Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

В руках идущего впереди остальных человека – невысокого и жилистого, выбритого наголо мужчины, пытающегося улыбаться, был кошелек Федора, раздувавшийся от содержимого как бы не в два раза сильнее, чем до кражи.

– Молодые люди, доброго вам дня! К нам в бюро находок только что принесли. Возможно, это вы потеряли, – старался быть он вежливым, но с сипловатым голосом это удавалось плохо.

А его опасливо перебегающий на свиту брата взгляд то и дело мрачнел, и человеку приходилось с усилием возвращать улыбку на лицо.

Федор же молчал и смотрел. Я тоже молчал и смотрел. Двое из свиты вообще ничего не умели, кроме как молчать и смотреть, ну и еще держать наш попкорн.

– Вы проверьте, пожалуйста, все ли на месте, – напряженно произнес мужчина, уже не пытаясь изображать радушие, и протянул кошелек нам.

Оживленная же толпа людей, сновавшая рядом, как-то сама собой рассосалась, оставив вокруг нас пустой пятачок.

– Берите деньги, – подал голос стоящий позади него бородач. – Разойдемся миром.

– Молчи!.. – раздраженно прервал его первый. – Мы признаем ошибку. Нас никто не предупредил, что вы здесь. Не будем же винить детей, что у них нет глаз?

– Хочу купить на эти деньги, – качнул подбородком Федор.

– Все бесплатно для тебя, – повел рукой тот. – Выбирай и бери что хочешь.

– Брать не хочу, – настаивал брат. – Купить хочу. Камни, драгоценные. Украшения. Щедро заплачу.

– Нет камней, – стал механическим голос в ответ. – Магазин есть за две улицы от рынка. Покажи, что нравится, – подарю. Или вот, – словно вспомнив, показал он на золотые перстни на левой руке. – Какой нравится?

– Значит, нет, – констатировал Федор, чуть повернув голову вбок.

Затем спокойно забрал протянутый кошелек, вызвав тихий вздох облегчения. Открыл его и, игнорируя деньги, достал черно-белый снимок с изображением молодого и неизвестного мне мужчины, на обратной стороне которого был изображен абстрактный блекло-синий знак – словно выцветшая от времени печать. Федор обернулся вокруг себя, приметил ларек в паре шагов и положил фото прямо на него, а кошелек отправил себе в карман.

– Он придет за этим фото, – произнес он замершим мужчинам и потерял к ним интерес. – Пойдем, – сказал мне брат и двинулся к выходу с рынка.

Но был аккуратно перехвачен представителем «администрации», в глазах которого явно плескалась паника.

И даже ладонь свитского, на всякий случай аккуратно зафиксировавшая представителя за горло сзади, не помешала тому постараться аккуратно подхватить брата за локоток и попытаться заглянуть в глаза.

– Тут камней нет. Но там, – указал он взглядом в закрытый павильон овощного рынка, протянувшийся с края торговых рядов, под небольшой вывеской «Восточные лакомства» над воротами, – там есть. Но то место не мое! Только фото забери. Красивое, вдруг потеряется, а?..

И был он достаточно убедительным, чтобы Федор замедлил шаг.

По счастью, фото еще не смел ветер и не забрал случайный любопытствующий прохожий. Да и переговорщик был достаточно разумен, чтобы предложить себя в качестве гида, а не оставлять дело на самотек или перекинуть проблему кому-то еще. Только был он каким-то квелым, даже отметив, что фото отправилось обратно в кошелек. Остальные же его сотоварищи дружно отвернулись и покинули нас не попрощавшись. Во взглядах их, бросаемых на нашего спутника, было только осуждение.

– Кто хозяин павильона? – уточнил я, сопоставив их настроение и взгляды.

– Я не знаю, – дернул тот плечом. – Пойдем.

– Они вас как будто похоронили, – прокомментировал Федор поведение спешно удаляющихся людей.

– Пойдем, – нахмурился тот и зашагал к «лакомствам».

– Что за фото?.. – шепнул я брату.

– Да так, – был он задумчив, – сына нашего общего знакомого. Говорит, похож на отца.

В такие моменты отчетливо понимаешь, что ты вовсе и не странный, и есть люди вокруг куда чудесатее.

– Почему мое фото не положил?

– А?.. – поднял он взгляд.

– Ну, на прилавок. Я тоже могу красиво приходить, – попенял ему.

– Ты ведь уже тут…

– Им же хуже.

– Надо приходить долго ! – наставительно произнес Федор. – Без сроков и точного графика.

– Как старость?

– Ага. Так страшнее.

– Учту, – проворчал я, заходя под ржавую арку входа.

В лицо дохнул аромат специй и приторной сладости, волна тепла и нечто такое, от чего хотелось оглушительно чихнуть, но еще через пару вздохов все это стало уже привычным, хотя и необычным фоном.

Торговые ряды тут составляли выставленные змейкой – от края до края широкого зала – столы, на которых были выложены инжир, изюм, виноград и еще десятки разнообразных ягод и фруктов, составлявших те самые «сладости» наравне с рахат-лукумом и весовой халвой, орехами и дынями. А за прилавками стояли совсем уж колоритные личности, неведомо как переместившиеся со своим товаром с Ближнего Востока в столицу северной империи. Или же то местные и даже коренные, но не отступившие от традиционных нарядов и головных уборов из белоснежной ткани, намотанной на головы.

Вокруг так же ходили обычные покупатели, приобретали обычные товары, и не было ничего особенного или таинственного в атмосфере восточного базара, манере торга и расхваливания товара. Где-то над головой гудели тепловые вентиляторы, разбавляя шумом лопастей эхо общего гомона, и только сопровождающий напоминал, что тут не все так благолепно, как кажется на первый взгляд.

– Вам плохо? – спросил нашего гида Федор.

Был тот сероват – что особенно четко проявилось, когда мы все-таки вошли в зал. Будто спонтанное решение более не казалось ему удачным.

– Нам сюда, – насупившись, уклонился тот от ответа и зашагал к дальнему, самому невыгодному для торговли ряду в самом конце зала.

А там остановился возле первого же продавца лакомств, выглядевшего мудрецом, неведомо как сменившим профессию, или же профессиональным жуликом, косящим под мудреца.

– Покупатели, – коротко кивнул ему наш сопровождающий, повернулся и быстро зашагал наружу.

– Есть сладкий рис, есть финики, – улыбнулись нам уголками губ и продемонстрировали товар.

– Есть что-нибудь сверкающее на свету? – уточнил Федор.

– Мм… насколько ярко сверкающее?

Я молча зажег звездочку над ладонью и продемонстрировал.

– Настолько яркого нет, – задумчиво огладил тот бороду, не выказывая и тени испуга. – Но, может, что-то из этого вас заинтересует?

Затем убрал руку под прилавок, а когда вновь показал ее – на ладони лежала целая россыпь малых и больших камней – агатов и изумрудов, аметистов и хризолитов чистой воды… разбавленных самым обыкновенным изюмом.

– Попробуйте, – щедро предложил он.

А Федор разом напрягся, прикипев взглядом, казалось, ко всем камням сразу. Красивым, большим камням, пусть и без огранки. Явно диким, без единого документа – но прекрасным даже без «Искры Души» внутри.