Павел Майка - Мир миров [litres]

Он размышлял, ради чего вся эта авантюра. Наверное, ради сокровищ, ничто другое не вытянуло бы марсианина из города. Он не мог понять, как оценивать Новаковского. Он не был похож на среднестатистического политика, способного вести тихую войну с Галицийскими железными дорогами. Может, у него и был гениальный ум, но здесь, на Диких Полях, он казался скорее беззащитным. Чус хотя бы пытался понять противника и найти союзников. Новаковский вел себя как беззаботное дитя, которое радуется новым приключениям. Он реально так воспринимал эту миссию? Как забаву? А может, он просто играл? Не лучше был, по правде говоря, и Якубовский, хотя его Евгению было проще понять. Марсианин бросил вызов его нынешнему патрону, возможно, масла в огонь подлило также присутствие здесь Стаха, или как там его зовут. Не впервой тот, кому Евгений доверял, оказался двуличным подлецом. Однако впервые он был обязан жизнью этому двуличному подлецу.

Наступал полдень, когда они остановились на первый привал возле ручья, который не охранялся никакими тварями. Сперва они как следует позаботились о лошадях, а потом стали заниматься собой. Евгений встал на колени и помолился на всякий случай хранителям ручья, это вызвало смешки у наблюдавших за ним людей Якубовского. Они еще немного позубоскалили, когда вдруг чародей встал на колени рядом с Евгением, тоже прочитал короткую молитву и лишь потом наполнил флягу водой.

– Местные – дураки, да? – не преминул спросить Евгений, но маг не удостоил его ответом. Наблюдая за всеми ними, Евгений скучал по тем временам, когда всё было просто. Когда он ездил с караванами, знал, что должен убить любого, кто встанет на его пути, и был уверен, что люди пойдут за ним даже в огонь. В этом походе он хорошо знал только Стаха, то есть человека, который однажды уже предал его.

В этот раз предательство пришло с другой стороны.

Они собирались в дорогу, когда враги вылезли как будто из-под земли. В каких-то десяти метрах от них, на другом берегу ручья, появились пешие воины. Красноармейцы под командованием чернокрылого комиссара. В руках у них были заряженные карабины.

Первый залп прозвучал, когда никто еще не успел сообразить, что произошло. Евгений оказался в числе счастливчиков, которых не задели пули, однако он видел, как падали солдаты в зеленых мундирах и люди марсианина.

– Стройся! – голос Таланина звучал громче, чем крики раненых. Тактика времен Наполеоновских войн была далеко не единственным анахронизмом, которые пришлось видеть Диким Полям. Евгений, который уже однажды продирался сквозь них, скрываясь от Матушки Тайги, видывал здесь и шеренги рыцарей в ржавой амуниции, врезающихся, словно в масло, в ряды нежити, и смертников, строившихся в квадраты, чтобы принимать на себя атаку вооруженных казаков, возраст которых насчитывал несколько веков.

– Стройся! – как эхо повторил слова Таланина капитан Якубовского, и Евгений удивился, что с ним никто не отрабатывал это действие. «Правда, – вдруг осознал он, – я здесь не солдат. Я предатель».

Как оказалось, он был не единственным предателем. Люди Якубовского прицелились и дали залп первыми, но не в красноармейцев, а в спины выстроившихся перед ними русских. Якубовский лично убил Таланина, выстрелив ему прямо в лицо, перекошенное от удивления и злости одновременно. Тот отлетел назад, и какое-то мгновение Евгению казалось, что он пытается подняться, как будто желание отомстить за предательство было сильнее смерти.

Люди марсианина не успели отреагировать. Пока они отражали штурм красноармейцев, Якубовский приказал расстрелять и их. Большинство погибло при первом же залпе, на остальных напали красные. Прошло всего несколько минут, и оставалось только добить раненых.

Лишь марсианин, которого, вероятно, приказано было взять живым, еще защищался. Он закрывал собой Чуса и понемногу отступал. В каждой паре рук он держал по современному автомату.

– Успокойтесь, – закричал Якубовский. – Мы не собираемся вас убивать. Вы слишком ценны. Мы гарантируем жизнь также и вашему слуге, если только вы сдадитесь.

Новаковский прикинул шансы и опустил оружие. Битва прекратилась.

Евгений даже не успел достать саблю. Он ничего не значил в этом сражении, а возможно, и во всём походе. Он посмотрел на Чуса. Пораженный произошедшим, слуга марсианина не заметил этого. Невероятно, как поменялись их роли. Евгений ошеломленно покачал головой. Он думал, что в случае чего ему удастся укрыться под марсианским протекторатом, но, по-видимому, сейчас он оказался даже в лучшей ситуации.

Но это не имело никакого значения. У него не было ни одного козыря, который позволил бы изменить судьбу этих двоих.

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля

– У нас нет запасов оружия и продовольствия, мы потеряли лошадей, – подсчитывал Кутшеба.

– И алкоголь, – хмуро добавил Грабинский, всё еще проверяя, не было ли у него при себе еще одной фляжки.

Когда Яшек бросил за собой магическое зеркало, оно, по обычаю этих предметов, превратилось в озеро, как только коснулось земли. Теоретически такие чудеса помогали убегающим во многих сказках, позволяя уйти от погони, а порой даже погребая преследователей под массой воды. Однако никому раньше не приходила идея создавать магическое озеро на крутом склоне горы. А по причине того, что ни одно магическое озеро не было магическим настолько, чтобы сопротивляться гравитации, когда Яшек предъявил свой козырь, огромные массы воды обрушились на них с силой горной реки, которая подхватила их и унесла в долину.

– И алкоголь, – повторил Кутшеба, дополняя список потерь. – Хотя в то, что у тебя ничего не осталось, я как раз не верю. Чем ты думал, Яшек?

– Я хотел нас спасти! – пробормотал парень. Он сидел рядом с Вандой и позволял ей гладить себя по голове. Девушка укоризненно посмотрела на Кутшебу.

– Мы столько прошли! – сказала она, как всегда, сладко и очаровательно. От ее голоса расцветали цветы. – А вы всё гневаетесь!

Едва они выбрались на берег озера, которое теперь разливалось в долине, продолжая удивляться тому, что им удалось выжить, они побежали как можно дальше от горы, подгоняемые Кутшебой, пока наконец даже он не выбился из сил и не позволил им ненадолго остановиться.

– Мы чудом выжили, – Кутшеба не мог разговаривать с девушкой строгим тоном, хотя явно хотел. – Нас спасла сила Крушигора и могущество Шулера, которые едва перекрыли идиотизм твоего парня, девочка.

– Он хотел как лучше, – прошептала раскрасневшаяся Ванда. Впервые кто-то назвал Яшека «её парнем». Они оба улыбнулись. Наверняка, вся эта ситуация казалась им чрезвычайно романтичной.