Джон Норман - Приз Гора

— Но, как Вы знаете, — усмехнулась молодая женщина в белом платье, — я присоединилась к вам совсем не как наёмник. Я не отношусь к тому виду людей, что готовы работать за простую плату. На Земле я вполне обеспечена и независима. Ваши сокровища, конечно, изумительны, но не они стали той причиной, по которой я присоединилась к вашему предприятию.

— Мы в курсе, что не из-за простой выгоды, не из-за этого презренного металла, Вы оказались на нашей службе, — заверил женщину её компаньон.

— Нет, в вашем предприятии, — с улыбкой поправила его она. — И для меня это было своего рода приключение. В какой-то момент моя жизнь стала необыкновенно скучной. У меня было всё, и это перестало иметь для меня всякое значение. Но у вас я нашла волнение, эмоции, интригу. Я жажду риска, возбуждения. Я цвету в опасности.

— О-о? — понимающе протянул её компаньон.

— Да, — тряхнула головой женщина. — Моё присоединение к вам, должно было избавить меня от скуки. Именно по этой причине я с вами. Именно ради этого я стала вашим секретным агентом, находящимся вне подозрений.

— Ваши контакты были весьма полезны, — признал её компаньон. — Они оказались весьма ценными для нас.

— Я также оценила ваше внимание к некоторым незначительным деталям, — добавила она.

— Насколько я понимаю, — сказал Мир, — имеются в виду те женщины, дебютантки, особенно те из них, которые посмели высказать критику по поводу вашего стиля жизни и поведения, распространять сплетни о вас, осмелились составить вам конкуренцию, или просто те, к кому Вы отнеслись неодобрительно и кого Вы представили нашему вниманию.

— Они самые, — подтвердила гостья. — Надеюсь, Вы не причинили им вреда.

— Мы им вреда не причинили, — усмехнулся её компаньон.

— А не Вы? — уточнила она.

— По крайней мере, не тем образом, который мог бы повредить им в их новом долгосрочном интересе.

— И что Вы с ними сделали? — полюбопытствовала женщина.

— Угадайте, — предложил Мир.

И тут её взгляд упал на Эллен, скромно стоявшую в стороне в ожидании команды. Рабыня немедленно опустила глаза в пол. Что-то в её животе, чего она пока не до конца понимала, заставляло её бояться присутствовавшей здесь свободной женщины. Свободная женщина, при своём статусе, при её благородстве и власти, славе и могуществе, теперь была для неё совершенно иной формой существования, полностью отличающейся от неё самой.

— О, нет! — воскликнула женщина, восхищенно всплеснув руками.

— О, да, — улыбнулся её компаньон, — мы сделали их рабынями. Правда, некоторых из них пришлось слегка изменить, воспользовавшись определенными медикаментами, ибо без этого, как Вы, наверное, понимаете они было не совсем приемлемы для невольничьих рынков. Так что никакого вреда, скорее мы позаботились об их хорошем состоянии и здоровье.

— И что насчёт Аннетты? — осведомилась она.

— Она носит свой ошейник на острове Кос, — улыбнулся Мир.

— Аннетта в ошейнике! — захлопала в ладоши женщина. — Восхитительно!

— Она привлекательна и желанна в нём, впрочем, как все рабыни.

— А Марджори, что с ней?

— Продана на юг в Шенди, — пожал плечами Мир. — Теперь служит чернокожему хозяину.

— Аллисон?

— Уже в Прериях, — ответил Мир, — продана за две шкуры.

— Мишель?

— Стала рабыней в Торвальдслэнде, за бочонок солёной рыбы парсит.

— А Джиллиан?

— Обозревательница из женского журнала? — уточнил её компаньон.

— Да, — кивнула женщина.

— Сыворотки хорошо поработали над ней, — сообщил Мир. — Она стала весьма миловидной особой.

— Вы знаете, где она теперь? — полюбопытствовала гостья.

— Её продали в южное полушарие, в Турию, — ответил её компаньон, — но караван попал в засаду тачаков, жестоких кочевников. Я бы не волновался о ней. Можно не сомневаться, что в конечном итоге, она всплывёт на одном из южных рынков.

— Возможно, на одном из рынков самой Турии, кстати, — усмехнулся Мир.

— Я бы не удивился этому, — заметил компаньон женщины. — Можете не беспокоиться, все остальные тоже были разбросаны по всему Гору.

— А вы довели до их сведения мою роль в этом, что с ним произошло? Что это именно я была той, кто определял их судьбы? — спросила его она.

— Уверен, — ухмыльнулся тот, — Вы можете себе представить, их возмущение и тревогу, их дикие вопли и слезы, их беспомощный гнев и от, как они тянули свои цепи в бесплотных попытках подняться, или как они хватали прутья своих тесных клеток и трясли их в бесполезной ярости.

— Замечательно! Превосходно! — воскликнула женщина. — Джеффри, Вы такой душка!

И она подарила ему мимолётный нежный поцелуй в левую щеку.

— Обожаю вас! — заявила его подруга.

Впервые за весь вечер Эллен услышала имя её компаньона.

— Я прослежу, чтобы золото доставили в ваши апартаменты, — сообщил Мир, — где вам предстоит провести ночь.

— Я должна поблагодарить вас за ваше гостеприимство, — любезно сказала женщина, обращаясь к нему. — Ужин был превосходен. Помещение прекрасно. Приятно было познакомиться.

Затем она повернулась к Тутине.

— Дорогая, весь вечер Вы были ужасно молчаливы, — заметила гостья. — Признаться, я чувствую себя перед вами весьма неловко. Но нам с мужчинами необходимо было столь многое обсудить. Вы же меня понимаете. Но, тем не менее, вам не стоило позволять нам монополизировать беседу.

Учтивая улыбка промелькнула на лице Тутины.

— Я надеюсь, что Ваша лодыжка быстро поправится, — закончила необходимые любезности женщина.

— Спасибо, — слегка склонила голову Тутина.

— Эллен, — позвал Мир, — Ты можешь приступать к уборке.

— Да, Сэр, — откликнулась невольница. — Спасибо, Сэр.

И она, подкатив столик на колёсах, принялась переставлять на него с обеденного стола, различную посуду, бокалы, тарелки, приборы. Позже Эллен сделала то же самое и с кофейным столиком.

— До свидания, Эллен, — снисходительно бросила женщиной в вечернем платье.

— До свидания, Мадам. Спасибо, Мадам, — отозвалась Эллен.

К счастью, приятный освобождающий тон голоса женщины был абсолютно ясен. В противном случае, не исключено, что Эллен ужасно испугалась бы. Тон гостьи ясно не предполагал признания Эллен персоной, или указания на то, что она могла бы быть человеком, а не животным, которым она собственно теперь являлась. Это было бы неподходяще, и напугало бы Эллен, особенно учитывая тот момент, что она находилась в присутствии своего хозяина. Но, к её облегчению, фраза была произнесена так, что была не больше, чем почти автоматическим, небрежно щедрым подарком, брошенным тем, кто занимает высшее место на социальной лестнице, тому, кто находится в самом низу. И фактически, так оно и было. Эллен уже полностью осознала себя самой низшей и даже не стоящей на социальной лестнице, абсолютно низшей, по сравнению со свободной женщиной. Эллен бросила быстрый, испуганный взгляд на своего господина, и успокоилась. Пристальный взгляд Мира заверил женщину, что её ответ был сочтён уместным. Кроме того, она, испытывая при этом весьма противоречивые чувства, поняла, что мужчина расценивает её как умную и сообразительную рабыню. Она вдруг испугалась, что это могло заставить его держать её под более строгим контролем. Но он ведь должен был понимать, что ум женщины не исчезает в тот обжигающий момент, когда её плоти касается раскалённое железо, или когда её тонкая шея начинает чувствовать себя окружённой полосой стали.