Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

– Аскельт Целони, художник – авангардист, прославившийся на весь Ригерхейм и далеко за его пределами. Автор таких картин как «Белые всадники» и «Круг».

– Мерелис Тод, верховный судья города Трезна. Именно благодаря ему этот чудный город стал самым безопасным в нашем королевстве, истинным образцом законности и правопорядка.

Зоран тихо усмехнулся.

«Да уж, Друнвельд фон Рерик не даст соврать».

– Граф Йоэль фон Браф, глава аукционного дома «Йоэль и Луис». Под его началом было организовано большинство современных археологических экспедиций и обнаружены бесценные находки. Вклад Йоэля в историю нашей страны трудно переоценить.

– Третис из Гредиса, мореплаватель и торговец. Нет на земле материка и острова, где не побывал этот храбрый путешественник.

Настала очередь Аделы представить своего спутника. Они с Зораном встали.

– Представляю вам человека, недавнему знакомству с которым я безмерно рада, ибо нахожу его более чем интересной личностью. Зоран из Норэграда. Странствующий детектив. Профессия его темна и опасна, а ее роль в людских судьбах чрезвычайно велика, но сокрыта от чужих глаз.

Чародейки смотрели на него с любопытством, мореплаватель Третис – с одобрением, художник Аскельт – равнодушно, а остальные – надменно.

Мнимый детектив поклонился, и они с Аделой снова сели за стол.

На протяжении следующего часа собравшиеся за столом вели оживленные беседы. Зоран, будучи не очень словоохотливым человеком, общался, по большей части только с Аделой, которая почти все время разговаривала с другими чародейками, лишь изредка от них отвлекаясь.

Зоран обратил внимание, что Адела и сидящая напротив чародейка с каштановыми волосами, которую, как оказалось, зовут Кинаэль, периодически бросают друг на друга полные ненависти взгляды, однако, не смотря на это, приветливые улыбки с их красивых лиц упрямо не сходят.

«Змеиное логово».

Спутником Кинаэль был Мерелис Тод, верховный судья из знакомой Зорану и далеко не освобожденной от преступности Трезны.

Сам Мерелис при этом пышными речами убеждал всех в обратном, приводя статистические данные:

– Без ложной скромности заявляю, что за время моего нахождения в должности уличная преступность в Трезне снизилась на пятьдесят шесть процентов! А соблюдение налогового законодательства и вовсе находится на особом контроле!

– А что стало с вашим градоначальником? С бароном Друнвельдом фон Рериком? – поинтересовалась Тэя.

Зоран заметил, как Мерелис слегка побледнел и замешкался.

– Эээ… он скончался… скоропостижно. Проказа, знаете ли. Смерть Друнвельда – воистину черная страница в истории нашего города. Вся Трезна оплакивала его. Он был весьма известен тем, что одинаково заботился как о знати, так и о простых крестьянах и ремесленниках.

Зоран не сдержал смех, но быстро заставил себя успокоиться. Это заметили почти все чародейки и их спутники, в том числе Кинаэль, которая тот час злобно посмотрела на самозваного детектива, но промолчала, увидев как в ответ на нее бросила столь же ненавидящий взгляд Адела.

– Но кого же назначили на пост мэра вместо него? – продолжила интересоваться судьбой Трезны черноволосая чародейка.

– Пока что никого. – отозвался Мерелис.

Беззаботные и полные лжи разговоры продолжались еще около получаса, после этого Тэя громко произнесла:

– Сестры, пора начинать!

«Начинать что»?

Вдруг чародейки практически синхронно хлопнули в ладоши, и свет тотчас куда-то пропал, будто его стерли из этого мира, и стало совсем темно. Зоран огляделся по сторонам и посмотрел вверх, в надежде увидеть полное звезд небо. Но вокруг было лишь черное полотно. Абсолютная, непролазная тьма. И тишина – музыка также перестала играть, а голоса умолкли. Зоран не чувствовал рядом с собой Аделу, но все еще чувствовал под собой стул, что давало понять – он все там же, на лысой горе. Но где тогда Адела? Почему он перестал видеть и слышать? Он ослеп и оглох? Нет, он чувствовал, что это не так. А еще он чувствовал какое-то странное, неведомо откуда взявшееся спокойствие на душе. Кроме того, мышцы перестали ему подчиняться, и он не мог заставить их поднять свое тело со стула, также как не мог ничего вымолвить. Не мог и почему-то не хотел.

Зорану еще не приходилось иметь дело с магией, но сомнений не было – это была именно она.

«Чертово волшебство».

Вдруг он услышал голос. Он не принадлежал какой-то одной из чародеек. Это был голос всех их сразу и нотки Аделы тоже в нем присутствовали. Не хор, а один голос, слитый воедино из семи других. Семикратно властный, семикратно звонкий, семикратно сильный и необычайно прекрасный, но при этом довольно пугающий и доносившийся будто из другого мира.

– Говорите. Правду. – повелевающе сказал голос.

И вдруг Зоран почувствовал, что вновь обрел способность говорить. Остальные мышцы все еще его не слушались, но язык так и рвался в бой. Причем Зорана одолевало жуткое желание говорить все, что требует его душа. Только правду. Но он пока что держался и молчал. Остальные спутники чародеек оказались слабее и начали свою невольную, но самую искреннюю исповедь.

– Если честно, – начал полководец Клем Валетудо. – я не думал, что мне придется сидеть здесь со всяким отребьем, вроде этого Третиса и Зорана. Это же просто два безродных болвана, портящих праздник своим видом.

– Если честно, Клем, – парировал его Третис. – мне тоже противно находиться здесь с тобой, псевдогероем. Вместо басен о своих подвигах и «гуманного отношения к пленным» рассказал бы лучше, как ты насиловал женщин в разграбленных тобой деревнях и сдирал кожу с их мужей, если они сопротивлялись.

– Это война! Там нет правил и законов! – огрызнулся Клем.

– А еще мог бы рассказать, как ты, олух, бездарно проигрывая битвы из-за упрямого нежелания слушать своих советников, пытался незаметно сбежать из лагеря, боясь быть убитым или захваченным в плен! Тоже мне вожак! Оставляешь своих людей на произвол судьбы, а сам бежишь как крыса! Только твоим советникам с трудом удавалось тебя остановить, дабы не посеять панику в армии! Да и вообще, кого из них наградили за войну с Южным Альянсом? Никого! А ведь это они ее выиграли! Они, а не ты!

– Я должен был бежать! Должен был! Когда умирают простые солдаты – это одно, они должны умирать, это их долг! Моя жизнь важнее и я должен беречь ее! Я командую дивизией и…и… да откуда ты вообще знаешь все это, мать твою!

– Просто я никакой не торговец, старый ты олух. Я всю жизнь воюю. И тогда воевал, только как наемник, в составе твоей армии. И поражался тому, какой ты осел. Сейчас же я воюю как пират, на море, под началом бесстрашного капитана Скерра Рыжей Ярости. И мы тоже грабим и убиваем, знаешь ли, прямо как ты. Но даже у нас есть некоторые принципы. И мы хотя бы не прикрываемся званиями и медалями. Убийца женщин и детей – значит убийца женщин и детей. Ничто не оправдывает его действий. Даже война. Да, я не благороден. Но и тебе я не позволю называть себя таковым. Ты еще хуже, чем я.