Джон Норман - Приз Гора

— Комната превосходна, — ответила она молодому человеку, который, впрочем, молодым только выглядел.

Они сидели в двух мягких креслах лицом друг к другу.

— Понимаю, что всё это время Вы провели в закрытом помещении, — сказал он, — но возможно Вы заметили разницу в воздухе.

Женщина кивнула. Возможно, здешняя атмосфера была более насыщена кислородом, чем это имело место в её прежнем мире. Или быть может, что не менее вероятно, она просто не была настолько загрязнена и отравлена, как воздух на Земле. Как резко оживило это её чувства! Наверное, когда её прежняя планета была молода, подумалось ей, на ней должно быть дышалось примерно так же, и воздух походил на этот.

— Еда вас удовлетворяет? — продолжил он опрос.

— Да, — заверила его пожилая женщина.

Пища, приносимая ей, была простой, но очень вкусной. А ещё она была свежей, не сублимированной, не хранившейся в течение многих дней или недель в морозилке, а по-настоящему свежей. Насколько она могла судить, продукты были собраны не раньше утра того дня, когда ей их приносили. Иногда складывалось впечатление, что на них ещё не успели просохнуть капли росы. Кроме того, она не сомневалась в том, что фрукты и овощи не были пропитаны консервантами или покрыты ядами, препятствовавшими поражению насекомыми. По крайней мере, у них не было никаких посторонних запахов и привкусов, вроде химикатов или несвежести. Хлеб, судя по всему, покинул печь не больше часа назад. Правда, из питья ей давали только воду, но эта вода казалось такой, как будто её только что набрали в неком тайном источнике, затерянном в глухом лесу, или быть может, её принёс пастух, зачерпнув из горного ручья.

— А различие в силе тяжести Вы всё ещё ощущаете? — спросил мужчина.

— Больше нет, — ответила женщина. — Это было очень заметно в начале. Теперь же я практически не замечаю этого.

— Это хорошо, — кивнул он, вставая с кресла.

— А когда меня собираются возвратить на Землю? — поинтересовалась она.

— Какими были первые слова, которым вас научили говорить в этом мире? — спросил мужчина.

— Ла кейджера, — сообщила пожилая женщина. — Правда, мне так и не объяснили, что это означает.

— Скажите их чётко, — попросил он.

— Ла кейджера, — повторила женщина. — А что это означает?

— Это — последний раз, когда я навещаю вас в этой комнате, — поставил её в известность мужчина, не обращая внимания на её вопрос. — Ваше лечение начнётся с минуты на минуту. После его начала, по мере его прогресса, уже вас будут приводить ко мне.

— Звучит довольно высокомерно, — заметила она.

— Не высокомерно, а подходяще, — хмыкнул молодой человек.

— Каков будет характер этого лечения? — не удержалась она от вопроса.

— Скоро узнаете, — ушёл он ответа.

— А в чём его цель? — спросила пожилая женщина.

— Скоро узнаете, — повторил он.

— А сколько времени потребуется? — не отставала она.

— У всех по-разному, — всё же снизошёл до ответа мужчина. — Но потребуется как минимум несколько дней. Такие процессы занимают приличное время. Впрочем, большую часть времени, пока будет проходить процесс изменений, Вы будете без сознания. Так будет лучше. Кстати, я решил, что в вашем конкретном случае, что мы разделим весь процесс на четыре основные фазы, каждая из которых для вас будет ясно разграничена, как вам в назидание, так и мне для развлечения. Разумеется, такое разделение несколько произвольно.

— Мне по-прежнему кажется, что Вы безумец! — заявила женщина.

— Лучше, давайте будем надеяться, что пройдёт успешно, — усмехнулся он. — Иногда ведь, бывают и неудачи.

Его признание заставило пожилую женщину вздрогнуть.

— Смотрите в зеркало, очень внимательно смотрите, — посоветовал ей мужчина, и она уставилась на своё отражение. — Быть может это последний раз, когда Вы видите себя.

— Я не понимаю, — задрожала пожилая женщина.

— А в этом и нет никакой необходимости, — заверил её он.

— Пожалуйста, останьтесь! Не уходите! — попросила она, глядя на него через зеркало.

Но он уже подошёл к выходу и, открыв дверь, позвал мужчину стоявшего снаружи, а сам покинул комнату. Как только он ушёл, в дверном проёме появился другой мужчина, которого она прежде ни разу не видела. Он был одет в одежду зелёного цвета и держал в руке небольшой кейс, по-видимому, с инструментами.

Пожилая женщина немедленно повернулась к нему. На её лице застыло испуганное выражение.

— Поза инъекции, — скомандовал вошедший.

— Женщина, — бросил мужчина, небрежным жестом указывая, что она должна встать внутрь жёлтого круга, начерченного на мраморном полу в комнате с высоким потолком.

Свет, падавший из высокого окна, освещал женщину.

Молодой человек, сидевший в курульном кресле, наклонился немного вперёд. На этот раз он был в одежде, в которой она никогда не видела его прежде.

Окинув её пристальным взглядом, он откинулся назад, но глаз от неё не оторвал.

Женщина почувствовала, как её охватывает раздражение. Это курульное кресло было единственной мебелью в комнате, к тому же установленной на возвышении. И ничего такого, на что бы она сама могла присесть. Он, как и предупредил её ранее, больше не пришёл, чтобы повидаться с ней, а вот её саму, действительно привели к нему.

Ей вспомнилось пробуждение, несколько дней назад, когда она медленно и неуверенно выплыла из беспамятства, ощутив, что лежит на некой твёрдой, узкой, похожей на стол поверхности. Но ей едва хватило времени, чтобы прийти в себя и окинуть помещение взглядом, успеть отметить белые стены, полки с инструментами, пузырьками и флаконами, как кто-то подошедший из мёртвой зоны накинул её на голову тёмный, тяжёлый, кожаный капюшон, потом стянул его вниз, полностью закрыв лицо, и застегнул пряжку у неё под подбородком. Оказавшись в темноте капюшона, она почувствовала себя чрезвычайно смятённой, запутанной и беспомощной. Затем её бесцеремонно сдёрнули со стола и поставили на подгибающиеся ноги, очевидно, это было сделано двумя мужчинами, тут же схватившими её под руки, зажавшими с двух боков и потащившими прочь из комнаты. Потом, судя по ощущениям, её быстро повели по коридору, остановились, грубо повернув вправо, капюшон расстегнули, и, как только рывком сдёрнули с головы, толкнули её вперёд. Позади нее, пока она пыталась удержать равновесие, размахивая расставленными руками, раздался стук закрытой двери. Пожилая женщина немедленно обернулась и бросилась назад, но лишь только затем, чтобы к своей тревоге упереться в толстые близко поставленные прутья решётки. Её бросили в клетку!

— Со мной не очень хорошо обращались, — пожаловалась она мужчине, перед которым стояла.