Шон Исли - Отель «Странник»

Нет! Только не сейчас! Нынче не время заниматься воспоминаниями папы – мне нужно срочно догнать Нико!

Рахки тревожно смотрит на меня.

– Кэмерон…

– Есть контакт, – говорю я ей. – Не беспокойся.

С этими словами я бросаюсь вперед, оставляя монетку у нее в руках. Нико бы не одобрил, но я все же рискну. Вот что делают люди в кризисном режиме: они рискуют ради чего-то по-настоящему важного.

Когда я добегаю до тайного коридора, обнаруживаю, что дверь в его конце широко распахнута. Нико никогда не оставил бы дверь открытой, если бы не случилось чего-то по-настоящему… скверного. Я бросаюсь туда, конверсы поскальзываются на плитках шахматного пола. На полпути вижу, что из другой двери, тоже распахнутой, струится странный серый свет. Эта дверь мне знакома: она ведет в Гондурас, к семье Нико.

Я выбегаю наружу, под хлещущий дождь, и несусь по усыпанной щебенкой дорожке. При виде пустого футбольного поля у меня внутри будто что-то обрывается.

Когда наконец добегаю до дома Хименесов, там удивительно тихо. Тусклый свет проникает сквозь занавески. Тишина кажется мне ужасной.

– Нико! – окликаю я, но ответа нет.

На кухне накрыт стол, хотя половина тарелок перевернута. Чашка с какой-то коричневой жидкостью пролилась на скатерть. На полу валяются рассыпанные игрушки.

– Они все исчезли, – говорю я вслух. Нет, не просто исчезли.

Их забрали.

Наконец нахожу Нико. Он сидит у дальней стены, и его неловко подвернутые ноги кажутся еще одной сломанной игрушкой на полу.

– Он забрал их, – выговаривает Нико. – Он и правда их забрал.

В моей груди поднимается гневное рычание.

– Агапиос?

Нико поднимает лицо, вытирая слезы.

– Какой Агапиос, о чем ты, дурень. Полосатый.

Значит, вот какой секрет хранил от меня Нико! Почему никогда не отвечал на мои вопросы о своей задаче… Вот причина всех тех понимающих взглядов, которыми они обменивались с Севом…

Нико поднимается на ноги и смотрит мне в лицо. Его кулаки сжимаются.

– Полосатый забрал мою семью. Или заставил Сева это сделать. Сам он никогда не снисходит до грязной работы.

Это все не имеет ни малейшего смысла.

– Но зачем он это сделал?

Из коридора мне отвечает знакомый голос.

– Затем, чтобы получить то, что мне нужно.

Мы с Нико разом оборачиваемся навстречу Полосатому, выходящему из кухонной двери.

– ВЫ! – Нико бросается на человека в полосатом костюме.

Полосатый выхватывает из кармана черный железный ключ – и Нико останавливается в шаге от него.

Полосатый протягивает руку и треплет Нико по голове.

– Хороший мальчик. Наконец-то больше не нужно притворяться.

– Это вы… их забрали? – я все еще не могу понять все до конца. Это же мистер Полосатый, наш друг, союзник! Единственный, кого Нико мог называть отцом, тот, кто направил меня на верный путь, чтобы я смог отыскать своего отца… – Зачем вы забрали семью Нико?

– Потому что Полосатый всегда этим занимается, – выговаривает Нико, кривя губы, – так как он хочет завладеть всем, что есть на свете, и ни с кем не поделиться.

– Да полно, Нико, ты же знаешь, что все не так просто, – Полосатый поглаживает набалдашник своей трости. – Ты просто зашел слишком далеко. Мое терпение не безгранично. Я рассудил, что, если заберу твоих родных, ты вспомнишь о своих истинных приоритетах.

Нико стискивает зубы.

– Злобный, жадный подлец…

Полосатый прикасается пальцем к груди Нико и наклоняется к нему.

– Ты еще не видел меня, когда я по-настоящему зол.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

– Я все еще не понимаю…

– Ты был прав, мистер Кэмерон, – улыбается Полосатый. – Время на исходе. Так что перейдем сразу к делу. Мы с Нико тебе лгали.

Я смотрю Нико в лицо.

– Ты… мне лгал?

– Ужасная новость, верно? – Полосатый усмехается. – Уверен, наш юный друг Нико успел напичкать тебя кучей вранья о том, как он тебе доверяет, как ты должен в ответ довериться ему. Но вся эта болтовня не стоит выеденного яйца.

Нико низко опускает голову.

– Ну-ну, – Полосатый отечески гладит его по голове. – Это все была его идея. Он у нас прирожденный артист и умеет отлично играть, когда хочет.

Это не может быть правдой. Все, что между нами было… То, что мы вместе сделали. Мое проникновение в Отель, то, как меня прятали от персонала…

– А что насчет моего папы? Я думал…

– О, это все насчет твоего папы, – улыбается Полосатый. – Понимаешь, когда Нико явился ко мне и рассказал о твоей ситуации, нам обоим отлично было известно, кто такой наш дорогой Рейнхарт. По вине Рейнхарта мы все оказались в этом дерьме. Я сперва планировал просто забрать у тебя то, что мне нужно, но Нико убедил меня, что есть способ найти тебе применение получше…

– Применение мне? И какое?

– Использовать тебя, чтобы найти Оранжерею, конечно. Мы так долго и безуспешно ее искали. И все это время секрет был спрятан в монетке, висящей у тебя на шее.

Я хватаюсь за шнурок. Нет. Этого не может быть.

– Вы… оба предали меня.

Полосатый снова расплывается в улыбке, крутя в пальцах черный ключ.

– Ну, строго говоря, Нико тебя не предавал. Он никогда не был твоим другом, а предать может только друг. Нико – мой протеже. Я многие годы обучал его, готовил к тому, чтобы он стал хозяином Дома, который я для него создам. А чтобы Нико смог управлять собственным Домом, разумеется, мне и ему нужны средства для создания этого Дома.

Мистер Полосатый прикасается черным ключом к тарелке, лежащей на столе. Она немедленно взрывается фонтаном мелких осколков. Он прикасается к чашке – и та тоже разлетается, как налитый водой шарик, и жидкость плещет из нее во все стороны, а куски пластика прыскают каскадом, ударяясь о стены.

Полосатый ходит вокруг стола, порой прикасаясь к тому или иному предмету. Чашки, тарелки, вилки и ножи – все взрывается под прикосновениями его ключа, осколки и обломки фонтанами брызжут в воздух. Я прикрываю лицо, чтобы какой-нибудь кусок пластмассы или фарфора не воткнулся мне в щеку.

– Видите ли, – учтиво сообщает Полосатый, ударяя ключом о стол, и тот раскалывается в щепки, – у каждого великого Дома должно быть средоточие силы. Источник, подпитывающий все его части. Источников такой силы в наши дни осталось немного, так что мы стремимся завладеть ими всеми возможными способами.

Он вставляет черный ключ в центр облака деревянных и фарфоровых обломков. Ключ зависает в воздухе, и тут остатки стола семьи Хименесов собираются вокруг него, образуя парящую над полом форму дерева. Белая и серебристая пыль, оставшаяся от разбитых тарелок и взорванных вилок, собирается вокруг ствола и ветвей, созидая силуэты листьев на ветвях, густой кроны из множества листвы.