Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

– Шапка, – ткнув пальцем в торчащую из кармана куртки Инги розовую вязаную шапку, ровным сухим тоном проговорила Вербицкая-старшая. И в следующую секунду головной убор оказался на голове девочки.

– Извините, забыла, – шаркнув ножкой, тихо проговорила она, потупив взгляд. Василиса Тимофеевна глубоко вздохнула и, покачав головой, указала на дверь платформы.

– Иди уже, актриса погорелого театра. – Инга мгновенно расцвела в улыбке, посчитав, что гроза миновала, но следующая фраза Вербицкой, заставила ее стереть радостное выражение с лица. – Никакого сладкого после ужина.

Чуть посопев, Инга скопировала вздох Василисы Тимофеевны и, повернувшись ко мне, изрекла:

– Видишь, на какие жертвы мне приходится идти ради твоего спасения от гнева невесты?

– Намек понял, – я не сдержал улыбки, и Инга, довольно сверкнув глазами, исчезла за дверью.

– Егоза… интриганка мелкая, – пробормотала себе под нос Вербицкая и, переведя взгляд на меня, устало улыбнулась. – Но ты ей и вправду должен.

– Так я и не отрицаю, – пожал я плечами и, почувствовав приближение Ольги, повернулся к наслаждавшемуся зрелищем Бестужеву-старшему. – У вас найдется полчаса для разговора?

– Да, конечно. Идем в мою машину.

Бросив короткий взгляд мне за спину, в сторону полыхающей недовольством и волнением Оли, Валентин Эдуардович кивнул и двинулся в сторону огромного бронированного чудовища, скромно названного им «машиной». Скорее уж это был разожравшийся «континентальник» на гигантских колесах, причем явно военного образца. Правда, зачем такие армии? Разве что дивизионные штабы перевозить… в полном составе. Основательная туша. Мой рыжий монстрик рядом с этой дурой вообще минивэном кажется.

Я не зря стал тянуть время и отложил разговор с расстроенной невестой. Один звонок с коммуникатора Бестужева на браслет Елизаветы – и можно рассчитывать, что к моменту окончания нашей беседы с будущим тестем Оля окажется в более вменяемом состоянии. Ну а что? Лиза уже не раз показала себя неплохим психологом, так что пусть поработает на благо коллектива…

А с собственным коммуникатором нужно что-то решать. Не знаю, с какой стати оказался заблокирован мой номер, но… впрочем, а чего заморачиваться? У меня ведь есть привязка к чужому идентификатору! Надо только вспомнить, где лежит кристалл. Дома? Нет… хм, посмотрю среди своих вещей в спасплатформе… позже.

Историю с Исидором Разумовским тесть подтвердил, что называется, «от и до». Да, незадолго до отставки они разыграли со старым другом спектакль, да, был прицел на то, что впоследствии Исидор займет место своего начальника. Правда, в результате… мятеж смешал все карты. Да и выходка сына сильно ударила по репутации Разумовского, так что вряд ли следовало ожидать, что государь все же поставит бессменного заместителя Бестужева на должность окольничего Посольского приказа.

– Или все-таки старшего офицера разведки? – как будто невзначай спросил я, и боярин усмехнулся.

– Кирилл, ты не переутомился, случаем? – поинтересовался он. – В Приказе нет никакой разведки.

– Уверены? – прищурился я, выкладывая на стол конверт.

– Как ты говоришь, «на все сто»! – кивнул Валентин Эдуардович.

– А вот мне всегда говорили, что врать родне – плохо и неправильно, – я печально покачал головой, выкладывая на стол перед Бестужевым переданное мне дедом повеление главы Тайного совета о возвращении моего будущего тестя на службу в прежних должностях окольничего и заместителя главы Первого стола Посольского приказа… и в прежнем же звании полковника. Дата, подпись цесаревича. Минимум бюрократии, а какой эффект, а?

Перечитав документ несколько раз, Валентин Эдуардович прикрыл глаза и удрученно покачал головой.

– Сам догадался, или ОН подсказал? – указательный палец «пришпилил» бумагу к столешнице, аккурат в районе размашистой подписи цесаревича.

– Догадываться стал давно… чуть ли не с начала нашего знакомства, – ответил я.

Бестужев приоткрыл один глаз и с легким интересом уставился на меня.

– Вот как? И что же тебя… насторожило?

– Прежде всего – дружина. Извините, Валентин Эдуардович, но и у Громовых, и у Томилиных… да вообще каких только дружинников я ни видел, на ваших они никак не похожи. Разве что личная охрана деда Пантелея… но тот вояка до мозга костей и своих людей вымуштровал не хуже. Вы же по военной части не служили, а ваши дружинники даже в увольнении и по одному только строем ходят.

– Зато Аристарх служил… – мягко заметил Бестужев.

– О да… Аристарх. Я тоже сначала решил, что это заслуга отставного кадрового офицера, а когда присмотрелся, пообщался с ним поближе и кое-что узнал, картинка, вместо того чтобы сложиться, вдруг вывернулась наизнанку.

– В смысле? – не понял Валентин Эдуардович, глядя на меня с заметным интересом. – Аристарх Хромов – отставной военный, ярый, неименитый… в чем проблема?

– Вот-вот, и я о том же. Хромов – неименитый отставной офицер. Это ярый-то, в самом расцвете сил и мощи, в отставке?! Кто бы его отпустил? Но вот служит в боярских детях… замечу, по ряду служит. Адепт Эфира и, как я узнал позже, протеже цесаревича ходит в боярских детях, прошу прощения, не самого влиятельного и сильного боярского рода? Когда богатейшие из именитых фамилий не могут себе позволить наем ярого и почитают за счастье, если таковой появляется в их роду? Какой из этого можно сделать вывод? Самый простой – государь окружил вас своей неафишируемой охраной, замаскировав ее под вашу же собственную дружину. А кого у нас могут так охранять? Секретоносителей. Нет, они, конечно, тоже бывают разные. Ученые, изобретатели, руководители секретных проектов и производств… но вы служите по ведомству Посольского приказа, откуда там взяться этим самым научным проектам или изобретателям очередной «вундервафли»? А какие еще могут быть секретоносители? Самое простое предположение – разведка и контрразведка. Опять же, учитывая вашу службу в Посольском приказе, очень гармоничное сочетание. Не находите? Разумеется, это были только мои предположения, но… чем дальше, тем больше они крепли.

– И именно поэтому на подаренной тобой ручке был девиз «Словом и Делом», да? Пошутить решил? – поинтересовался Валентин Эдуардович.

В ответ я только руками развел.

– Ну да… было дело. Правда, тогда я был со-овсем не уверен в своих скороспелых выводах. Но, с другой стороны, я же всегда мог отговориться тем, что этот девиз замечательным образом подходит дипломатам. Верно?

Валентин Эдуардович слабо улыбнулся и кивнул, но почти тут же улыбка сбежала с его лица.

– И на кой ты влез в эти игры, Кирилл? – с явной тоской в голосе проговорил Бестужев. – Зачем тебе это? В рыцарей плаща и кинжала поиграть захотелось? И ведь объясняли же, уберечь пытались, и я, и Аристарх… и все одно прахом пошло.