Денис Новожилов - Нашествие [litres]

Действительно, скоро толстяка заметили внизу, хотя к тому времени одного из великанов уже уничтожили, но два других еще размахивали своими дубинами, сея смерть и разрушение. Харко раскрутил свой чудовищный серп, и сразу отсек исполину руку, тот перехватил дубину другой рукой, и тут же отбросил толстяка назад. Идолище Поганое сегодня уже получил изрядно, хотя вряд ли хоть одна рана оставит какие-то последствия: уже к утру будет как новый. Харко, словно подтверждая эти наблюдения, похромал прочь, не пытаясь больше сражаться. Удар безголового уж точно что-то да сломал в этом жирном уроде, да и удар великана не прошел даром. И все же кочевники брали верх: еще один гримтурс рухнул на землю, оставив своего собрата биться в одиночку. Последний все никак не давался, он размахивал дубиной и ловко прыгал по полю боя, не давая подрезать себе ноги, словно кузнечик среди муравьев, но человекомурашей было слишком много, и через какое-то время пал и последний из великанов. Кощей очень надеялся, что из леса выскочит еще хотя бы десяток таких же созданий, а лучше сотня. У сотни инеистых гигантов имелся бы шанс против такой многочисленной орды, но и эта троица выиграла им какое-то время плюс вывела из строя самого грозного из противников, Харко. По крайней мере, до утра. И все же…

– Нам конец, – Кощей привалился спиной к стене башни, – завтра они нас добьют.

– Никакой еще не конец, – усмехнулся Вий, – все еще только начинается.

– Надеешься на помощь белого колдуна?

– Скоро увидишь, на что я надеюсь. – Уродец расплылся в самой мерзкой и отталкивающей улыбке из всех, что бывший воевода когда-либо видел. Вот только он больше не верил ни старику, ни в старика. Тот завлек их в самоубийственное противостояние, не дал отступить, нанес оскорбление вождю псоглавцев. По собственной глупости угробил безголового. Похоже, старый урод совсем выжил из ума. Трубы степняков играли отступление, но завтра утром все продолжится, а сил для отражения штурма осталось совсем немного. Кощей успел подумать, что стоит запереть покрепче Шмыгу, ведь тот наверняка решит, что пора предать своего хозяина, и завтра попытается открыть ворота врагу.

Святогор выглядел спокойным, но в сердце богатыря бушевала настоящая буря. Хотелось крушить все вокруг, сломать стол, двинуть кому-то в ухо, хотелось, что называется, выпустить пар. Сегодня наконец лагеря достигли галицкие войска. Вид у воинов был измотанный, а на носилках впереди отряда внесли огромного мертвого волчищу, и все поголовно утверждали, что это и есть их бывший воевода Лютополк. Эта новость буквально выбила у богатыря почву из-под ног, потому что теперь начиналось то, что Святогор иногда страстно любил, а иногда люто ненавидел, – политика. Чтобы понять ситуацию, в которой теперь оказался старый богатырь, нужно увидеть всю картину в целом, сложившуюся на данный момент. А картина была вот какая.

Уже три дня подряд, каждое утро, как по расписанию, вражья рать выходила на поле, долго выстраивалась напротив, трубили трубы и били барабаны, а потом степное воинство вяло и неспешно атаковало его оборону; ничего не добившись, людские волны откатывались назад и уходили в свой укрепленный лагерь. Князь Ярополк был убежден, что враг боится мощи русского оружия и все идет прекрасно, но Святогор думал иначе. На самом деле вариантов имелось два. Первый, самый вероятный – враг тянет время, ожидая подхода подкреплений. Даже к нему последние полки подошли только вчера, а кто знает, насколько растянулось вражье войско… Первые два дня Святогор так и думал, но сегодня в лагерь не прибыл обоз со снабжением, что приводило к повышению вероятности варианта за номером два. Враг его отвлекает, а сам совершает обход. Да, он разослал разведчиков на десять верст вокруг, и те ничего не видели, кроме разбитого галичанами кешика, но это не значит, что враг не совершает обход. Даже если не принимать во внимание вероятность того, что разведчики зевнули, враг может совершать куда более дальний и дерзкий обход, тем более что превосходство в силах вполне позволяет отправить десятки тысяч налетчиков ему в тыл.

Сегодня он изложил эти соображения на совете и услышал серьезные возражения: в такой вариант никто не поверил. Если степняки совершают дальний обход, то они идут по бездорожью, а значит, без снабжения. А еще степняки не умеют совершать такие сложные операции. Насчет последнего можно было бы поспорить: в последнем набеге Тугарина степное воинство сумело удивить немалое количество воевод. Вот не мог Святогор поверить в то, что степняки никак не могут решиться на серьезную атаку; как они атаковали – это был смех один. Нет, что ни говорите, а здесь что-то очень сильно не так. Как не хватало ему сейчас Вольги… Все бы ему простил за его способность взлететь в небо соколом и осмотреть всю диспозицию. Никто не верил в возможность врага осуществить дальний охват по бездорожью крупными силами, но Святогор верил. Этот план смел, красив и сулит многие выгоды, он сам так бы и поступил. Думать о том, что будет, когда враг вырвется на простор за спиной у русского воинства, не хотелось: столица осталась практически без защиты, как и большинство других городов. Но в эту игру можно сыграть и вдвоем, он тоже может оставить небольшой заслон, который будет изображать стойкую оборону, а сам с основным войском ринется назад, с целью перехватить налетчиков, и им, а они идут без снабжения, придется несладко.

План был готов, и богатырь уже предвкушал его осуществление, оставалось только дождаться появления Лютополка, который и должен остаться в обороне. Шансов вырваться у заслона мало, но одноглазого, если честно, не больно-то и жалко, он никому не нравился. И вот сегодня его приносят мертвым, да еще и в волчьем облике. Нет, то, что Лютополк – оборотник, Святогор заметил давно, это нетрудно, если ты наблюдательный и знаешь куда смотреть. У оборотников немного другие глаза и особенно зрачки. Но вот что галицкий воевода умеет оборачиваться, это стало неожиданностью. Либо врал, что не умеет, либо научился недавно, бывает и такое. Оборотники нечистью не являлись, они, как и любые другие люди, могли быть злыми или добрыми, или вообще никакими. Все зависело от каждой конкретной личности. И вот теперь эта, надо сказать, изрядно мерзопакостная личность изволит лежать мертвой. Это еще не беда, помер Ефим – и шут с ним, но на самом деле беда-то в другом. Кроме отвратительного Лютополка есть и насквозь положительный князь Ярополк. Весельчак и душа компании, смелый и решительный воин, и… да, именно: он князь. А раз он князь, то оставить командовать заслоном кого-то другого никак нельзя, Ярополк сочтет это за оскорбление. Подумает, что его не оставляют на смертельно опасное задание из-за брата, правящего князя. А шепотков за своей спиной Ярополк не допустит, он настоит на том, чтобы командовать заслоном оставили именно его.