Ирина Лазаренко - Невыносимые. До порога чужих миров

– Ну а теперь, – Дефара звонко хлопнула в ладоши, – предлагаю поесть и разойтись до утра. День был сложный, а те, что впереди – еще сложнее.

Фахот пожал плечами, ушел к кухонной дверке и застучал там тарелками.

– Почему он думал, что я одурманена? – тихонько спросила Алера, указывая подбородком на Фахота. Сберегательница усмехнулась:

– Да кто ж поверит, что самка могла связаться с ночницей? Одно из двух: или одурманена, или ненормальная на всю башку!

Неподготовленных к городу Тамбо он поражал до глубины души, а подготовиться к такому зрелищу было решительно нельзя.

Дома – двух- и трехэтажные, узкие, с очень яркими резными наличниками, словно подпорками, окруженные колоннами, украшенные башенками, увешанные балконами. Крыши острые и высокие, если задрать голову и покрутиться на узкой улочке, то покажется, будто дома едят небо. Изящные крылечки, подле них стоят пузатые вазы и разбиты клумбы с цветами – желтыми, белыми, красными, и над ними повсюду жужжат шмели. Во многих дворах устроены садики, и на улицу через витые ограды свешиваются ветки с зелеными яблоками, наливающимися грушами, какими-то диковинными ягодами вроде мелкого винограда, но растущими на деревьях. Зелени невероятно много, словно это не город, а какое-то эльфийское поселение, но солнце все равно печет как-то особенно жарко.

А есть улицы немыслимо широкие, мощеные, по ним толпами ходят люди и кошки. Повсюду вывески, таблички, указатели, лавки, трактиры, лоточки. Фонтаны и статуи там и сям. Все живет, бурлит и шевелится.

Тахар все время ощущал отголоски магии – то ли защитный купол в самом деле существовал, то ли на каждом горожанине и на каждом доме висели какие-нибудь обереги и амулетики. Несколько раз перед глазами у мага мельтешила мошкара, как тогда, в пизлыкском лесу, когда оборотень напал на лошадей, но Тахар не понял, откуда в этот раз приходило тревожное ощущение. Едва ли в Тамбо жили оборотни!

И да, еще голуби. Повсюду! Они кружили над головами, сидели на балконах, курлыкали из распахнутых окон, мелькали, взмывали, закладывали виражи. Магическая Школа – не только место обучения, она еще и всекрайнее магическое сообщество, которое ведает назначениями обученных магов, сообщается с каждым гласником в городах и поселениях, отправляет соглядатаев в сопредельные края по разным надобностям. А если какому-нибудь магу, обученному или нет, случится использовать свой дар во зло, сделаться преступником – снова же Школа отправляет нарочные отряды, которые ловят таких негодяев и доставляют их на судилища.

На шесть краев Идориса – всего две Магические Школы, одна – в Ортае, в городе Тамбо, и одна – в Меравии. И куда только не доводится забираться их выпускникам! Если не в каждый уголок шести краев (насчет Недры мало что можно утверждать), то пяти-то уж – точно, в том числе – в лесной дриадский край Даэли и ту самую далекую Алонику, про которую ходит так много разных слухов. И все они шлют в школьную канцелярию весточки, а значит – летят и летят к Школе магически созданные вестники-птахи и обыкновенные почтовые голуби. И еще наверняка голубиной почтой пользуются ученики и жители города, и многочисленные маги, которые здесь живут. Если так подумать, не на всех и голубей-то напасешься!

Вот что выглядело истинным волшебством – так это совершенно чистые улицы и дома, которые, вообще-то, должны быть загажены птицами по самые подвалы.

Алера осталась с Дефарой. Ночница отказалась выпускать из поля зрения всех троих сразу, и друзья рассудили, что если у Дефары и есть какие-нибудь злобные планы, то у Алеры меньше вероятности пасть их жертвой. Ночь там или не ночь, а ну ее, сберегательницу эту!

– Ничего, – приговаривал Тахар, с хищным травническим интересом изучая растения в палисадниках, – Дефара нас тоже впервые видит. Было б хуже, если бы она делала вид, что доверяет нам, как матери родной. Тогда бы я точно ждал подвоха. Гляди, это ж настоящий крыжовник! И где только взяли?

– Я тебе и так могу сказать, что подвох непременно будет, – проворчал эльф. – На бдыщевый хвост ночнице Кристалл?

Тахар пожал плечами. Друзья как раз отсчитали третий квартал, и ювелирная лавка призывно помахивала вывеской впереди.

– Ты скажи лучше, как мы узнаем, где он его держит?

Элай подкинул на ладони холщовый мешочек.

– Пойдем напролом и возьмем нахальством, разумеется. Должно получиться, только, знаешь, подожди здесь. По-моему, умнее по очереди мозолить глаза этому ювелиру.

– Ты что, упер у Алеры десятигранник? – поразился Тахар.

– Некромантский. Не упер, а попросил на время. Стой тут.

Элай уверенно поднялся по ступеням, рванул на себя дверь и исчез в лавке. Маг подумал, что с этого эльфа вполне станется просто спросить у ювелира, где тот хранит ценные вещи и каким способом их можно успешно стянуть.

Решив, что ожидание может быть долгим, Тахар купил пару пирожков у уличного торговца и принялся прохаживаться взад-вперед, разглядывая лавочки и дома. Место тут не очень оживленное, и привлекать внимание, маяча у лавки, маг не хотел: кто его знает, может, у ювелира пять детей, и все целыми днями в окна пялятся.

Эх, ведь стоило сначала узнать, зачем Дефаре Кристалл! Ну просто спросили бы – вдруг бы ответила? А то мало ли, для чего она там собирается его применять, может, для гадостей каких-нибудь, и тогда все они выйдут сопричастными не только к краже, которая, вообще-то, сама по себе…

Тьфу, мы что, всерьез соберемся обворовать лавку? Мы что, с ума сверзились? И почему мы не спросили, какой именно десятигранник нужен Дефаре? Чем мы думаем вообще?

«Мы не верим, что нам придется в самом деле воровать этот Кристалл, вот и все, потому что мы – не воры, и все это происходит как будто понарошку»…

Элай вышел на улицу.

– Так быстро? – удивился Тахар, спешно заталкивая в рот второй пирожок. – Он фебя ф фею фытолхал?

Эльф ухмыльнулся, огляделся.

– Никто меня не вытолкал, и я знаю, где Кристалл. Пойдем, найдем какую-нибудь трапезную, глотнем кваса.

Нужно придумать, что делать дальше. Ф-фух, почему такая жарища в этом Тамбо?

– Не кривись, – мирно сказала Дефара. – Это ненадолго. Я, знаешь, тоже не в большом восторге от этого места.

Алера кивнула. Сидеть в комнате – совершенно невыносимо. Кровать, сундук, три стула, стол и два брошенных на полу одеяла, на которых пришлось спать Элаю и Тахару – все как будто вырастало большим-большим, нависало над ней и спрашивало: «Ну как, тревожишься за них? А может, их уже стража сожрала!»

Внизу, в трактире, ничего не происходило. Подручный Фахота, запыленный старичок со щербатой улыбкой, подал обед и скрылся в кухне. За одним столиком пили сидр трое очень громких мужиков, за другим обедало семейство гномов, они поедали рагу из большого горшка, в который каждый гном поочередно запускал широкую деревянную ложку, причем ложки эти они явно принесли с собой. У окна сосредоточенно пережевывал творожник хмурый пожилой орк. В самом темном углу сидела ночница в плаще с капюшоном, и другие гости на этот капюшон косились, но без большого интереса. Алера подсела за стол ночницы, устроилась лицом к залу.