Джон Норман - Мечники Гора

— Сесилия, — сказал я.

— Господин? — отозвалась она.

— Иди в каюту, — велел я, — сними всю одежду, полностью, и ложись на койку. Жди меня.

— Да, Господин, — кивнула она и, подскочив, поспешила к сходне.

— Сесилия, — остановил я её на полпути.

— Да, Господин? — обернулась девушка.

— Сначала выложи плеть, — приказал я.

— Да, Господин! — выдохнула она, и побежала по сходне.

У меня не было никакого намерения использовать плеть в данный момент, но этот маленький ритуал оказывает своё влияние на рабыню и, напоминая ей что она — рабыня, высвобождает её и готовит для использования. Иногда, во время использования рабыни, можно спросить: "Ты видишь плеть?". "Да, Господин, — может ответить девушка, — она висит на своём крюке". "Ты хочешь, чтобы она осталась там?" — можно задать следующий вопрос. "Да, Господин", — поспешит заверить она. "Достаточно ли Ты отзывчива?" — можно спросить далее. "Я надеюсь, что господин мог бы быть доволен мною", — стонет она. "Превосходно", — скажет хозяин. "Да, Господин, — вскрикнет рабыня. — Да, Господин! Да, Господин!". Возможно, после этого её рот придётся закрыть ладонью, чтобы заглушить её крики, которые могут стать навязчивыми. Безусловно, часто приятно слушать её крик, плачь и стоны, когда она беспомощная в ваших руках, теряет себя в экстазе, не поддающемся контролю.

— Джейн, — сказал Пертинакс, — иди в мою каюту, выложи плеть, а затем жди меня голой на койке.

— Да, Господин! — радостно воскликнула его Джейн, и поспешила вслед за Сесилией.

Для рабовладельца весьма обычно приказать своей рабыне ждать его голой на мехах. Ожидание и нагота, отлично напоминают ей, что она — рабыня. К тому же, когда он приходит, она уже нагрета, переполнена потребностями и готова к нему.

А если плеть под рукой, то тем лучше.

— И что? — спросил Пертинакс, поймав мой взгляд.

— Ничего, — улыбнулся я.

— Она — рабыня, — пожал он плечами.

— Вот и не забывай об этом, — посоветовал я.

— Не забуду, — буркнул мужчина.

— А Ты смог бы использовать плеть на ней? — полюбопытствовал я.

— Конечно, — кивнул он.

— Превосходно, — улыбнулся я. — Жаль только, что она принадлежит Лорду Нисиде.

— Я прекрасно знаю об этом, — проворчал Пертинакс.

— Как по-твоему, из ней получится хороший подарок для сёгуна? — поинтересовался я.

— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — Возможно.

— Возможно, Ты тоже не отказался бы принять её как подарок, — предположил я.

— Она с Земли, — буркнул он.

— Некоторые из самых прекрасных подарков доставляют с Земли, — заметил я.

Меж тем лодка пересекла реку и ткнулась носом в берег немного ниже причала.

— У них там какой-то груз, — прокомментировал я. — Что-то под брезентом.

С того места где ещё недавно возвышалась огромная конструкция, в которой строилось судно Терсита, продолжали вырываться языки пламени и снопы искр. Ветер подхватывал эти искры и нёс их в нашу сторону.

— Я опасаюсь за причал, — сказал Пертинакс.

Я кивнул. Действительно, дальний конец причала начинал дымиться. Но там стояли несколько пани.

— Смотри, — указал Пертинакс направо, в сторону на дальнего от нас и от огня конца причала, над которым вздымался форштевень огромного судна.

— Замечательно! — улыбнулся я.

Это появилась свита Лорда Нисиды, телохранители, несколько офицеров и две контрактных женщины, которыми, несомненно, были Сумомо и Хана.

Я вздохнул с облегчением, увидев самого Лорда Нисиду живым и здоровым. Признаться, я боялся худшего.

— Давай встретим его, — сказал я. — А потом поднимемся на борт.

Поёжившись, я плотнее запахнул свой плащ.

Теперь я ожидал услышать ещё один свист с палубы юта, который станет заключительным сигналом, предупреждением об отшвартовке.

Позади приблизительно ярдах в пятидесяти от кормы корабля, над причалом взвилось пламя. Дурные предчувствия Пертинакса теперь были вполне оправданы. Впрочем, корабль вот-вот должен был отойти от причала.

Пронизывающий восточный ветер отчаянно трепал мой плащ. Его порывы гнали по реке волны, с плеском бившие в левый борт судна. Я видел бревно плывущее по течению, принесённое откуда-то из верховий.

Сопровождаемый Пертинаксом я направился к другому концу причала.

— Приветствую, — поздоровался я с Лордом Нисидой.

— Приветствую, — сказал тот, — Тэрл Кэбот, тарнсмэн.

— Вы ожидали, что я буду здесь? — поинтересовался я.

— Конечно, — вежливо ответил даймё. — Вам любопытно, Вы хотите сопровождать кавалерию, Вы находите трудным сопротивляться неизвестности, Вы не желаете свернуть с дороги, ведущей к приключениям. Это черты характера, с которыми мы пани хорошо знакомы. А ещё Вы интересуетесь далёким берегом.

— Верно, — улыбнулся я.

— Если бы я не был уверен в этом, — заметил он, — вас бы уже убили.

— Я понимаю, — усмехнулся я, и все вместе направились к сходне.

Наверху по сторонам от сходни уже стояли матросы, с канатами и блоками, готовые втянуть сходню внутрь, после чего люк будет закрыт и обтянут.

— Зима ещё не началась, — сказал я, — но лёд на реке есть уже сейчас.

— Верно, — согласился Лорд Нисида.

— Ваши контрактные женщины замёрзли, — заметил я,

Действительно, Сумомо и Хана, стоявшие позади, даже притом, что были укутаны в тёплые одежды, выглядели несчастными.

— Они предпочитают более умеренный климат, — констатировал Лорд Нисида.

— По крайней мере, вам не придётся зимовать у реки, — усмехнулся я.

— Я тоже не слишком радуюсь этому климату, в это время года, — признался он.

— Боюсь, Тасса в это время года обрадует вас ещё меньше, — предупредил я его.

— Я думал, — сообщил даймё, — что к этому моменту Вы уже будете на борту.

— Я ждал Вас, — пояснил я.

— Понимаю, — кивнул он.

Я пришёл к выводу, что он был чем-то недоволен.

— Лорд Окимото уже на борту, — сообщил я ему.

— Замечательно, — сказал Лорд Нисида.

— Ну так что, мы поднимаемся? — спросил я, кивая на сходню.

Восточная треть причала уже была охвачена огнём.

Наверху, моряки, не без беспокойства следили за продвижением пламени.

Лорд Нисида указал своей свите, что те должны подняться на борт. Конечно, Сумомо и Хана тут же поспешили по сходне наверх. Ито задержался на мгновение, но жестом даймё был послан вперёд.

Лорд Нисида и мы с Пертинаксом остались одни у правого угла сходни, поднимающейся вверх и исчезающей в лацпорте, расположенном недалеко от середины судна.

Оглянувшись на берег, я отметил, что брезент в лодке отброшен в сторону. Оказалось, что под ним скрывались несколько, стоявших на коленях, съёжившихся, жалких фигур. Они и были тем грузом, который был доставлен с другого берега реки. Мужчина, сидевший на носовой банке, резко потянул цепь, и первая из фигур была вздёрнута на ноги. Следуя за натяжением цепи, она шагнула к борту, запнулась и беспомощно перевалилась через него, упав на песок. Другие фигуры одна за другой были подняты, вытащены на берег и поставлены на колени в линию вдоль берега. Первую фигуру, упавшую на влажный холодный песок, и всё ещё лежавшую там, съёжившуюся, испуганную, боящуюся даже пошевелиться, схватили за правое плечо и поставили на коленям вместе с остальными. После этого все коленопреклонённые фигуры были скованны друг с дружкой цепью за шеи. Руки они держали за спинами, несомненно, по причине наручников или шнуров. Интересно, что головы у всех были скрыты под рабскими капюшонами. Носитель такого аксессуара полностью дезориентирован, беспомощен и зависим от того на чьём попечении находится.