Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

– И никто ничего… – пробормотал я.

– А контрразведка на что? – прищурился Бестужев и махнул рукой. – Даром они, что ли, свой хлеб едят? Но, Кирилл, о частностях меня можешь не спрашивать. Не мой огород. А вот в том, что учения проводились именно для того, чтобы скрыть переброску войск к будущему театру боевых действий, я уверен.

– М-да. Колоссально, – констатировал я, на что тесть только хмыкнул.

– Так, мы опять отвлеклись, – нахмурился Бестужев. – Так вот, сейчас бо́льшая часть европейских дворянских домов, оказалась так или иначе вовлечена в эту проигранную Союзом войну. И если правильно действовать, то мы можем дать им настоящих виновников всех их бед. Обманщиков, втянувших их в ненужную бойню за чужие интересы.

– Хм… Обернуть злость на победителя ненавистью к тому, кто их натравил на нас? – протянул я.

– Именно. Заодно и наши с ними отношения поправим. Не помешает, – улыбнулся Бестужев. – Но мишенью должны быть конкретные личности, а не организации и страны. Иначе эффект будет размыт и очень скоро сведен на нет. Проверено.

– Валентин Эдуардович, это ваша епархия, – открестился я. – Идея мне нравится, но заниматься ее воплощением я не собираюсь. Мне бы с «должниками» разобраться.

– Пф. А тебя никто и не гонит что-то объяснять тамошним баронам да графам. Для этого у меня целый штат имеется, – отмахнулся боярин, кажется, уже всецело захваченный своей идеей. – А с должниками разберемся. Только не нужно будет совать им под нос этот список. Поступим проще. Есть информация, есть подозрения и… огромное количество драпающего из столицы и страны отребья – для подтверждения первого и второго. Письмо я напишу, подпишем вместе и отправим твоим «должникам». Тем из них, кого я знаю, и кто знает меня… А там день-другой – и маховик закрутится так, что захочешь – не остановишь. За детей служилые весь мир перевернут, но до глоток виновных доберутся. А государь и ни при чем, да… – Бестужев зло хохотнул и проговорил куда-то в пространство: – Хорошо придумано, ваше высочество. С толком… Только как быть, если вы подсунули нам дезу?

– Вряд ли, – вздохнул я.

В противном случае деду не жить… Без всяких дуэлей на тот свет налажу.

Бестужев словно услышал мои мысли. Потому как, закончив с деловым разговором, тут же поинтересовался насчет крика Ольги, переполошившего одну половину каравана и разбудившего вторую… и личности таинственного гостя. Пришлось звать невесту. Ну в самом деле, не буду же я по десять раз рассказывать одно и то же. Опять же в присутствии Валентина Эдуардовича, как мне кажется, можно рассчитывать на более сдержанное поведение его дочери. Не то чтобы я боялся возможного скандала, но… впрочем, кому я вру? Со страху Ольга действительно способна закатить концерт, а мне сейчас совсем не хочется его слушать. Выспаться бы…

Успевшая сменить «Визель» на джинсы с рубашкой, легкие ботинки и парку невеста примчалась чуть ли не через секунду после того, как боярин отослал за ней одного из дружинников. Ворвалась ураганом в «кабинет» и, присев на лавку, с нетерпением уставилась на меня. Хм, а Лиза, кажется, неплохо справилась. От страха Ольги почти ничего не осталось. Да, опасение, волнение… но в пределах нормы. Впрочем, кажется мне, это ненадолго. Точнее, ровно до тех пор, пока она не узнает все детали предстоящего поединка. Ведь одно дело – дуэль с ровесником… или почти ровесником, и совсем другое – противостояние с главой боярского рода. Фактически война…

О том, что в качестве почтальона к нам «на огонек» заглянул официальный труп, я, разумеется, говорить не стал. Впрочем, желание интересоваться личностью гостя и у Бестужева, и у только что присоединившейся к нам Оли пропало, едва я заметил, что это был один мой знакомый гранд… Даже думать не хочу, что они там себе напредставляли, но в ответ оба глубокомысленно покивали и оставили эту тему. А потом начался разговор о дуэли…

Как я и предполагал, только огромным усилием воли Оля сдержалась, чтобы не устроить эмоциональную бурю в походном кабинете отца, когда узнала о недавнем бое в моем доме.

– И ты решил вызвать сюзерена этих дружинников на поединок… – задумчиво проговорил Бестужев, выслушав мой рассказ, и протянул побледневшей дочери стакан с водой. Та нервно его опустошила и уставилась на меня совершенно нечитаемым взглядом.

– Другого выхода я не вижу. – Поднявшись с лавки, я подошел к Оле и, встав за спиной, положил ей руки на плечи. – Судя по его действиям, боярин не намерен оставить меня в покое. Ресурсов же для противостояния ему у меня нет. А учитывая мое нынешнее положение, рассчитывать на защиту или помощь государя не приходится.

– Почему? – Оля подняла голову так, чтобы увидеть мое лицо.

– Потому что «государь не вмешивается в дела бояр», – ответил вместо меня Валентин Эдуардович и пояснил недоуменно взглянувшей на него дочери: – Кирилл больше не мещанин, так что ему теперь придется даже отказаться от полицейской охраны дома. Что уж говорить о чем-то большем? Теперь его защита – это только его собственное дело.

– Не мещанин? – нахмурилась Оля.

– Цесаревич Михаил от имени государя принял у меня клятву опричника, – пояснил я. – А это значит, что из мещан я вышел и не могу рассчитывать на их привилегии. Зато теперь никто и слова не скажет, если в процессе защиты своей жизни и собственности я спроважу лиходеев на тот свет. Вот как с дружинниками Бельского, например. Да и самому боярину теперь хвост можно прищемить вполне официально.

– Ты слишком легко к этому относишься, Кирилл, – покачал головой Валентин Эдуардович.

– Скорее, просто ищу положительные стороны. Оптимизм называется, – фыркнул я в ответ.

– Будем надеяться, что это действительно так, – слабо улыбнулся боярин. – Хотя я бы на твоем месте до поединка дело доводить не стал. С твоими-то возможностями… Ладно. Пустое. Расскажи подробно о дуэли.

– Да, собственно, рассказывать почти нечего, – пожал я плечами. – Только то, что нашел виденный вами «почтальон», и то, что записано в протоколе. Место – Малый Манеж. Время – одиннадцать часов утра, восемнадцатого марта. То есть через три дня. Противник… ну тут все и так ясно. Боярин Бельский, младший гридень, отдает предпочтение Воде и Воздуху. Секунданты… У Бельского – его сын Павел, вой-середнячок, но родовые техники уже проснулись. Силен в воздушных атаках. У меня секундантом будет нынешний боярин Разумовский. Старший вой, отменно владеет Огнем и Твердью. Родовые техники… хм… нет данных.

– Водные щиты, – посмурнел Бестужев. – У младшей ветви Разумовских всегда хорошо получались техники защиты на Воде. Исидор рассказывал. Значит, восемнадцатого, в одиннадцать, да? Еще что-то?