Павел Майка - Мир миров [litres]

Они сидели возле костра, доедая ужин из запасов, унесенных из Пристани Царьград. Даже Новаковский решил попробовать запеченного кабана, после того как Чус похвалил его вкус.

– Это странная птица, – согласился марсианин. – Умнее, чем кажется на первый взгляд. Может, чародей заколдовал в ней свою смерть? Или душу?

Русские, как всегда, выставили караул, а Якубовский, как всегда, не обратил на это внимания и выставил собственный. Напряжение между союзниками нарастало с каждым днем путешествия. Оно не нравилось и Чусу. Он почти мечтал, чтобы они, наконец, встретили врага. Это помогло бы им забыть о распрях внутри отряда.

– Эти запасы с космического корабля на самом деле настолько важны, чтобы вот так тащиться за ними? – расспрашивал он марсианина. – Одно дело путешествовать на дирижабле, это я понимаю, тогда у нас было преимущество, но сейчас?!

– Груз, который украли красные, самый важный на свете, – постоянно повторял Новаковский. – Но это не всё.

Конечно, нет. Тайный союзник Чуса был прав, говоря, что двое великих мужчин охвачены борьбой и не только не уступят, но еще и будут толкать друг друга на разные безумия. Он считал, что в случае конфликта русские встанут на сторону марсианина, а не поляков. Но могла ли эта мысль утешить Чуса? А может, они не встанут ни на чью сторону, только подождут, пока они поубивают друг друга, а потом добьют раненых?

– Это не всё, господин, – добавил Чус. – Есть еще этот Кутшеба. И Мочка. Как будто у нас и без них мало врагов.

– Кутшеба нам не враг, Францишек. Думаю, в борьбе против Якубовского это наш союзник. Что бы ни связывало этих двоих, это нам на руку.

«В этом и была самая большая проблема, когда речь заходила о марсианине», – вздохнул Чус, однако оставил этот вывод при себе. Новаковский во всём видел для себя шанс, некое преимущество, и никогда не видел риски. Путешествовать вглубь Диких Полей, чтобы затащить туда противника и, возможно, вступить в бой с его воздушным флотом? Прекрасная возможность! Нанять того таинственного убийцу, который реализует тут свои собственные цели? Какой невероятный потенциал у этого решения! И так без конца. Всё, что заставило бы здравомыслящего человека отказаться, только распаляло воображение марсианина. Несмотря на поражение в войне с людьми, он так и не научился понимать, что не всё, что встречается на пути, это шанс, которым надо воспользоваться.

– По твоим вздохам я понимаю, что ты со мной не согласен.

– Я боюсь, мой господин, что мы упустили инициативу.

– Не упустили, Францишек. Просто сейчас мы оперируем большим количеством переменных. Поверь мне, все до сих пор происходит согласно моей воле. Становится даже интересней, потому что теперь мне приходится действовать осторожнее, изворотливее… Какой невероятный опыт! О, приветствую вас, господин майор, возле нашего костра. Приглашаю на ужин.

– Спасибо, к сожалению, я не могу принять приглашение. Служба, – Таланин подошел и чопорно поклонился. – Извините, господа, что я мешаю вашей трапезе, однако я получил не очень хорошие новости. Мы потеряли след. Отряд красных, который увез ваши марсианские сокровища, как будто растаял в воздухе.

– Это проблема – найти их? – удивился марсианин.

– К сожалению, мы покинули земли графа Ростова, где даже растения были на нашей стороне. Дикие Поля куда менее благосклонны к нам, мы можем рассчитывать только на себя и нашу разведку. Господин Якубовский обязался вызвать дирижабль, возможно, им удастся заметить красных с высоты. Однако я хотел бы попросить, чтобы вы и ваши люди не теряли бдительности. Исчезновение красных может означать, что они готовят для нас западню.

– Я немедленно отдам соответствующие распоряжения. Францишек?

– Сейчас же, мой господин.

Когда Чус вернулся к костру, то неожиданно застал там Якубовского. Сенатор прибыл в обществе своего мага. Чародей кивнул слуге, однако, когда Чус сел возле него, немного отодвинулся.

– …Не стоит быть врагами или даже противниками, – говорил Якубовский. – Дорогой господин Новаковский, соревнование не означает вражды. Задумайтесь, сколько бы мы могли сделать вместе. К примеру, вместо одного, сейчас у нас было бы целых три дирижабля!

– Вы во многом правы. Но не высказывается ли ваша фракция резко против марсиан, как вы нас называете?

– Не против вас, а против того, чтобы вы контролировали развитие наших технологий. Это не делает нас врагами. Пожалуйста, подумайте об этом. У нас с вами есть реальные общие враги.

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля, склон Одинокой горы

– Хороши друзья! – ругался Грабинский, тащась к освещенному дворцу. – Союзники называется! Сукины дети!

Он потирал болевшую голову. Видимо, Крушигор слегка – как ему казалось – приложил его, но у Грабинского до сих пор гудело в голове. Что за идиоты? Он остановился, чтобы сделать глоток из бутылки, которая, к счастью, осталась при нем, как и лошади и остальные запасы. Ну ладно, Яшек оказался кретином, у которого совсем мозги отказали. Они только подошли на расстояние броска к воротам дворца, как этот сопляк начал болтать о предназначении и силе легенды. Грабинского сразу охватили плохие предчувствия. Он понял, что уследить за этим хулиганом будет трудно. Сколько бы Яшеку ни было лет, большую часть своей жизни он прожил в убеждении, что придет такой момент, когда он станет у врат дворца, в котором злой чернокнижник пленил прекрасную девушку. Трудно было ожидать, чтобы в такой ситуации он стал слушать Кутшебу или Грабинского.

Под дворцом он неизвестно откуда выудил сову, размером не больше кулака, и о чем-то с ней по-совиному начал говорить. И чем дольше они говорили, тем худшие предчувствия охватывали Грабинского. Поэтому он совсем не удивился, когда Яшек отпустил птицу и сразу же заявил, что стратегии стратегиями, но он идет освобождать Ванду, потому что нет такой стратегии, которая могла бы сравниться с силой предназначения. В конце концов, у него тоже есть свои козыри в рукаве – и это заявление только еще больше напугало Грабинского, усилив худшие его предчувствия.

Тем не менее Яшека Грабинский еще был в состоянии понять. Равно как и Крушигора.

– Я с тобой, Яшечек! – прокричал великан, поднимая руки. – Вот таким, брат, ты мне нравишься! Отважный! Настоящий!

– И тупой, – подсказал Грабинский. И понимая, что эти два идиота сейчас отправятся выполнять самоубийственную миссию, а хуже того, обрекут на гибель остальных, он добавил: – Сара, объясни этим кретинам, что это не сказки!

Собственно, поступок Сары удивил его больше всего. Он считал девушку рассудительной. Он, конечно, заметил, что она едва скрывала свои чувства к великану, которого сама же и прокляла, что выглядело совсем как история из дешевых романчиков. Тем не менее она производила впечатление чародейки, которая твердо стоит на ногах. А тут такое! Когда Крушигор нервно косился на Грабинского, не понимая, как ему поступить, а Яшек выглядел как обиженный ребенок, то именно Сара набросила на руки бывшего железнодорожного инспектора магическую сеть.