Джон Норман - Приз Гора

Думаю, что даже землянин, из тех, что никогда не допускал даже мысли о возможности женского рабства, если, конечно, таковые существуют в природе, или даже не представлял себе особенную для него женщину, лежащей раздетой и связанной по рукам и ногам на коврике в ногах его кровати, беспомощной и дрожащей от страха, увидев это, смог бы понять значение этого положения. Уверена, это заставит его задуматься о таких понятиях как женское рабство, подчинение, повиновение и неволя. Не могло ли случиться так, этот вид или образ, подобно вспышке молнии ослепил бы его, изменив навсегда, высветив для него возможность, которая могла бы превратить его из распропагандированной, управляемой, послушной марионетки, стремящейся ублажить тех, кто втайне ненавидит и презирает его и мужчину в нём, в человека внезапно пробудившегося, внимательного к далёким крикам, услышавшего давно молчавшие барабаны, узнавшего о приливах и отливах, о временах года и движении планет, о правде природы?

Кроме того, конечно и очевидно, эта позиция позволяет легко накинуть наручники на запястья рабыни.

— Обычное клеймо кейджеры, — заметил мужчина.

— Низкая рабыня, — добавил другой.

— Точно, — поддержал его третий.

Тот из них, что потребовал показать клеймо, махнул рукой, и Эллен немедленно вернулась в первую позицию.

— У неё есть номер лота? — поинтересовался второй.

— Да, — ответил ему первый, склонившись над ней, — сто семнадцать.

— Низковато для такой как она, — буркнул Мир.

Эллен от обиды прикусила язык.

— Кто послал тебя? — спросил первый из них.

— Никто, Господин, — ответила напуганная Эллен. — Я шла к маркитантам с поручением, доставить ещё вина к стойке, к которой я приписана.

Зверь за её спиной снова что-то проговорил или прорычал.

— Ты следовала за нами, — сказал второй мужчина. — Ты пряталась снаружи.

— Говори, кто послал тебя? — надавил первый мужчина.

— Никто, Господин, — поспешила заверить его девушка.

— Давайте просто перережем ей глотку, — предложил второй.

Раздался короткий рык одного из животных, сидевших в кругу.

— Вы сможете поесть позже, — сказал зверю один из мужчин, а потом, повернувшись к остальным, пояснил: — Кардок проголодался.

— Она должна быть чьим-то инструментом, — заявил первый из них. — Ничего, пытка развяжет ей язык.

— Вряд ли она знает, чьим инструментом является, — раздражённо проворчал второй. — Наши враги проницательны. Если они и общались с ней напрямую, то делали это по-хитрому, либо она была в капюшоне, либо они в масках.

Один из монстров, глядя на Эллен, высунул длинный язык из пасти и провёл им по своим клыкам. Мех на нижней челюсти зверя влажно блеснул от стекавшей по нему слюны.

— Давайте лучше убьём её, — предложил третий, в голосе которого слышалась тревога.

— В лагере будет трудно избавиться от тела, — заметил второй.

— Тогда сначала связать её, заткнуть рот и унести подальше отсюда, — настаивал третий.

Один из зверей, тот, что пристально разглядывал Эллен, опять проворчал.

— Её можно съесть, — сообщил мужчина, в обязанности которого, похоже, входило токование гортанные звуков монстров. — А кости, разобранные, расколотые и раздробленные можно будет прикопать.

— Правильно, прямо здесь, внутри шатра, — поддержал эту идею третий.

— Пожалуйста, не надо, Господа! — заплакала Эллен.

— Ты думаешь, твой жизнь чего-то стоит? — спросил первый.

— Она ценна для меня, Господин, — всхлипнула рабыня.

— Это точно, — усмехнулся он. — Даже жизнь урта достаточно драгоценна для него самого.

— Впрочем, жизнь рабыни, — сухо заметил Мир, — может иметь некоторую ценность, в целом незначительную, для рабовладельца.

Эллен бросила на него дикий взгляд полный благодарности.

— Полагаю, Ты хотела сказать именно об этом? — уточнил Мир у неё.

— Да, да! — воскликнула девушка.

— Просишь ли Ты сохранить тебе жизнь? — поинтересовался он.

— Да, Господин!

— И Ты просишь разрешить тебе ублажать и служить всеми и любыми способами? — спросил Мир.

— Да, Господин!

— В любой степени интимности? И как самая никчёмная и презренная из рабынь?

— Да, Господин! — заверила его она, и увидела, что мужчина высокомерно улыбаясь с презрением смотрит на неё сверху вниз.

Какой оскорблённой ощутила себя Эллен в это мгновение. Она упустила голову, уставилась в землю, чувствуя себя безжалостно пристыженной. Да, она просила его как рабыня, и понимала при этом значение каждого слова, которое сказала! И что с того? Она была рабыней!

— Рабыни дёшевы, — проворчал первый из мужчин. — Мы можем заполучить любую такую или даже лучше.

— Пожалуйста, Господин, — посмотрев на него, взмолилась Эллен.

— Что Ты видела? — осведомился Мир.

— Ничего, ничего, Господин! — ответила она.

Мир быстро наклонился и ударом тыльной стороны ладони сбил её с колен на землю. Эллен быстро, чувствуя кровь на разбитой губе и слезы, стекающие по горящей от удара щеке, вскарабкалась на колени. Рабыня не теряет время в таких ситуациях. Она посмотрела на ударившего её мужчину, сквозь слёзы, застилавшие её глаза.

— Я видела животных, Господин, — сказала Эллен. — Но я не понимаю ничего из того, что видела!

— Кто послал тебя? — снова пристал к ней первый мужчина.

— Никто, Господин, — ещё раз попыталась убедить его Эллен.

— Многие здесь видели таких существ, как наши друзья, — пожал плечами второй мужчина, — и даже не в клетках, скажем, выступающими на ярмарках и в цирках.

Одно из животных угрожающе зарычало.

— Их появление в таких местах, — меж тем продолжил мужчина, — скорее полезно для нас, и позволяет под этой маскировкой появляться где угодно, и не вызывая подозрений налаживать нужные нам связи.

Животное откинулось назад, и Эллен заметила, что его гнев успокоился.

— Почему Ты следовала за нами? — поинтересовался Мир.

— Я шла по поручению, Господин, которое вело меня в этом направлении, — объяснила она и, опустив голову. — А потом, я увидела вас, Господин.

— Ты видела меня в лагере? — уточнил Мир.

— Да, Господин, — кивнула девушка.

— Значит, увидев меня снова, Ты последовала за мной сюда?

— Да, Господин, — подтвердила она.

— Почему? — спросил её бывший хозяин.

Эллен пристыжено опустила голову.

— Такое впечатление, что Ты знаешь эту рабыню, — заметил один из мужчин.

— Да, — не стал отрицать Мир. — Именно в моём доме она была заклеймена и получила первый ошейник.

— То есть, она когда-то тебе принадлежала? — удивился мужчина.

— Совершенно верно, — подтвердил работорговец.

Эллен не поднимала головы, уставившись в землю. Всё правильно, Мир был её первым господином.

— Она — варварка, не так ли? — уточнил его собеседник.