Джон Норман - Приз Гора

— Нет, — отмахнулся её хозяин.

— Ну Господин, — захныкала девушка, — я ведь больше не свободная женщина, какой была прежде! Я больше не могу гордиться своей фригидностью. Я больше не могу опирать своё самоуважение, своё достоинства, на своей сексуальной инертности, на моём нежелании секса. Я больше не могу жить месяцы или годы без настоящего сексуального облегчения, компенсируя свои физиологические потребности раздражительностью, сварливостью, злобой, мелочность и соперничеством. Я теперь нуждаюсь в сексе. Конечно, Вы же понимаете, Господин, что я была порабощена. Я — теперь рабыня! Мужчины пробудили меня! Ошейник воспламенил меня. Рабские огни теперь бушуют в моём животе. Я теперь принадлежу Господам, мне это необходимо!

Но мужчина молчал.

— Используйте меня, Господин, — прошептала Эллен. — Я прошу использовать меня!

— Нет, — холодно буркнул он.

— Вы не связали меня, не приковали цепью, — заметила рабыня. — Вы не заковали меня в наручники, сделав беспомощной. Вы не надели на меня рабские колодки! А вдруг я убегу!

— Не советовал бы я тебе этого делать, — предупредил он таким тоном, что у Эллен кровь застыла в жилах.

Она услышала, как в стороне от них, Порт Каньо заворочался во сне. Фел Дорон сидел в нескольких ярдах дальше, сейчас была его очередь дежурить. Мир и его товарищ спали по другую сторону.

— Пожалуйста, используйте меня, Господин! — снова принялась канючить Эллен.

— Нет, — отрезал Селий.

Как же отличалось это от Земли, думала Эллен. Но на Земле рабские огни горели в животах очень немногих женщин. Там женщины хранят свои животы с пылом, лишь бы они не уступили тому, что как они знают, живёт внутри них, сухой трут, который мог в любой момент может вспыхнуть, зажжённый факелом неволи. И Эллен не сомневалась, основываясь как минимум на её собственном земном опыте, в глубине, широте и готовности сексуальных потребностей спящих в женщинах Земли. Конечно, ведь физиологически они ничем не отличались от своих гореанских сестёр. Зато в культурном и психологическом отношении между ними лежала пропасть. Гор избежал столетий самоотречений и ненависти внушённых нам. Но сексуальные потребности и расстройства, столь подавляемые, столь истерично отрицаемые, не могли не стать причиной патологических метаморфоз, выразиться в тысяче личин, должных скрывать под собой уродство тысячи масок, и разразиться множеством на вид несвязанных болезней, бедствий, безумств и враждебности! Фактически, некоторых женщин настолько хорошо обработали, что они теперь будут умалять и презирать сексуальные потребности нормальной женщины, несомненно, боясь таких потребностей в себе самих, и пытаясь заставить такую женщину стыдиться, чувствовать вину, унижение и стыд из-за её жизненной энергии и здоровья. В действительности, некоторые женщины даже гордятся, своими предположительно инертными животами и предполагаемой победой над сексуальностью. Нужно ли удивляться тому, что мужчины на Земле, часто думают о женщинах своего вида, как о хотя и желанных, но в целом бесполых существах, как о сексуально вялых и неактивных, находящихся выше секса или не интересующихся им, фактически инертных и фригидных. Однако арктическая пустыня очень многих женских животов это не результат анатомического или физиологического климата или оскудения. Скорее это спланированные последствия культурной и психологической трагедии. Когда женщина с Земли попадает на Гор, то став рабыней, одним из первых, что будет с ней сделано, это её просвещение относительно её собственной природы, а также природы мужчин, чтобы она поняла, кто держит плеть, а чья шея окружена ошейником. Частью этого процесса станет и то, что рабовладельцы, боюсь, грубо и жестоко, а что поделать они люди нетерпеливые, зажигают в её животе рабские огни. Вот тогда она, в своём ошейнике, необратимо становится, сексуальным существом переполненным потребностями. Принимая во внимание, что мужчины Земли, как, впрочем, и землянки, обычно существа, оголодавшие в плане секса, и, следовательно, в большинстве случаев являющиеся очевидными жертвами неудовлетворенных сексуальных потребностей, то для них найдётся немного параллелей среди гореанских мужчин. Зная, что сексуальные потребности гореан, которые не были ни подорваны, ни уменьшены патологическими, порой совершенно непоследовательными программами обработки сознания, имеют тенденцию быть частыми, настойчивыми, срочными, сильными и бескомпромиссными. И обычно в их распоряжении есть средства удовлетворить свои потребности, причём просто и непринуждённо. Рабынь можно купить задёшево, особенно во времена смут и войн. Кроме того, есть пага-таверны и бордели. С другой стороны, сексуальные потребности рабыни полностью зависят от милосердия рабовладельца. Соответственно, на Горе обычно рабыня является той, кто является нищим в этих вопросах, а никак не свободный мужчина. Это она мучается от своих потребностей. Удовлетворит ли её господин или оставит неудовлетворённой? Обычно ей приходится умолять, так как это его дело принимать решение, а никак не её. Интересный поворот по сравнению с Землёй, не так ли? Безусловно, можно не сомневаться, что и на Земле есть женщины в чьих животах запылали рабские огни, и они точно так же, как и любая гореанская рабыня, вынуждены вставать на колени или ложиться на живот перед своими владельцами, просить секса и надеяться, что мужчина будет добр к ним. Давайте предположим, что землянин привезён на Гор в качестве свободного мужчины. Теперь, давайте ещё сделаем предположение, что на Земле осталась особая женщина, желанная, представляющая для него интерес, которая типичным для Земли способом, расстроила его, отвергла его внимание. А вот теперь давайте предположим, что эта женщина позже тоже оказалась на Горе, но уже как рабыня, поскольку она — женщина, с пониманием этого или без оного. Дальше нетрудно догадаться, что она окажется в ошейнике, а в её животе раздуют рабские огни, и уже после этого она войдёт в его собственность, либо по чистому совпадению, либо спланировано, если это именно он устроил или заказал её похищение. Можете себе вообразить эту землянку у его ног, красивую, беспомощную, голую, в ошейнике, умоляющую о сексе. Нетрудно предположить, что он счёл бы это положение дел вполне приемлемым.

Эллен, лежавшая у его бедра, закусила губу и подавила рыдания. Слезы полились по её щекам. В раздражении и расстройстве она откатилась от него и с одеяла, и растянулась на влажной от росы траве, прижимаясь щекой к земле. Не выдержав, рабыня затряслась от рыданий. Солёной от слёз щекой она чувствовала узкие, волокнистые, прохладные, напитавшиеся предрассветной влагой, живые стебли.