Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

– Вот уж нет, – покачал я головой. – Я помню и ваше письмо, и речь Хромова… И теперь прекрасно понимаю причины такой настойчивости. Вы же знали, что этот мятеж – в сущности фарс, так?

– Знал, – разом посуровев, медленно проговорил Бестужев. – А вот откуда ты об этом узнал?

– От цесаревича. Мы о многом говорили… В том числе и о происходящем в столице. Я не мог не спросить его об этом, – пожал я плечами. – Особенно учитывая, что вы сами, на пару с Хромовым, старательно взращивали мои подозрения о странности мятежа, помните? Нет, я никого ни в чем не обвиняю, наоборот, благодарен вам за ваше старание оградить меня от участия в этой заварухе. Но сейчас… сейчас мне нужно вернуть долг.

– Какой еще долг? Кому? – нахмурился он… а я вспомнил веселого и лихого лейтенанта-бронеходчика Вердта, холодный пепельный ветер, воющий над руинами боярского городка… и страх, заполнивший стальные коробки, набитые жмущимися друг к другу продрогшими от холода девчонками.

На стол перед расстроенным Бестужевым лег кристалл с информацией о родах служилых, чьих детей пытались вывезти из столицы… и листок с теми самыми тремя именами. На объяснение идеи ушло минут пять. И Бестужев задал только один вопрос, ткнув пальцем в куцый список:

– Ты уверен?

– Доказательств нет, – пожал я плечами. – Но и сомнений тоже.

– Ну да, ну да… и государь не вмешивается в дела бояр, – задумавшись, промычал Валентин Эдуардович.

Все-таки мне категорически повезло. Когда я заговорил с дедом о «тайной» службе Бестужева и своих подозрениях насчет настоящей должности и работы будущего тестя, Скуратов заметил, что Первый стол Посольского приказа, официально занимающийся вопросами и проблемами именитых за рубежом, это не совсем разведка… Здесь своя специфика, и, судя по краткому рассказу деда, служба эта смахивает скорее на своеобразное закрытое информационное бюро, в котором служат только именитые. Самое забавное, что подобные структуры есть и в МИДах других стран. Но в том-то и дело, что официально все они занимаются решением вопросов именитых за рубежом, и разобрать, кто из них просто едет за границу отдохнуть, а кто выполняет задание своего ведомства, почти нереально… Отсюда, кстати, и легкий налет дилетантства. Никто не готовит юных бояричей к этой работе специально и заранее, это просто невозможно. Вот и получается служба этаких джеймсбондов, скользящих по паркетам лучших домов Лондо́на и Парижа… и вешающих лапшу на уши своим коллегам от «соседей».

Везение это или что-то другое, я не знаю, но для решения моего вопроса лучшей кандидатуры, чем будущий тесть, не найти. Мне нужен авторитет Бестужева и его веское слово. А среди должников найдется кому подтвердить этот самый авторитет. В Посольском приказе служилых немало…

– У меня есть интересное предложение, Кирилл, – оторвал меня от размышлений заметно повеселевший Валентин Эдуардович. – Эти… люди… обладают достаточно высоким положением в обществе… Как ты думаешь, смогут ли они… нет, даже не так. Как долго они смогут его удержать, если об их действиях узнают не только твои должники, но и дворяне Европы?

– Хм. А зачем, если до них наши служилые и так доберутся? Рано или поздно.

– Вот не политик ты, зятек, – ухмыльнулся Бестужев.

И я с готовностью кивнул.

– Именно. Мне по клятве не положено.

– По клятве? – непонимающе взглянул на меня тесть. М-да… об этом я как-то забыл.

– Ну, цесаревич Михаил посчитал возможным принять у меня клятву опричника, – вздохнул я.

Боярин смерил меня долгим, очень долгим взглядом. Помолчал… и, качнув головой, неожиданно хмыкнул.

– М-да. Забыл, с кем дело имею. А ведь Федор предупреждал… так что я просто должен был ожидать чего-то в этом роде. Нет, я, конечно, помню, что советовал тебе хорошенько поторговаться, но… эх! Такими темпами, глядишь, ты к концу года и боярином заделаешься, а? – хохотнул Бестужев. Я поморщился и печально вздохнул, а мой будущий тесть поперхнулся. – Да ну?!

– Не-не-не… еще не скоро. Вот родится у Марии сын… стану регентом. А уж потом… – я напомнил боярину о договоре с Анатолием Вербицким.

– Эм-м, да. Ты прав, с таким раскладом лучше не торопиться, – согласился Бестужев, явно вспомнив, с кем именно под ручку ходит эта самая Мария… Но, тряхнув головой, Валентин Эдуардович вернулся к недосказанной мысли. Точнее, попытался. – Так, оставим пока эту тему. Насчет политики, которая теперь тебя не касается… Боже, кому я это говорю… Ладно. Полагаю, ты уже знаешь об уничтожении экспедиционных корпусов так называемого Союза Мира?

– Корпусов? Я слышал, раздолбали только их штабы…

– Ну, ты же не думаешь, что ярые угомонились сразу после того, как разорвали круг? – улыбнулся он. – Их, знаешь ли, не за миролюбие так прозвали.

– И что, среди интервентов не нашлось ни одного сравнимого бойца?

– Почему же… были. Штук двадцать, размазанных тонким слоем по всем корпусам. Они же не думали, что вместо приграничных гарнизонов их здесь ждет полумиллионная армия в полной боеготовности. Вот и не стали стягивать своих экселенц в один кулак. А потом просто не успели. Так что, если верить сводкам и прогнозам, к завтрашнему вечеру наши войска выйдут на границу…

Вот, кстати… Мне интересно, а как государь смог собрать такую кучу войск в одном месте, не вызвав подозрений у мятежников и тогда еще будущих противников? Полмиллиона человек в кармане не спрячешь и под полой шинели не пронесешь… Да что там! Ни гранды, ни ярые не смогут обеспечить незаметный перенос такого количество людей и техники. Да и… ну не верю я, что в войсках нет ни одного «крота». Кто-то что-то, но обязательно слил бы…

В ответ на мой вопрос Валентин Эдуардович вздохнул и покачал головой.

– Опять отвлекаемся… Ладно. Только учти – то, что я скажу, – только мои подозрения, и подтвердить мне их нечем. – Бестужев чуть помолчал, словно собираясь с мыслями. – Не знаю, в курсе ты или нет, но незадолго до начала всей этой заварухи в войсках проводились учения. Нельзя сказать, что они были внезапными. Обычные плановые учения, проводящиеся каждый год. Кстати, ни на секунду не сомневаюсь, что мятеж был специально подгадан именно под них… неразбериха, которая невольно возникла бы с перемещением войск для его подавления, играла инсургентам на руку.

– Учения помню, даже был на полигоне с Вердтом, – я вспомнил суету бронеходчиков и их отдых после очередных стрельб и кивнул.

– Вот-вот. Но если одни части утюжили полигоны на знакомой территории, то другие перебрасывались в «чужие» районы. Сколько из перемещенных полков и бригад оказались «потерянными» во всей этой суете, хм… думаю, можно подсчитать, просмотрев сводки нынешнего «пограничного конфликта».