Синда Чайма - Король демонов [litres]

«Тебе устроят честный допрос…» – говорила она.

«К сожалению, в таких делах я разбираюсь получше тебя. И я не куплюсь на твои сказки», – мысленно возразил парень.

Он размышлял о том, что ему удалось узнать о девчонке. Она беседовала с Джемсоном и торговцем. Вроде как это был сам Аверил из поселения Демонаи. Минуло уже три года с тех пор, когда Хан видел его в горах. Последние месяцы юноша навещал Марисские Сосны спонтанно, а Аверил, в принципе, там редко бывал. Правда, его лицо было трудно забыть.

А высокий, темноволосый здоровяк, который сразу признал Хана, оказался тем самым Бирном, который нес дозор с «синими мундирами», подловившими Хана возле «Бочонка и Короны». Еще в храме околачивались другие юные «мундиры», которые прибежали, как только капрал их окликнул. Что они делали там – да еще в обычной одежде? Парень не припоминал, чтобы Джемсон любил развлекать гвардейцев.

В общем, ему, наверное, как всегда не повезло. И в этом хотя бы была логика. А являлся ли капрал Бирн возлюбленным девушки? Судя по его поведению, да. Хан вдруг подумал: а если они пришли, чтобы пожениться, и пригласили гвардейцев в качестве свидетелей? Служители всегда всех венчают. Но Алистер отбросил эту мысль. Она ему не понравилась.

Девчонка начала уставать. Она тяжело дышала, не поспевала за юношей, и ему приходилось практически волочь ее за собой. Похоже, нужно где-то спрятаться – ненадолго. Хан почувствовал себя одиноким и уязвимым, ведь теперь он лишился убежища в храме. И, вероятно, он потерял последнюю возможность раскрыть тайну тех жутких убийств.

Алистер затащил девицу в переулок и свернул в проход между двумя зданиями. Проход оказался настолько узким, что им пришлось пролезть боком. Вскоре Хан и его пленница очутились во внутреннем дворе, вымощенном кирпичом. Он был наполовину закрыт крышей, защищавшей от дождя. Напротив одного из домов находилось каменное сооружение с несколькими деревянными дверьми, ведущими в погреба. На них висели большущие замки. Хан за секунду вскрыл один из них. И порадовался тому, что он еще не потерял навык и ловко управляется с отмычкой.

Петли сопротивлялись, когда парень отворял дверь. В ноздри ударил затхлый запах. Похоже, здесь никто не появлялся с тех пор, как Хан покончил с воровской жизнью.

Юноша подвел девушку к лестнице.

– Здесь двенадцать ступеней, – предупредил он. И придерживал девчонку за локоть, чтобы она не упала. – Ступай.

Она не решалась.

– Прошу тебя, – пробормотала она. – Сжалься. Убей меня прямо сейчас. Я ничего тебе не сделала.

– Я не собираюсь тебя убивать, – с удивлением выпалил Хан.

– Я не хочу, чтобы ты пытал меня. Или надругался надо мной.

– Я не собираюсь тебя пытать! – возмутился он. – Или… делать что-то еще. Я вымок до нитки, мне холодно, я устал. И просто хочу немного передохнуть. Ясно тебе?

– Я не хочу никуда спускаться, – настаивала девчонка. Она дрожала от страха. – Не заставляй меня, пожалуйста.

– Гляди, – Хан развязал платок и снял его с глаз незнакомки. – Вот, – юноша улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. – Тут… что-то вроде укрытия. Я уверяю, находиться внизу намного приятнее, чем здесь, снаружи, где льет дождь. И я спущусь с тобой.

– Меня это не успокаивает, господин… Кандальник, – произнесла она, и в ее голосе послышались более уверенные нотки.

– Слушай, как тебя зовут? – спросил он.

– Р… Ребекка Морли, – запинаясь, ответила девушка.

Ее зубы стучали. То ли от холода, то ли от страха.

– Ребекка, я не могу отпустить тебя на Тряпичный рынок посреди ночи, – заявил Хан. – Подожди. Я зажгу фонарь, но пообещай, что не столкнешь меня вниз.

Ребекка пристально посмотрела на юношу.

– Договорились, – ответила она. – Обещаю. Но только если ты поклянешься кровью демона, что не причинишь мне вреда.

– Ладно. Клянусь, – согласился он, подумав, что девчонка наверняка читает слишком много сказок.

Хан спустился по лестнице, нашел фонарь и спички там, где он их оставил в прошлый раз. Он вернулся через несколько секунд.

Девица не шевелилась и серьезно смотрела на Хана. Приятный сюрприз: значит, она не нарушает данные ею обещания.

Алистер зажег огонь в фонаре и протянул его Ребекке.

– Бери.

Но она оставила фонарь Хану.

– Держи его над ступенями, чтобы осветить мне путь, – ее слова прозвучали, как приказ. Спустя мгновение она добавила: – Пожалуйста.

Девушка спускалась по ступеням грациозно, с гордо поднятой головой: прямо святая, сияющая с ног до головы. Юноша потянул дверь на себя и запер ее, а затем последовал за Ребеккой, освещая лестницу фонарем.

Для погреба в помещении и в самом деле оказалось довольно уютно. Конечно, не было никаких золотых тронов, гор из монет с драгоценностями и плененных женщин, о которых фантазировала Дори. Зато здесь были три спальные койки и одеяла. А еще крепкий деревянный сундук, в котором хранились запасная одежда, свечи и несколько кувшинов с сушеными бобами, вареньем, печеньем, сахаром и зерном. Правда, зерно заплесневело, зато все остальное вроде бы было в порядке.

Замечательно, что в убежище имелся еще один выход. В самом погребе была дверь, за ней – узкая лесенка, которая вела к складу. А Хану всегда нравилась возможность уйти через заднюю дверь.

– И это твое укрытие? – спросила Ребекка с разочарованием.

Она показалась ему печальной и теперь выглядела как сбившийся с пути беспризорник. Волосы, прежде аккуратно спрятанные под ленту, уныло свисали длинными мокрыми прядями. У нее были зеленые глаза и кожа оливкового оттенка, пухлые, соблазнительные губы и упрямый подбородок. Возможно, она была смешанных кровей: племенной и долинной. Да, наверняка.

Подол ее юбки был испачкан в грязи, а рубаха вымокла насквозь. Когда Ребекка повернула голову, ее профиль показался Хану знакомым. Может, он видел девчонку на ярмарке или…

– Мы раньше встречались? – спросил юноша.

– Уверена, что нет, – ответила она, фыркнув, и снова погрустнела.

«Кровь и кости, – подумал Хан, – пожалуйста, только не плачь». Вроде бы все было не так уж плохо.

– Эй! – окликнул он девицу. – Я здесь – единственный, кому стоит плакать. Благодаря твоему солдату у меня нет дома, работы и будущего.

– Может, тебе следовало подумать об этом до того, как ты убил тех людей?

– Я никого не убивал, – возразил Хан, дернувшись, словно его ужалила оса. – Я говорил тебе. Это был не я.

Она промолчала. Только обхватила себя обеими руками и задрожала еще сильнее.

– Если хочешь – переоденься в сухое, – предложил Алистер. – Поройся в сундуке. Тебе что-нибудь подойдет. А я… хм‑м… отвернусь или подожду на улице.

А как же дождь? Да, Хан и впрямь делает слишком много для этой девчонки.