколдовал: проклятый Кутшеба, бог или эта цыганская ведьма. Может, не заклинаниями, а каким-то иным образом. Как будто само их присутствие превращало все путешествие, может и амбициозное, но всё же не сверхъестественное, в нечто похожее на легенду. А из Чуса и даже из его патрона оно делало декорации для героев, о которых рассказывают простачкам, чтобы отвлечь внимание от реальных проблем.

А может, всему был виной заговор Кутшебы? С самого начала его история казалась Чусу подозрительной. Он немало повидал в жизни и не очень верил в совпадения.

Когда он нанимался на службу к Новаковскому, еще шла война эпохи Предела. Он думал, что под покровительством марсианина он обретет хоть немного покоя, но эта работа оказалась слишком серьезной и иногда опасной. Он полюбил ее, хотя в последнее время всё больше тосковал по временам относительного покоя. Ему было уже давно не двадцать, и вместо штурмов и взломов ему хотелось стряхивать пыль с пальто и пиджаков, драить золотую посуду, и даже то, что было невозможно, – заботиться о своих наследниках, гарантирующих непрерывность рода.

– Мой господин, этот человек, – сказал он как-то марсианину, когда никого не было рядом, – выглядит идеальным для нас, даже принимая во внимание его прошлое. Во-первых, он несомненно работал, а быть может, работает до сих пор на разные разведки. На того, кто вернулся из Революции, должны были сразу наброситься все разведки мира.

– Если узнали об этом.

– А если не узнали, то тем более он работает на одну из служб.

– На генерала Корыцкого, мы и так это знаем. Сам Корыцкий нам его и подсунул.

– Хочу обратить ваше внимание, мой господин, что слишком гладко всё это прошло. Разумеется, Корыцкий его защищает, и он, безусловно, является офицером разведки. Но защищает ли он его для разведки? Слишком много тайн вокруг генерала Корыцкого, особенно с того момента, как он официально покинул службу. Все это порождает новые и новые вопросы. Почему он рассказал нам о Кутшебе так много? Может, он хотел избавиться от него? После того, что этот человек натворил в Кельце, это уже не удивляет. Он убийца!