Владимир Ильин - Напряжение сходится [litres]

Вновь Аймара Олланта занял кресло рядом с телефонной трубкой, отогнав слишком молодых и горячих – даже если тем шел пятый десяток лет. Раз продолжают думать титулом и рангом, игнорируя простые истины, то пока что они слишком молоды, недостойно молоды…

Никто в этой части земного шара не обязан знать, насколько вы могущественны, богаты и имениты. Все, что может объединить до того незнакомых людей, – это эмоции от горя потери, ощущаемые одинаково всеми людьми, вне зависимости от их происхождения и боевого ранга. Его сын желал разговаривать с самым главным, а вот Олланта искал союзника за напряженным и неуверенным голосом авиадиспетчера.

Великий человек совершенно не боялся показаться слабым, старым и уставшим. Патриарх рассказывал все как есть, говоря просто как дед, желающий вернуть внучку домой. Он спокойно давал клятву за себя и своих людей, гарантируя безопасность, хотя чувствовал изумление от своих людей рядом: патриарх редко давал слово даже императорам. Кто-то произнес вслух, что даже и одного аэропорта этому городу будет много.

Но в итоге – им дали зеленый коридор. А когда самолеты остановились после рулежки возле здания терминала, вышло так, что даже самым агрессивно настроенным членам карательной команды стало неловко.

Их встречали у трапа – с эмоциями, как встречают близких родственников, попавших в беду. Им заглядывали в глаза, аккуратно брали за руку, пожимая, словно боялись передавить, – и массивный мужчина в военной форме с большими звездами на погонах заверил с деликатностью, которую искренне пытался передать переводчик принимающей стороны, что им окажут всю возможную помощь. Более того, сам герцог уже в курсе и скоро лично прибудет.

Только, будьте так добры, выберите двух или трех представителей для решения формальностей; совсем не нужно всем – трем десяткам боевиков и полусотне технических специалистов и дознавателей – ожидать в общем зале, раз небо в Россию совсем скоро откроют. Олланта и Катари переглянулись и согласились с этим доводом, проследовав за встречающей процессией к отдельному входу в терминал – для высокопоставленных гостей.

Их обгонял тихий шепот сочувствия – открывающий перед ними двери, расчищающий путь и смотрящий без насмешки и праздного любопытства вслед двум седовласым господам в красно-бело-золотых накидках. За шесть сотен шагов по холлу, затем на лифте и до отдельного помещения в ВИП-зале – ни одной фальшивой улыбки, обязательной в иных местах по корпоративным стандартам. Только деловитость, серьезность, тревога и искреннее желание помочь.

Краем глаза увиденное табло пестрело красными линиями задерживающихся или отсроченных вылетов – и даже некое неудобство посетило Олланта. Хотя конечно же ситуация с рейсами была вызвана соображениями безопасности, а не отражала уважение к Аймара, ради которых заблокировали всех остальных. Но в этом-то и дело…

Им предоставили довольно симпатичную комнату, отделенную от общего зала высокими стеклянными стенами, нижние полтора метра которых были матированы и скрывали от остального пространства. Шесть на восемь метров доступного помещения занимали два жестковатых дивана с подушками и установленный между ними стол, выполненный будто бы из среза векового дерева – кольцевые меры лет были запрятаны под тонкий слой прозрачного лака. У дальней стены над головой еле шелестел звуком большой плазменный телевизор, прикрепленный к кронштейну на бетонной колонне.

– Консул Российской империи уже едет, – перевел молодой юноша в дешевеньком сером костюме, делавший два шага за то время, когда генералом Александром Рогволдовичем, шефствовавшим над аэропортом, делался один, – герцог будет в это же время.

Постановка фразы ставила вопрос о формате приема, а демонстративное отсутствие инициативы разрешало гостям самим выбрать, в каком порядке и с кем им лучше встретиться в первую очередь.

– Я бы желал переговорить с консулом, – на мгновение переглянувшись, произнес за двоих Олланта. – Мой сын, глава клана Аймара, будет рад встрече с вашим господином.

– В таком случае прошу вас располагаться, – указал ему генерал на предоставленную гостям обстановку. – Переводчик останется с вами. Понадоблюсь я – вызывайте через него. Мы вместе с уважаемым Аймара Катари и герцогом будем недалеко, в этом же крыле. Если у вас появятся разногласия с консулом…

– Мы благодарны, – кратко вымолвил Олланта, дождался перевода и слегка наклонил голову.

И это действительно была правда.

Олланта встретил взгляд сына и напутственно смежил веки, отправляя его на встречу с хозяином этих земель. Кроме слов приветствия нужно передать подарки, прихваченные из самолета, – и делать это должен нынешний глава клана.

Когда сын с генералом ушли, патриарх расположился на краешке дивана, выдерживая идеальную осанку, и приготовился терпеливо ждать – прошло уже пять дней ожидания, и если к ним добавятся еще несколько… то главное – чтобы они нашли тех, кто сторицей заплатит за каждый час, минуту и секунду. Переводчик остался стоять в ожидании работы, хотя его в любом случае выставят первым и разведка герцогства не получит ни слова от грядущей беседы.

Так и получилось – у консула был свой переводчик, мужчина лет тридцати в форме кадрового военного с цепким взглядом, прекрасно знавший английский, которым Олланта также в совершенстве владел. А еще до начала беседы, после дежурных приветствий и рукопожатия, по инициативе консула на столешницу легла антрацитового цвета пирамидка, убившая любую возможность прослушивания. Хотя в общем-то Аймара нечего было скрывать.

Посольский думный дьяк Заборовской Алмаз Семенович, в имени и титуле которого Олланта с маху запутался, пытаясь отличить одно от другого, к счастью, попросил звать себя просто Алмазом Семеновичем.

Был он шестого десятка лет, серьезного и умного облика человеком – чуть поседевший, с невысокой прической, зачесанной назад и вбок, в старомодном коричневом костюме в темную полоску, из которого выглядывали безукоризненно белоснежная сорочка и строгий галстук с золотым зажимом. Длинные пальцы пианиста, украшенные гербовым перстнем, удерживали тонкую укладку бумаг, извлеченную из кожаного портфеля, отставленного на диван. Еще до начала беседы укладка легла на стол, рядом с ней были неспешно разложены писчие приборы, футляр с очками и солидного вида книга, на обложке которой на двух языках было написано: «Законы Российской империи. Краткий справочник путешественника».

И только после этого не особо затяжного – всего на пару минут – ритуала, на Олланту посмотрел взгляд чуть блекловатых синих глаз. Спокойный, как у ветерана, вновь вставшего в первую линию – и осознававшего, что за ним еще десяток таких же. Нет смысла пугать и пытаться купить. Да, его можно ликвидировать – но какой смысл, если придет такой же?