Дмитрий Миконов - Отмеченный сигилом [litres]

Где-то впереди блеснул свет факела, предвещая очередной перекресток. Последний перед гостевыми комнатами, если десятник ничего не напутал. Близость цели подействовала ободряюще, и ноги сами зашагали быстрее. Это едва не стало роковой ошибкой.

Не донеся поднятую ногу до земли, десятник замер. Он только сейчас заметил, что шагах в десяти впереди, подпирая спиной деревянный столб и сливаясь с ним в одно целое, затаился человек в рваном балахоне с низко надвинутым на лицо капюшоном. К счастью, оборванец стоял к джараху спиной.

Нервно махнув рукой выглядывающему из-за угла капитану, – чтобы не вздумал вмешиваться – Лаен выждал немного, но других противников не обнаружил. Что ж, тем хуже для притаившегося – десятнику пришло в голову захватить пленного, чтобы узнать, что здесь вообще творится.

Бесшумно выдернув из рукава до сей поры не пригодившуюся плеть, десятник подкрался сбоку к неподвижному человеку и резким движением накинул тонкие кожаные кольца тому на шею, разводя руки в стороны.

– Ар-р-г-х… – засипел бедолага и неожиданно с силой подался назад, знакомым десятнику приемом выкручивая голову и не позволяя петле затянуться.

Тряпье с головы свалилось, и Лаен невольно разжал пальцы:

– Дьякон?!

– Господин… – прохрипел дозорный и – как стоял, так и съехал по столбу вниз, растирая шею. – Ох, и испужался я, чуть жизни не лишился!.. Со страху только и вспомнил ваши наставления…

– Постой, ты как тут?.. – Лаен подивился собственным словам, вспомнив, что уже задавал этот вопрос Дьякону менее суток назад. Только тогда дело было на свежем воздухе и при других обстоятельствах. – Жив? Не ранен?

– Почти, – ухмыльнулся мужичок, оправившись и восстановив дыхание. – Вашими стараниями, господин десятник, едва к Мальке в подол не угодил…

– Ты откуда взялся, черт бородатый?.. – яростно зашипел подоспевший Вортан, осторожно заглядывая в боковые проходы. – Чего вырядился, как эти?

– Так жить больно хотелось! Меня как дубинкой по темечку огрели – темнота! Очухался, побродил, помаялся, смотрю – мертвые лежат! – Дьякон всплеснул руками, и Лаен наметанным взглядом заметил на поясе дозорного нож с коротким широким лезвием и крючком, какой используется охотниками для быстрого снятия шкуры. – Одежку поприличнее с одного стянул, вырядился. Думаю – пойду, значит, вас искать.

– Плохо искал, – буркнул капитан.

– Дык, тут цельный лабиринт, – повел глазами в сторону Дьякон. – Заплутал я. Вот, отдохнуть хотел, а тут вы как раз…

Он с усердием потер шею. Десятник нахмурился:

– Что ж, не обессудь, считай, повезло тебе. Госпожу Тавию видел?

– Никак нет, господин!

– А знахарку? – влез Вортан, в голосе которого слышалась неприкрытая тревога.

– И ее не видал, господин капитан!

– Ну так чего стоим тогда? – рассердился Калач. – Тут до комнат рукой подать!

Трофейная роба Дьякона пришлась как нельзя кстати. Отправив дозорного вперед, десятник пошел следом. Замыкал процессию хмуривший брови капитан. Не приученный к бесшумной ходьбе и находясь во взвинченном состоянии, Вортан то и дело запинался о разбросанный повсюду мусор. К счастью, ничьего внимания это пока не привлекло.

Внезапно Дьякон подал знак рукой.

Подкравшись к нему, Лаен осторожно выглянул за коридорный изгиб. Тот самый тупичок с комнатами. Возле главных дверей крутилась парочка оборванцев. Один из них, согнувшись в поясе, пытался что-то рассмотреть сквозь щели в досках.

План созрел сразу. Жестами объяснив, что от него требуется, десятник послал Дьякона вперед. Бородатый кивнул, плотнее укутался в капюшон и спокойным шагом вышел на свет.

Его, естественно, заметили:

– Эй, паря! Опять ты… Всем ведь велели вниз сигать, на подмогу…

Не поднимая головы, Дьякон взмахнул рукавами балахона, будто крыльями, шумно высморкался и, неопределенно мотнув головой, продолжил путь. Заинтригованные слуги баронессы двинулись наперерез, невольно показывая десятнику свои спины.

Бесшумно нагнав идущего последним, Лаен ткнул оборванца стилетом в печень и, бережно обхватив, будто дорогого родственника, опустил на землю, зажав рот ладонью. В тот же миг развернувшийся на пятках Дьякон так же тихо упокоил его напарника. Лаен удовлетворенно кивнул подчиненному – регулярно устраиваемые им тренировки не прошли даром.

Убедившись, что помеха устранена, Вортан подскочил к дверям и подергал за ручки. Оказалось заперто. На уровне пояса находилось отверстие под ключ. Лаен было зашарил по одеждам убитых, но капитан больше не желал медлить: найдя упор для ног, он поднатужился и выставил двери вон.

Шуму наделал изрядно, но винить его за это никто не собирался.

– Ива, Ивушка! – с надрывом позвал Вортан и скрылся в комнате.

Десятник бросился за ним, приказав Дьякону караулить вход. Ему очень хотелось верить, что с женщинами ничего не случилось.

Интерьер зала оказался изрядно разгромлен, и сердце десятника сжалось в дурном предчувствии. Стол со сломанными ножками лежал на боку, из раскуроченных комодов торчали края одежды. Пол устилал ковер из осколков и обломков. Складывалось впечатление, что местных что-то сильно разъярило и они устроили настоящий погром.

Поскрипывая веревкой, покачивалось тело личного охранника негоцианта, повешенного прямо на потолочной балке. На голых ступнях бедолаги, избавленных от сапог, сидели большие черные мухи.

Больше здесь никого не было, ни живых, ни мертвых. Скорее всего, прислужники баронессы утащили людей в темницу, где хозяйничал безносый. Но десятник на все сто был уверен, что жены негоцианта и знахарки там не было. Тогда они с капитаном в отчаянии закружили по комнатам.

Из темного угла каморки послышался всхлип, и десятник бросился туда. За перевернутой кроватью пряталась женщина с темными волнистыми волосами. Сжавшись в комок и уткнувшись лицом в колени, она тихонько плакала.

– Нет, нет, оставьте меня!

Лаен сразу узнал ее голос.

Вытянув руки ладонями вперед, он осторожно опустился на колени рядом с ней:

– Госпожа!

Вздрогнув, будто от пощечины, она подняла на него лицо, мокрое от слез. Нежная кожа с оттенком золы выдавала в ней уроженку юга. Тонкие губы указывали на волевой характер. Но сильнее всего внимание привлекали глаза, в которые Лаену так нравилось заглядывать украдкой – настоящие обсидианы миндалевидной огранки. Сейчас в них плескалось целое море ужаса.

– Господин Лаен! – Ее по обыкновению мягкий и уверенный голос был надломлен и перемежался всхлипами. Порывистым жестом она схватила его ладони и спрятала в них лицо. Десятнику стало неловко от столь чувственного порыва, но отстраниться он не решился. Она снова всхлипнула. – Я не надеялась уже… думала, что все мертвы.