Александр Лепехин - Тень сумеречных крыльев [litres]

Снова произошло маленькое краниальное ДТП. Цадик, проявив свою обычную прыть, захватил власть над «мышкой» и сдвинул курсор в сторону, одновременно покрутив колесиком.

– Ой-вэй, – выдал он совершенно флегматично. – Шеф, хотел бы я сказать, что это маленькое карманное Евангелие. Или блокнотик. Или покетбук про отважных рыцарей и прекрасных дам. Но увы, моя неблагодарная память слишком хорошо хранит некоторые не так чтобы, на первый взгляд, нужные вещи. А еще у меня есть фото.

Он снова достал смартфон и показал всем присутствующим дисплей. Там был довольно удачный кадр: Ольгерд, нахмурившись, роется в своем гаджете. Погрозив кулаком, начальство в том же тоне констатировало:

– Да. У нее мой мобильный.

Шуршание кулеров ноутбука и офисной вентиляции на пару секунд стало громче артиллерийской канонады. Все переглядывались молча, пока все тот же Цатогуа не обронил, выпятив губу:

– А что мы в принципе знаем о путешествиях во времени?…

– Бред, – отрезал Ольгерд. Он пощелкал ногтем по пустой чашечке от кофе и цыкнул зубом. – Нет, про ускорение восприятия на первом слое Сумрака известно всем. Но это, насколько я знаю, принято считать физиологическим процессом… И движения по времени вспять не было замечено никем! Ни разу!

– А что мы в принципе знаем о природе времени?… – затянул бескуд свою волынку. Василий одобрительно кивал. Не выдержав, маг развернулся, сделал пару кругов по кабинету и упал обратно в кресло, в котором его откачивали. Мысли его были смутны.

Кроме того, опять начало накатывать то странное чувство, мозаика из дежавю и жамевю . Путешествия во времени… Это было единственным разумным объяснением, но оно Ольгерда не устраивало. Просто в силу того, что рушило все представления о привычном мироустройстве и порядке вещей.

«Мы рабы своих привычек, – думал он, уткнув лицо в ладони. – Даже Иные. Тем более Иные. У нас гораздо больше времени – опять время! – чтобы ими обрасти, замшеть, закоснеть в уютных парадигмах. Вот и я боюсь допустить „то, что было, чего не было, что будет и чего не сможет быть никогда“. Боюсь. И не готов признаться в этом».

Глава Дневного Дозора города Воронежа еще немножко посидел, слегка раскачиваясь и уставившись в одну точку. Потом встряхнулся, шлепнул себя по щеке внешней стороной ладони и тихо скомандовал:

– Цадик, кофе. Ну-с, что делать будем, господа дозорные?

В дверь постучали.

В каждой организации, в каждом коллективе, в каждой группе друзей, товарищей или просто знакомых есть такой человек.

Никто из дозорных так и не смог запомнить имя ведьмы Крапивиной. Создавалось впечатление, что на нем лежат хитрые и эффективные чары забвения. Упрямый Цатогуа твердил, что мнилось ему нечто древнегерманское, из средневековых рыцарских романов, но от прямых вопросов уходил, как щука от остроги. В документы кадрового отдела негласно решили не заглядывать, из спортивного интереса. Лично спрашивать тоже было нельзя, и потому все обращались к девушке по фамилии, от чего та, казалось, совершенно не испытывала никакого дискомфорта.

При этом сама ведьма оказалась весьма полезным, порой даже незаменимым сотрудником. Ситуация с ней и оперативниками немного напоминала семью, в которой коллективный «муж» выполнял дела важные, значимые, заметные: сражался с драконами, приносил домой добытое с них золото и слагал баллады о собственных подвигах. На «жене» при этом оставались обязанности мелкие, безымянные и обильные: оттереть кровь с доспехов, поточить меч, подшить гульфик, отсортировать монеты, драгоценные камни и украшения от чешуек, камешков и дохлых пауков; умиленно выслушать все три сотни строф поэтического подвига, а позже прибрать за утомленным трубадуром перо, недопитое вино и скомканные черновики.

Прекрасно понимая, на ком теперь держится воронежский Дозор, Ольгерд старался не забывать о поощрениях, дополнительных отгулах и банальных комплиментах в адрес девушки. Правда, в данный момент он был немного не в духе, поэтому его «Да?» прозвучало скорее, как «Ну?».

Цатогуа, хлопнув себя по лбу, махнул рукой и снял с двери Поролон, после чего сам же ее и открыл. Робко переминающейся на пороге Крапивиной он принялся расточать извинения, сдобренные славословиями и дифирамбами. Барышня покраснела, что было немудрено, но потом собралась и решительно заявила:

– Ольгерд Гедиминович, вам там звонят!

– Мне?! – Маг по инерции охлопал карманы, а потом возвел очи горе. – А, ну да. Кто?

– Из Ночного Дозора, – отрапортовала ведьма, как заправский служака. – Настаивают, что дело срочное, просят к трубке лично вас.

Предчувствия родились недобрыми. Ольгерд окинул взглядом сотрудников, поразмыслил, а потом, решив, что не стоит терять время на пересказы, кивнул Крапивиной:

– Переведи звонок сюда. Цадик, где тут у вас громкая связь…

– Шеф, а вы и вправду Гедиминович ? – шепотом полюбопытствовал Василий, когда ведьма убежала на ресепшен. Глава Дозора нахмурил брови.

– Да, а что? – Потом морщины на лбу разгладились, и Темный улыбнулся. – Нет, не в этом смысле. Имя-то популярное. В Литве, конечно.

В этот момент запиликал стационарный телефон. Бескуд манерно ткнул пальцем в клавишу конференц-связи, и комнату заполнил знакомый голос:

– Алло? Алло? Ольгерд, это вы?

Маг улыбнулся еще раз.

– Здравствуйте, Фазиль. Ну, как ваша поездка?

– Насыщенно, – обронил целитель. – Расскажу, но чуть позже. У нас тут случилось странное.

– Ого, – не удержался Цатогуа. – Странное у Светлых. Кто бы мог подумать?

– Вы там с подчиненными? – осторожно уточнил глава Ночного Дозора.

– С ними, с оглоедами, – изобразил тоску в голосе Ольгерд, одновременно замахиваясь кулаком над затылком шутника. Бескуд зажал рот ладонями и затрясся от мелкого хихиканья. Василий смотрел на друга с укоризной. Хоть это утешало. – Подумал, что раз дело касается отношений между Дозорами, то пусть будут в курсе.

– Ну, в общем, вы правы в данной ситуации… – Тон Светлого казался смущенным. Словно он задумывал какую-то гадость в отношении собеседника, но та не удалась, обернувшись мелким и позорным в первую очередь для самого трикстера пшиком. И теперь ему придется приносить «глубочайшие и сердечнейшие», дабы объект провального розыгрыша хотя бы вслух не ржал и не глумился.

– Фазиль, рассказывайте, – произнес маг и снова испытал дежавю . На этот раз – вполне оправданное: был же у них похожий разговор пару дней назад. – Снова какие-то предчувствия? Если что – мы вняли и со всей ответственностью напряглись. Потому что…

– Ольгерд, – перебили с той стороны, – скажите, у вас есть знакомые реконы ?