Илья Юдачёв - Хроники ворона [Книга первая] [СИ]

Забежавший на место остановки циркачей в поисках своих коров парнокопытный ловелас снес стол, за которым в этот момент сидели друг напротив друга Зоран и Динкель. Он пробежал прямо между ними, тараня рогами деревянную конструкцию, и они лишь чудом успели отскочить, чтобы их тоже не задело.

– Беги, Динкель! – орал Зоран. – Лезь на дерево!

Ворвавшийся в лагерь бык, возможно, спасал Зорана от потери последних грошей, которые были в его кармане, но для него куда лучше было оставить другу даже последние штаны, чем потерять его.

– Стой, Динкель! Куда ты поперся! Там бык, мать твою!

Но Динкелю было наплевать на предостережения. Он услышал, как где-то неподалеку закричала Флави, и отправился к ней, так как не мог допустить, чтобы его любимой был причинен вред. Однако Зоран подбежал к нему и схватил за руку своей могучей ладонью, намереваясь остановить безумный марш хромого жонглера.

– Отпусти меня, Зоран. Там Флави. – прорычал тот.

Тон Динкеля не терпел возражений. Зоран догадался, в чем дело и передумал мешать своему другу, как бы этого не хотелось. И произнес:

– Я пойду с тобой. Я просто буду рядом на случай, если станет туго.

– Договорились.

Когда они проходили мимо палатки, в которой заночевал глотатель шпаг Престус, Динкель взял со стойки длинное острое орудие этого артиста и, бегло осмотрев, буркнул себе под нос:

– Подойдет.

Флави и Эмиль бежали прочь от преследующего их быка, причем акробат безоговорочно бежал первым, как вдруг путь им преградил Динкель.

– От быка не убежать. Отойдите в сторону и спрячьтесь где-нибудь. – в руках у него была шпага и вечно носимый им алый плащ, который он зачем-то снял.

Пара инстинктивно послушалась жонглера, после чего акробат и Флави разбежались по разным сторонам. Эмиль скрылся за чьей-то палаткой, а девушка спряталась за большим деревянным ящиком и принялась наблюдать за происходящим.

Бык с бешеной скоростью мчался на Динкеля, а тот неумолимо стоял прямо у него на пути, держа перед собой свой алый плащ, за которым была сокрыта от глаз животного шпага.

Когда быку оставалось пробежать каких-то пару метров до решившего, по всей видимости, покончить с собой жонглера, Флави вскрикнула. Ей стало страшно от мысли, что она больше никогда его не увидит.

Тем сильнее Флави обрадовалась, когда увидела, что Динкель с несвойственной калекам ловкостью и даже некой грацией легко увернулся от бодающегося зверя, и от удара последнего пострадал разве что алый плащ, который бык пробежал насквозь.

«Не может быть… он и вправду матадор».

На секунду бык потерялся, пытаясь догадаться, в чем дело. Он вроде как и врезался во что-то, а вроде как и нет. Ощущения были не такими, к каким он привык. Он как будто впечатался рогами не в чью-то плоть, а в воздух. Это было странное чувство, ведь он видел, что за этим красным полотном, так напоминающим кровь, стоял человек. А от него ощущения должны быть совершенно иными. Бык развернулся и не понял, что сделал не так: человек стоял на том же месте, прячась за тем же красным полотном. Никакой паники, никаких смертей и разрушений не осталось позади быка. Это неправильно. Это нужно исправить.

Рогатый снова помчался на Динкеля, и у Флави в этот момент чуть не остановилось сердце. Но храбрый жонглер вновь избежал смерти – это не он сегодня был игрушкой в ее руках, а то огромное яростное животное, которое осмелилось бросить ему вызов и чуть не убило Флави. Это бык, сам того не догадываясь танцевал свой прощальный танец. Но не Динкель Песчаный Шторм.

Хромой матадор вращался, был неуловим как порыв ветра и всякий раз «проваливал» туповатого быка при попытке атаковать.

«Флави смотрит. Я должен сохранять грацию, как бы это ни было трудно».

Флави показалось, что в какой-то момент обезумевший от несостоятельности своих попыток бык все-таки задел Динкеля, попав рогом в левый бок. Циркачка с облегчением выдохнула, когда увидела, что матадор движется по-прежнему ловко, ведь это значило, что она ошиблась. Но тут же у Флави появился новый повод для волнений. После очередной провальной атаки на Динкеля бык на большой скорости влетел в палатку, за которой прятался Эмиль, и было не разглядеть, пострадал акробат от этого удара или нет.

Прошло несколько минут после атаки быком палатки, и он начал заметно уставать. В какой-то момент он остановился прямо напротив Динкеля, всего в паре шагов от него, и уставился на жонглера. Опытный матадор понял: для быка все было кончено.

«Знакомый взгляд. Он устал. Он принял свое поражение и понимает, что его жизнь в моих руках. Нет, я не могу отпустить тебя, потому что в следующий раз, когда ты отдохнешь, ты станешь хитрее. А я ранен, и на второй бой меня сегодня не хватит».

Динкель низко опустил плащ, держа его в левой руке. Бык опустил голову, сопровождая движения плаща взглядом и не обращая тем самым внимания на высоко поднятую правую руку жонглера. Ту, что сжимала шпагу.

Динкель со всей доступной ему скоростью подбежал к побежденному быку, после чего с хирургической точностью вонзил в его тело шпагу аккурат между передних ребер, попадая тем самым в самое сердце. Животное тяжело рухнуло на землю и больше не дышало.

Флави тут же ринулась к палатке, за которой прятался Эмиль, и в который раз за это утро застыла от ужаса: Эмиль лежал, не подавая признаков жизни.

– Нет… нет…

Но когда она склонилась над телом акробата, то вдруг ей на плечо легла чья-то большая, твердая ладонь, после чего циркачка услышала глубокий, низкий голос:

– Не переживай, Флави. С ним все хорошо. Я все время был здесь и видел, как он просто потерял сознание от страха. Бык его даже не зацепил.

Циркачка посмотрела на незнакомца. Им оказался могучий и пугающий мужчина, который в прошлый вечер сидел с Динкелем у костра. Это был друг жонглера, но она никак не могла вспомнить его имя. Он продолжил:

– Вот кто действительно пострадал, так это Динкель. Его ранил бык во время боя. Я сейчас иду к нему. Ты со мной? – на этих словах Зорана Эмиль уже очнулся.

– Флави? Ты здесь? Я намеревался подбежать к тебе, чтобы защитить, как вдруг чертов бык оглушил меня.

Эмиль приподнялся, и на нем не оказалось ни царапины. Флави посмотрела на него, и в ее взгляде не было ничего, кроме равнодушия. Разве что тень презрения вдобавок. Ничего не ответив, она развернулась и пошла в сторону Динкеля, который, тем временем, сидел на земле, опершись спиной о тело быка, и держался за бок.

Зоран проводил ее взглядом. Он знал, что рана у Динкеля несерьезная и хотел оставить двух циркачей наедине, понимая, что его помощь не потребуется и, чувствуя, что Флави наконец-то закончила внутренний спор с самой собой. Закончила и выбрала того, кто ей действительно нужен. Того, кто готов сделать для нее все, что угодно, даже ценой жизни. Того, кого она любит. Однако рядом с Зраном стоял еще и Эмиль. И он вовсе не собирался отдавать Флави жонглеру.