Джон Норман - Приз Гора

«Что случилось со мной, — думала Эллен на ходу. — Именно так водят рабынь. Как подходяще для меня то, что я — рабыня! Радуйтесь, Мир из Ара. Вы сделали это со мной. На мне клеймо. Я идентифицирована, отмечена как движимое имущество».

Вдруг рука, большая мужская рука, легла на её шею под кольцом поводка, останавливая её. Эллен замерла. Ей пришло в голову, что она стояла красиво, выпрямившись, как и положено стройной рабыне.

«Как естественно я стою таким образом, — подумала она. — Конечно, ведь меня этому учили. Отныне, это часть меня. Мне больше не позволена неряшливость поз. Как презирали бы меня мои сёстры по идеологии, увидев, что я стою так красиво. Впрочем у меня нет никакого выбора, ведь я — рабыня. Поживи они под угрозой удара плети, и они тоже быстро научились бы так же стоять, и принять свою красоту, и следить за тем, чтобы она была хорошо показана, потому что рабовладельцам нравится видеть её такой. Мы принадлежим им. Мы их собственность».

Поводок на мгновение повис перед ней, а потом у неё перехватило дыхание, поскольку она перестала чувствовать землю под ногами, взлетев в воздух, легко подкинутая вверх. Полёт, как обычно оказался коротким и закончился на плече мужчины. Её голова снова повисла за его спиной, в том положении, в каком обычно несут рабыню. Затем, придерживая её на плече одной рукой, мужчина начал подниматься вверх, судя по всему, по лестнице или чему-то подобному. Шёл он осторожно и, несомненно, использовал вторую руку, чтобы поддерживать равновесие при ходьбе. Через некоторое время, Эллен начала тревожить длительность подъёма, и она начала, шаг за шагом, считать ступени или перекладины. С момента начала отсчёта мужчина миновал больше трёхсот таких ступеней. Она чувствовала как под ударами сильного ветра, гулявшего на этой высоте, мужчина покачивался, а дважды он за время подъёма он даже останавливался, пережидая особенно жёсткие порывы ветра. Порой Эллен боялась, что их может просто сбросить с лестницы. Голоса теперь слышались где-то далеко внизу, и чем дальше они поднимались, тем слабее долетал до них шум улиц.

Наконец подъём закончился. Девушку снова поставили на ноги, и порыв ветра тут же плотно прижал кожу капюшона к её лицу. Затем нескольких ярдов её вели по какой-то открытой всем ветрам, плоской поверхности. Но внезапно ветер прекратился, а под ногами зашуршала солома, усыпавшая деревянный пол некой комнаты или помещения. Пройдя ещё пару шагов, Эллен была поставлена на колени. Она в испуге плотно сжала ноги, надеясь на то, что разрешат быть рабыней башни. Но почти немедленно мужская нога, судя по всему, обутая в тяжёлую высокую сандалию, пинком раскинула её колени широко в стороны, а затем мужчина пнул её ещё раз, вынуждая расставить ноги ещё шире. Теперь у Эллен не осталось никаких сомнений относительно тех услуг, которые будут требоваться от неё в этом месте.

«Да, Мир из Ара, — подумала она. — Я должна быть рабыней для удовольствий мужчин. Но, несомненно, также и рабочей рабыней. Это явно не похоже на какой-либо дворец, особняк, роскошные апартаменты или жилище некого богача. Вы продали меня с обычной полки бедного рынка в качестве самой низкой рабыни, Господин Мир. У вас хорошо получилось отомстить мне».

В этом месте, несмотря на его открытость, ощущался сильный запах, которого она никак не могла идентифицировать. Единственное, что приходило ей в голову, так это то, что так может пахнуть некое живое существо или организм.

Кто-то присел перед ней, и Эллен почувствовала, что он отстегнул поводок от кольца, а мгновением спустя исчез шнур, связывавший её запястья. У неё едва хватило времени, на то чтобы с благодарностью потереть запястья, прежде чем она была грубо схвачена за левое плечо, вздёрнута на ноги и отведена в сторону. Как только мужчина остановил её, он свёл ей руки спереди и связал кожаным ремнём, мгновением спустя Эллен услышала шуршание и стук над головой, словно через балку была переброшена верёвка. А затем её связанные руки потянуло вверх, пока она вытянулась в струнку, касаясь пола только кончиками пальцев ног.

— Пожалуйста, нет, Господин! — всхлипнула Эллен, и в следующий момент её спина взорвалась болью, а из горла вырвался дикий вопль.

Она получила десять ударов пятиременной гореанской рабской плетью. Она плакала, кричала, протестовала, просила, умоляла, изворачивалась, крутилась, дёргалась, выгибалась на верёвке, иногда сгибая колени и отрывая ноги от пола, зависая в воздухе. После десятого удара девушка беспомощно обвисла, задыхаясь от боли и вздрагивая от рыданий. Её колени были подогнуты, и вся масса тела приходилась запястья, стянутые ремнём.

Но вот ремень, отвязанный от крюка или кольца, к которому крепился, прошуршал по балке, и Эллен рухнула на колени, прижимая к груди связанные руки.

Теперь она точно знала, что это было место, в котором она будет хорошо повиноваться, место, в котором она каждой клеточкой своего тела должна всеми силами стремиться к тому, чтобы не вызвать ни малейшего неудовольствия у этих людей.

Буквально кожей ощутив, что перед ней кто-то стоит, Эллен протянула вперёд связанные руки и, коснувшись мускулистой ноги, она склонила голову и прямо через кожу прижалась к ней губами.

Однако долго ей этим заниматься не дали и, схватив за руки, оттащили на несколько шагов в сторону и бросили животом на какую-то гладкую, округлую кожаную поверхность. Похоже, это был своего рода артефакт, у которого сбоку имелись кольца. Эллен испуганно вскрикнула, почувствовав придавившее её мужское тело.

Он был с ней недолго, фактически, всего несколько мгновений.

А потом, мужчина повернул её на бок и, сбросив в солому, развязал ей руки, но, немедленно, завернув их назад, набросил на её запястья браслеты рабских наручников. Послышался скрежет цепи и тяжёлый ошейник, к ней присоединённый, с металлическим щелчком сомкнулся на шее Эллен.

Послышались тяжёлые шаги и стук двери, она, рыдавшая под капюшоном, поняла мужчина ушёл.

Спустя некоторое время, перевернувшись на бок, Эллен подёргала руками, а потом и ощупала наручники. Сталь отлично сидела на ней. Устройства из зубчатых дужек и защёлок, плотно охватили её запястья. Простое, надёжное и эффективное устройство. У неё не было ни малейшего шанса стянуть браслеты с себя. Они были сделаны не для того, чтобы рабыня могла избавиться от них.

Какое-то время Эллен без движения лежала на соломе. Она полагала, что мужчина ушёл, но не знала этого наверняка. А что, если мужчина подсматривал? Она знала какой эффект может произвести на мужчину наблюдение за голой, связанной женщиной, даже такой как она, наполовину утонувшей в соломе, в которую она была сброшена. Рабыня лежала, напуганная, избитая, взятая, пытаясь постичь то изменение, что произошло в её жизни.