Тамара Квитко - Улыбка [litres]

На улице продолжало громыхать. Отец встал, подошёл к окну, констатировал: «Ну и льёт. Вы только посмотрите. Такого я давненько не видел. Как из ведра».

Молнии разрезали небо ослеплявшими вспышками, освещая на мгновения панораму за окном, тянувшимся от стены до стены. Чарли лежала под столом и при каждом раскате грома вздрагивала слегка поскуливая. Непогода ярким контрастом подчёркивала тепло, уютную обстановку дома. Это ощутили все трое и даже собака, с благодарной преданностью смотревшая на хозяев. Марк присел на корточки, погладил Чарли по мокрой шерсти. В этот момент он вдруг ощутил общность кровных связей, единство троих, и впервые от него отхлынуло постоянно сосущее чувство одиночества, затерянности в огромном враждебном мире, наполнявшее его существо непонятным страхом. Как он мог подпустить к своей душе это изматывающее чувство, когда его отец и мать с ним рядом и частица каждого из родителей – в нём, а он – другое, но объединённое с ними на уровне молекул, генов и всего комплекса таинства зарождения жизни.

Родители опекали, баловали, иногда журили, сердились, выговаривали, мучили молчанием, осыпали подарками. Ему казалось, что он существует отдельно от них, представляет собой нечто ценное, и они благодаря этой ценности, которую так же осознают, как и он сам, возятся с ним, оберегают, беспокоятся за него, а он воспринимает это как само собой разумеющееся; приписывая своим необычайным свойствам, своей уникальности. «Боже мой! Да я же по сравнению с ними ничего не значу. Обычный оболтус. Родители меня вырастили, выкормили и даже только за это заслуживают большого уважения. Им я обязан появлением на свет, счастливым детством. Для меня была куплена собака по первой моей просьбе. У родителей всё более-менее определено. А каким образом сложится моё будущее? Не думаю, что им было легче. Нам только кажется, что мы можем воздействовать на обстоятельства. Напротив, обстоятельства заставляют нас действовать тем или иным образом. Оказываясь в ловушке, мы вынуждены принимать решение, от которого будет зависеть многое в будущем».

Новые обстоятельства поджидают, захватывая в цепкие, душные объятия. Вот сейчас: он связан стечением обстоятельств через Хану с её подругой Сью.

– Марк, Марк, – ласково склонилась над ним мать. – Ты что, заснул? Налить тебе ещё чаю?

– Да, спасибо, – очнулся Марк от размышлений и повернулся к отцу. – Пап, ты знаешь что-нибудь о человеке, которого разыскивают?

Отец отодвинул чашку, с любопытством посмотрел на сына.

– Под фотографией написано.

– Да, я читал. И вознаграждение. За него предлагают слишком большие деньги.

– Ты что, хочешь заработать?

– А почему бы и нет? – неожиданно для себя произнёс Марк.

– Так шансы твои равны нулю, можешь очень-то не беспокоиться.

– Да нет, пап. Я серьёзно. Мне интересно.

– Ну если серьёзно, то, как ты понимаешь, только для тебя одного и без права передачи третьим лицам. Этот молодой человек сбежал при выполнении задания, вернее, при сдаче последнего экзамена.

– Только и всего? А причина?

– Причина? Неадекватная реакция при обследовании важного объекта. Нервы подкачали.

– Сбежал после провала экзамена. Очень странно. Но почему?

– Я же тебе сказал: у него нервы не выдержали. В результате возникла неадекватная реакция. Больше я тебе ничего не могу сказать. Не имею права.

– Ну сбежал. Ну ищут. Он что, так уж опасен? – продолжал недоумевать Марк.

– Был бы не опасен – не искали бы, – отец нервно забарабанил пальцами по столу.

– Неужели тебе так интересен какой-то там преступник? – Лира удивлённо подняла брови.

– У него лицо – располагающее… улыбка необыкновенная, – задумчиво произнёс Марк, представив себе Сью.

– Улыбка, не скрою, восхитительная. Но ведь и очаровательные женщины могут быть преступницами, – пожала плечами мать. – Не заморачивай себе голову. У нас своих проблем хватает.

– Да какие там у нас проблемы! Вымышленные. Мы одеты, обуты, сыты, в своём доме, никто нас не разыскивает.

– Марк, – внушительно проговорил Смаков, – не нарушай спокойствия мамы. Не расстраивай её. Ты же знаешь: она очень чувствительна. Понимаешь, на самом деле у каждого человека свои проблемы, или ему так кажется, но это неважно. Все проблемы в голове, будь они вымышленными или действительно носят объективный характер. Можно и незначительную проблему раздуть до глобальных масштабов. И что тогда получится? Всё дело в том, насколько серьёзно мы относимся к проблеме, – продолжал развивать тему Виктор Арнольдович больше для жены, в порядке психотерапии. – Нам ошибочно кажется: наши проблемы самые важные, насущные, мы забываем, что такие же проблемы испытывают люди, живущие с нами в одно время, и будут иметь люди, которым суждено жить после нас. Одна из самых трепещущих на сегодня проблем – стремительное развитие робототехники. Тысячи и тысячи людей ежедневно теряют работу, садятся на пособие и не знают, что их ждёт завтра. Если это представить себе в красках, то твоя проблема покажется тебе до смешного мизерной, если не ничтожной. И вот с этой-то точки зрения к ней и надо подходить.

Лира, восхищённая красноречием мужа, улыбалась, согласно кивая головой. Марк же сидел, нахохлившись, словно воробей на ветке во время дождя, и хмурился. Ему было не по душе подобное обобщение, сравнение его проблемы с проблемами других людей, до которых ему не было дела. Ведь сколько ни думай, что другим ещё хуже, легче самому не становится.

– Меня одно удивляет, – не успокаивался Марк, – почему его не могут найти? Ведь чипы пока никто не отменял.

– Ты прав, сынок. Но специалистам такого ранга чип ставится наружно. В определённых условиях им требуется быстро скрыться из поля зрения. К тому же таким лицам запрещено вводить наночастицы. Их данные не вносятся в единую информационную систему. Они – люди-невидимки. Мы с тобой тоже не имеем ни чипов, ни наночастиц в нашем организме, но только благодаря моему служебному положению.

– Тогда понятно. Самое трудное было для этого парня принять решение. Когда сомневаешься, делается невозможным быстро действовать.

– Сомневаешься? Это хорошо. Намного хуже, когда наперёд всё ясно. Сомневаешься – значит, боишься наломать дров, заботишься о последствиях, анализируешь, то есть прибегаешь к помощи ума, – Смаков почувствовал сосание под ложечкой. Он-то знал: когда тебе приказывают, нужно выполнять, отбросив все сомнения, не размышляя и как можно быстрее. – Исключение составляет, если ты получаешь приказ. Тут не до сомнений, – со вздохом закончил он.

– В этом случае, раз ты выполняешь чужую волю, с тебя и взятки гладки. Правильно?

– В некотором роде, в некотором роде, – задумчиво произнёс Виктор Арнольдович, не желая дискутировать на эту тему.