Джейсон Рейнольдс - Человек-Паук. Майлз Моралес

Майлз нырнул за куст, когда мистер Чемберлен подошел к огромной деревянной двери. Он позвонил в звонок. Дверь открылась, и Чемберлен вошел. Майлз пробрался к слегка треснувшему окну.

Внутри дом был прекрасен. Куча старинных вещей. Сложный узор из мозаики на полу. Молочного цвета занавески, сшитые из дорогой ткани – льна или шелка. Массивная мебель, которая выглядела так, будто ее вырезали руками какие-нибудь древние люди, жившие в древних селах. Роскошная люстра. Кошка-девятихвостка [23] Кошка-девятихвостка – плеть с девятью и более хвостами, обычно с твёрдыми наконечниками, узлами либо крючьями на концах, наносящая рваные раны. висела на стене между портретами, вставленными в рамки, такие же роскошные, как одежды нарисованных персон.

Майлз почувствовал, что уже был там раньше. Он попытался избавиться от ощущения дежавю, но не смог. Где он видел это место? Он заметил старый шкафчик в дальнем конце комнаты, полки которого были заставлены хрустальными безделушками.

Подождите… нет. Не может быть. Это… нереально . Наконец он вспомнил: однажды его толкнули на этот шкафчик. Он вспомнил, как стекло разбилось и врезалось ему в спину. Он до сих пор чувствовал боль от впившихся осколков, хотя все это произошло с ним во сне. В его кошмаре. В том, где он сражался с дядей Аароном. Это был тот самый дом. Это был тот самый дом!

Майлз подобрался так близко, как смог, и внимательно наблюдал, как люди разных возрастов собирались вокруг одного очень- очень старого человека со сморщенным лицом и длинной белой бородой. В этого человека дядя Аарон и мистер Чемберлен превращались в его кошмарах. Он стоял в центре лестничного пролета, обращаясь к своим гостям. Все это напоминало какую-то пафосную тайную вечеринку.

Старик заговорил, и Майлз прислушался еще внимательнее, чтобы разобрать его речь через небольшую щелку между стеклом и рамой.

– Добрый вечер, Чемберлены.

– Добрый вечер, Уорден, – ответили они все в унисон, как зомби. Как самые настоящие зомби.

Уорден? Начальник колонии? Майлз не мог поверить своим ушам.

– Есть какие-нибудь новости? Какие-нибудь виды на будущее? – спросил Уорден.

В толпе поднялись руки.

Низенький худой мужчина с рыжими косматыми волосами и веснушками поднял руку.

– Да, мистер Чемберлен?

Да, мистер Чемберлен . Майлз слышал эти слова снова и снова, пока люди в комнате оглашали свои победы за неделю: «Благодаря моему давлению Данте Джоунс вышел на свободу» . Или: «Я убедил своего директора, что чувствую угрозу от Маркуса Уилльямса. Он много шумит, ему там не место. Он не имеет права там быть» . Или: «Я пытаюсь поменять маршрут автобуса, чтобы они не смогли туда добираться. Это затронет многих без особых усилий с нашей стороны» . Или: «Только что узнал, что Рэндольф Данкан находится под опекой. Он ничто. У него никого нет» .

– Сделайте так, чтобы его бросили за решетку уже на этой неделе, – скомандовал Уорден. – До него никому нет дела, так что будет нетрудно.

И так далее, и тому подобное. Майлз слушал. Его едва не стошнило от всего этого. Он с трудом подавил желание разбить окно и разнести все это место к чертям, но он понимал, что это была ужасная идея. Через несколько минут мистер Чемберлен заговорил. Его мистер Чемберлен.

– О, прежде чем мы услышим ваш отчет, мистер Чемберлен, позвольте мне сделать вам комплимент по поводу вашего костюма. Вы напоминаете моего старого друга, великого Джефферсона Дэвиса, – Уорден указал на один из портретов, висевших на стене.

– Благодарю вас, Уорден. Это большая честь. Я хотел бы доложить, что наблюдал за Майлзом Моралесом.

– Да, да, Майлз Моралес, – глаза Майлза расширились, когда он услышал собственное имя. – Наш супергерой , – голос Уордена был наполнен сарказмом. Супергерой? Но… как они узнали? Одна только мысль о том, что кому-то, тем более мистеру Чемберлену и остальным присутствующим в этой комнате, было известно о секрете Майлза, заставила его желудок сделать сальто. Вся комната разразилась смехом, а Уорден продолжил: – Сверхсилы должны принадлежать только сверхлюдям. И, помяните мое слово, сверхлюдьми рождаются, им свойственны чистая кровь и сильный ум. Он не виноват в том, что родился в семье отбросов общества, но он думает, что может стать лучше, и это опасно для всех нас. Да, мистер Чемберлен, я тоже за ним наблюдал. Я путешествовал по его мыслям. Разговаривал с ним в его снах, так же, как и с некоторыми другими членами его семьи. И хотя он немного более стойкий, мы должны его исправить. А чтобы сделать это, его нужно сломать.

– Да, сэр. Я пытался подставить его, украв из магазина… колбасу. И хотя ему удалось увильнуть от исключения из школы, он потерял работу, поставив родителей в еще более сложное положение, – по комнате снова прокатился низкий рокот смеха. – Короче говоря, думаю, мы близки к тому, чтобы сломать его.

Майлз поморщился. Его руки машинально сжались в кулаки.

– О, это отлично. Вы наблюдаете за кем- либо еще? – спросил Уорден.

– Не так пристально, но есть мальчик по имени Джадж.

– Джадж? – Уорден усмехнулся. – Как иронично. Что ж, мистер Чемберлен, держите нас в курсе дела, отличная работа.

– Спасибо, Уорден, – мистер Чемберлен отступил обратно в толпу.

Уорден поднес бокал к губам и сделал глоток.

– Помню, несколько сотен лет назад Америка действительно работала. Это сейчас труд является предметом сделки, а тогда он выполнялся созданиями, у которых в жизни не было смысла, пока мы не научили их служить нам. Вот к чему нам нужно вернуться. Такова наша миссия, – Уорден сделал паузу, еще раз отпил из бокала. Он сглотнул, и казалось, будто мелкий зверек пробежал вниз по его горлу. Он вытер рот. – То, что я вижу сегодня, вызывает у меня отвращение. Нам предстоит много работы, но самое приятное то, что это очень важная работа. Исправление. Помните наш девиз: Отвлекай и побеждай .

Уорден поднял бокал и произнес тост:

– За Чемберленов.

– За Чемберленов!

И началась коктейльная вечеринка.

Майлз отпрянул от окна. Он все еще был невидимым, но там было столько людей, что чувство, будто кто-то может его заметить, не покидало юношу. Он бросился через поле обратно к тюрьме, пока не добежал до металлической двери в земле. Он дернул ее, но она не поддалась. Майлз ухватился покрепче и дернул сильнее, срывая дверцу с петель. К счастью, охранники не следили за полем. Ведь если бы кому-то и удалось сбежать из тюрьмы, пройти сквозь бетонную стену и как-то перелезть через забор с колючей проволокой, беглецу бы пришлось бежать прямо к дому Уордена, а там поджидала еще большая опасность.

Майлз прыгнул в туннель и побежал по канализации, пока наконец не поднялся по ступенькам к двери актового зала. Он приложил к ней ухо – убедиться, что в зале не решила уединиться влюбленная парочка. Поняв, что все чисто, он открыл дверь, побежал вдоль здания школы и вернулся на уже заканчивавшуюся вечеринку, где Ганке все еще стоял в центре танцпола – по стойке смирно, руки сложены вместе, как у молящегося священника.